Святослав Рыбас - Сталин
Сталин понимал, что переступает грань возможного, и старался уменьшить риски. Отовсюду просили, требовали снизить планы хлебозаготовок.
Украина и ее руководители настолько беспокоили его, что он думал о замене Косиора. Но на кого?
«Заменить Косиора можно только на Кагановича, — писал он в июле Кагановичу и Молотову. — Других кандидатур не видно. Микоян не подходит не только для Украины, — он не подходит даже для Наркомснаба (безрукий и неорганизованный „агитатор“)». При этом Сталин в других письмах говорит о сути своих претензий к генеральному секретарю ЦК КП Украины: «…ряд первых секретарей (Украина, Урал) не уделил должного внимания сельскому хозяйству, забыв, что без систематического подъема сельского хозяйства не может быть у нас и подъема промышленности. В этом, между прочим, проявилась оторванность секретарей от деревни. Результаты этих ошибок сказываются теперь на посевном деле, особенно на Украине, причем несколько десятков тысяч украинских колхозников все еще разъезжают по всей европейской части СССР и разлагают нам колхозы своими жалобами и нытьем»227.
«Несколько десятков тысяч украинцев» на самом деле были несчастные колхозники, которые прорвались мимо военных кордонов в города, бежав от голодной смерти.
Были многие случаи людоедства и трупоедства.
Он помнил Украину с 1917 года: сепаратизм, немецкий план расчленения, территориальные претензии националистов к России, войну Советской России с УНР, переход Петлюры на сторону поляков во время польско-советской войны 1920 года.
Одиннадцатого августа 1932 года Сталин направляет Кагановичу письмо, оно принципиально важно для понимания ситуации: «…Самое главное сейчас Украина. Дела на Украине из рук вон плохи. Плохо по партийной линии. Говорят, что в двух областях Украины (кажется, в Киевской и Днепропетровской) около 50-ти райкомов высказались против плана хлебозаготовок, признав его нереальным. В других райкомах обстоит дело, как утверждают, не лучше. На что это похоже? Это не партия, а парламент, карикатура на парламент. Вместо того чтобы руководить районами, Косиор все время лавировал между директивами ЦК ВКП и требованиями райкомов и вот — долавировался до ручки. Правильно говорил Ленин, что человек, не имеющий мужества пойти в нужный момент против течения, — не может быть настоящим большевистским руководителем.
Плохо по линии советской. Чубарь — не руководитель. Плохо по линии ГПУ. Реденсу не по плечу руководить борьбой с контрреволюцией в такой большой и своеобразной республике, как Украина.
Если не возьмемся теперь же за выправление положения на Украине, Украину можем потерять. Имейте в виду, что Пилсудский не дремлет, и его агентура на Украине во много раз сильнее, чем думают Реденс или Косиор. Имейте также в виду, что в Украинской компартии (500 тысяч членов, хе-хе) обретается немало (да, немало!) гнилых элементов, сознательных и бессознательных петлюровцев, наконец — прямых агентов Пилсудского. Как только дела станут хуже, эти элементы не замедлят открыть фронт внутри (и вне) партии, против партии. Самое плохое — это то, что украинская верхушка не видит этих опасностей»228.
Подчеркнем мысль: «фронт изнутри». Он опасается «пятой колонны». Снова предлагает заменить Косиора Кагановичем с оставлением последнего секретарем ЦК ВКП(б), а также (через несколько месяцев, чтобы не будоражить украинцев) перевести председателя СНК Украины В. Я. Чубаря в Москву, заменив его, например, министром финансов СССР Гринько (тоже украинец).
Реденса же понизить в должности, поставив над ним члена коллегии ОГПУ В. А. Балицкого. Балицкого Сталин хорошо знает: тот родом из Луганска, во время польской войны был начальником тыла Юго-Западного фронта и начальником фронтового трибунала.
Для Косиора и Чубаря Сталин предлагает очень высокие посты — секретаря ЦК ВКП(б) и заместителя председателя СНК СССР, понимая, что в Москве эти люди будут полностью зависеть от него.
Вскоре так отчасти и получится. Чубарь переедет в столицу, станет заместителем Молотова. Косиор останется в Харькове, но вторым секретарем к нему будет направлен Постышев, секретарь ЦК ВКП(б), курировавший ОГПУ.
В цитируемом письме еще говорится: «Поставить себе целью превратить Украину в кратчайший срок в настоящую крепость СССР, в действительную образцовую республику. Денег на это не жалеть».
Сталин признается, что без этих шагов можно «потерять Украину».
Из этого письма видно, как он мыслил, стараясь не вызвать подозрений у провалившихся руководителей и не считаясь с самолюбием свояка Реденса.
Сталин разрешил уменьшить планы, но настаивал выполнять их во что бы то ни стало.
Тем не менее планы хлебозаготовок повсеместно срывались. Крестьяне не верили государству. В этой обстановке Сталин потерял терпение. Экономика работала не так, как он хотел. Ставшие рабочими вчерашние крестьяне еще не имели должной квалификации, легко оставляли свои места работы, искали новые. Текучка огромная. Вакантных мест было много. В 1928 году в стране насчитывалось 4,6 миллиона рабочих, а в 1932 году стало 10 миллионов. В городах ощущалась нехватка продовольствия, и общая обстановка была пронизана духом неустроенности, шаткости, отсутствия постоянных нравственных ориентиров. Росла преступность.
На заводах из-за низкой квалификации работников выходило из строя импортное оборудование. В деревнях не прекращались случаи воровства. На транспорте орудовали целые банды, грабившие товарные поезда, причем транспортные отделы ГПУ были бессильны.
Двадцатого июля Сталин направляет Кагановичу и Молотову письмо, свидетельствовавшее, что он находится в ярости.
Вначале он указал, что все бюджетные расходы (даже по обороне) надо максимально сократить из-за нехватки ресурсов, а затем предложил перейти к карательным мерам: «…За последнее время участились, во-первых, хищения грузов на желдортранспорте (расхищают на десятки млн. руб.), во-вторых, хищения кооперативного и колхозного имущества. Хищения организуются главным образом кулаками (раскулаченными) и другими антиобщественными элементами, старающимися расшатать наш новый строй. По закону эти господа рассматриваются как обычные воры, получают два-три года тюрьмы (формально!), а на деле через 6–8 месяцев амнистируются. Подобный режим в отношении этих господ, который нельзя назвать социалистическим, только поощряет их, по сути дела, настоящую контрреволюционную „работу“. Терпеть дальше такое положение немыслимо. Предлагаю издать закон (в изъятие или отмену существующих законов), который бы:
а) приравнивал по своему значению железнодорожные грузы, колхозное имущество и кооперативное имущество — к имуществу государственному;
