Николай Молчанов - Генерал де Голль
В Алжире комитеты и группировки совещаются, спорят и придумывают разные планы. Возбуждение царит и среди командования армии в Алжире. Вовлеченные в подготовку заговора генералы и офицеры ждут вестей из Парижа и обсуждают свою будущую тактику. Впрочем, кое-какие действия с весьма определенной целью уже осуществляются.
Из метрополии в Алжир перебрасываются эскадрильи транспортных самолетов, предназначенных для перевозки парашютистов.
Генерал де Голль по-прежнему хранит молчание и ни в чем не изменяет порядка своих обычных занятий. Но его секретариат на улице Сольферино в Париже не Дремлет. Жак Фоккар, полковник Бонневаль и Оливье Гишар непрерывно поддерживают связь с генералом, информируя его о всех новостях. Между Парижем и Коломбэ уже установилось своего рода регулярное автомобильное сообщение. 29 апреля генерал принимает офицера парашютистов Люсьена Нейвирта, главного помощника Дельбека. На вопрос Нейвирта о том, как поступит де Голль в случае выступления армии в Алжире, генерал заявляет: «Я вам отвечу…» Но внешне в окружении де Голля все спокойно. Оливье Гишар вспоминал: «Мы боялись как чумы играть роль генерального штаба. Генерал не хотел этого».
4 мая выясняется, что Плевен сталкивается с новыми трудностями в формировании своего кабинета. И хотя торг из-за министерских портфелей еще продолжается, президент Республики Ренэ Коти 5 мая поручает своему военному секретарю генералу Ганевалю встретиться с сотрудниками де Голля и выяснить через них вопрос о том, какие условия он ставит для своего возвращения к власти. Вскоре люди де Голля ответили, что генерал считает обычную процедуру формирования правительства совершенно неприемлемой для него. Он не собирался делать обязательные визиты президенту, председателям палат парламента и требовал чрезвычайной процедуры, при которой не будет обсуждения парламентом состава будущего правительства и его программы. И уж, конечно, генерал де Голль не собирался лично присутствовать на дебатах в Бурбонском дворце. Такой ответ отнюдь не был простым проявлением неприязни к парламенту; речь шла о том, чтобы оттянуть время и подождать, пока произойдут такие события, которые наверняка заставят депутатов голосовать за де Голля.
А эти события надвигались. После провала попыток Плевена президент 8 мая поручает формирование нового правительства лидеру МРП Пьеру Пфлимлену. Он предлагал вполне правую программу, отвечавшую новым устремлениям крупной буржуазии. В области внутренней политики — резкое укрепление исполнительной власти и чрезвычайные меры в экономике, а в Алжире — некоторая склонность к компромиссу. Он даже допускал возможность переговоров о мире. Это и вызвало взрыв ярости среди поборников «французского Алжира».
Алэн де Сериньи после переговоров с Сустелем и Дельбеком немедленно обращается к генерал-губернатору Лакосту, единомышленнику «ультра», предлагая ему отказаться уезжать из Алжира до тех пор, пока в Париже не будет создано правительство «общественного спасения». Сериньи обещает, что эти действия Лакоста получат публичное одобрение де Голля. Лакост сначала соглашается, но потом, 10 мая, тайно уезжает из Алжира. Правда, перед этим он поручает передать заговорщикам, чтобы они действовали как можно энергичнее.
Известие о формировании правительства Пфлимлена побудило к немедленным действиям и клику алжирских генералов. В ночь с 9 мая на 10 мая президент получил ультимативное письмо от генералов Салана, Аллара, УКуо и Массю. В нем говорилось: «Переживаемый страной кризис показал наличие глубоких разногласий между политическими партиями по алжирскому вопросу. Сообщения печати дают основание считать, что предполагается осуществить путем дипломатической процедуры, которая началась бы с переговоров о „прекращении огня“, отказ от Алжира… Вся французская армия, как один человек, будет глубоко оскорблена, если мы откажемся от этого национального достояния. Нельзя предугадать, что она предпримет в своем отчаянии».
Эта телеграмма означала не только выступление армии на политическую сцену и попытку давления на государство, это была открытая угроза военного мятежа. Отметим, однако, что имя генерала де Голля в ней не упоминалось.
Главные события развернулись 13 мая. В этот день по призыву алжирского «Комитета бдительности», объединявшего представителей 17 фашистско-колонизаторских организаций, в городе Алжире должна была состояться всеобщая забастовка и демонстрация. А в этот же самый день в Париже депутаты парламента собрались для обсуждения вопроса об утверждении полномочий Пфлимлена на формирование правительства. Программа нового кандидата в премьеры вызвала резкую оппозицию как справа, так и слева. Предварительный подсчет показывал, что его провалят 20 голосами. В кулуарах голлисты и представители «ультра» вели обработку депутатов с этой целью. В б часов вечера голлисты и парижские «ультра» организовали демонстрацию, направлявшуюся от Триумфальной арки к Бурбонскому дворцу. Собралось всего несколько тысяч человек, и они сразу рассеялись, натолкнувшись на заслон полиции. На стенах зданий остались лишь сотни плакатов с надписью: «Призовите де Голля, и Франция вновь станет Францией!» Но парламент пока никак не реагировал на эти призывы. На случай провала Пфлимлена уже обсуждались неофициально планы создания правительства «национального единения», которое включало бы представителей всех некоммунистических партий, «от Ги Молле до Антуана Пинэ». Обстановка резко переменилась, когда депутатам объявили, что в Алжире только что произошел военно-фашистский мятеж…
А там в этот прекрасный солнечный день все магазины и учреждения после полудня закрываются. Центр города наполняют сторонники «ультра», собираясь вокруг памятника погибшим на бульваре Лаферьер. Туда же прибыли генералы Салан и Массю, чтобы возложить венок; ведь поводом для демонстрации была казнь трех французских солдат алжирскими повстанцами в ответ на расправу французов над несколькими алжирскими патриотами. Выполнив свою миссию, генералы уехали, а вскоре на цоколь памятника погибшим забрался Пьер Лагаярд. Этот главарь молодежной экстремистской организации, младший лейтенант запаса, был одет в форму парашютиста. Он громко призывал к захвату здания генерал-губернаторства. Несколько сотен «активистов» устремились за ним к площади Клемансо, которую обычно называли Форумом. Охранявший здание отряд республиканской безопасности, бросив несколько гранат со слезоточивым газом и не сделав ни одного выстрела, быстро отступил. Нападавшие ворвались в здание и начали погром. Из окон выбрасывались папки с бумагами, в зале был разбит бюст Республики. Лагаярд потом рассказывал: «Мы орали во всю глотку, стараясь заставить себя выслушать. Никто не хотел брать на себя ответственность. Меня ругали все, поскольку во мне видели зачинщика, пока, наконец, не приехал генерал Массю… Он орал на всех — вы знаете, в каком тоне он разговаривает».
