Сергей Филатов - Совершенно несекретно
1995 год.
Начало экономической стабилизации в России. Положен конец существовавшей с 1916 года эпохе очередей (кстати, общеизвестное название очереди «хвост» идет от фамилии министра внутренних дел России времен Первой мировой войны Хвостова), карточной системы, пустых магазинных полок, доставаний продуктов и товаров «по блату» и т. п.
Есть, разумеется, список и потерь, и провалов.
Тем не менее в преддверии президентских выборов необходимо было — и еще как необходимо! — принять во внимание последние политические события, связанные и с итогами выборов в Государственную думу в декабре 1995 года, и со сложившейся после их проведения ситуацией в стране.
Было очевидным, что единственной партией, способной серьезно противостоять нашему политическому курсу, была все та же неугомонная КПРФ.
Ее программа, принятая в январе 1995 года, — интереснейший документ для понимания целей и идейно-политического облика этой партии.
Лидеры КПРФ в последнее время прилагают немало усилий, чтобы навязать российской и особенно зарубежной общественности представление о демократичности и самой партии, и ее ориентации, о сугубо мирных, ненасильственных способах решения общественных проблем, о своем неприятии политического и экономического монополизма и о готовности поддержать частное предпринимательство. Эти постоянные усилия в конце концов приносят свои плоды.
Даже в некоторых, весьма далеких от коммунистов средствах массовой информации если не вся КПРФ, то, во всяком случае, ее руководящая верхушка стала изображаться тяготеющей то ли к социал-демократическим, то ли к левосоциалистическим тенденциям.
Подчас и некоторые серьезные политологи начали утверждать, что КПРФ является системной партией и приход коммунистов к власти якобы не внесет существенных изменений в общее развитие России.
Вполне понятно стремление коммунистических лидеров создать цивилизованный имидж своей партии: рассчитывая на приход к власти и трезво оценивая сложную экономическую ситуацию в стране, они не хотели бы оказаться отрезанными от иностранных кредитов и инвестиций. С этой целью озвучивается экспортный вариант партийной платформы, существенно отличающийся от внутригосударственного.
В деятельности любой партии важно отличать конъюнктурные тактические маневры от ее подлинных идеологии и политики. Программа КПРФ более адекватно отражает и то и другое, чем усыпляюще-умиротворяющие декларации коммунистических функционеров.
Вновь вместо объективного анализа исторического опыта и современной действительности явственно просматриваются всегда спасительные для коммунистов поиски врага. Вся программа обращена не к тем, кого надо убеждать логикой фактов, а к малообразованной, наименее способной к самостоятельному мышлению части общества, готовой поверить коммунистам на слово
И хотя авторы программы не ограничивают себя в выборе выражений, дело тут не просто в откровенной ругательской тональности определенных частей документа. Из истории хорошо известно, что ненависть и мстительность по отношению к политическим оппонентам и инакомыслящим, присущие партиям тоталитарного типа, перерастают в практику репрессий, едва эти партии оказываются у власти.
В положениях программы коммунистов по проблемам глобального общественного развития и противоречий современного мира вновь воскрешается опровергнутый жизнью тезис о противостоянии социализма и капитализма как о важнейшей черте современной эпохи. И это после сокрушительного краха «социалистического эксперимента» на необъятных просторах Евразии и других континентов, провала всех попыток его реанимирования и модернизации!
Перспектива принципиального спора социализма с капитализмом приобретает вполне конкретный смысл в разделе внешнеполитической концепции КПРФ, где нам обещают борьбу, и только борьбу, — то есть международную изоляцию страны, раздувание внешней угрозы, что необходимо для укрепления власти коммунистов и подавления внутренней оппозиции.
Что же ожидает Россию в случае ее отказа следовать курсом развитых стран и провозглашения своего, особенного, соборно-патриотического пути?
В разделе «Программа-минимум», видимо, для расширения круга своего электората КПРФ постаралась выпятить тему прав трудящихся (заметьте: не человека, а трудящихся). Здесь и обещания скорейшей стабилизации производства при снижении цен на товары первой необходимости (читай: возврат к карточкам и талонам), и ликвидация безработицы, и создание благоприятных условий для творческого труда, и приведение минимальных зарплат, пенсий, стипендий и пособий в соответствие с прожиточным минимумом, и компенсация за утрату сбережений, и многое другое. Нетрудно представить, какой астрономической инфляции следует ждать в случае практической попытки воплощения в жизнь подобных голословных обещаний!
В то же время Программа провозглашает ведущую роль социалистических форм хозяйствования и господство в экономике общественных форм собственности на средства производства. Ясно, что после таких возвратных трансформаций рынок у нас будет уже просто невозможен.
Однако главная опасность в случае прихода коммунистов к власти располагается в политической плоскости. Партия Зюганова приложила немало сил, чтобы выглядеть на международной арене миролюбивой, законопослушной, склонной к компромиссу, поддерживающей прогрессивные преобразования и гражданский мир. Весь этот временный имидж находится в тесной связи с надеждами КПРФ на легальный — через выборы — приход к вожделенной власти.
Но политические идеалы самой КПРФ и ее отношение к недавнему советскому прошлому, просматривающиеся в той же Программе, дают веские основания полагать, что, придя к власти, эта партия не только лишит народ многих его завоеваний в сфере политических прав и свобод, но и постарается отобрать у него главное — самую возможность выбора, являющуюся единственной гарантией продвижения вперед.
Программа нигде не упоминает о сохранении неформального идеологического и политического плюрализма и других атрибутов парламентской демократии. Она, напротив, игнорирует такие жизненно важные цели, как создание правового государства, независимого суда, развитие институтов гражданского общества.
О том, что КПРФ стремится не к свободной состязательности партий, а к милой ее сердцу политической монополии, красноречиво свидетельствует ее оценка советской истории. Поразительно, что сейчас, когда открыты спецхраны и опубликована масса некогда засекреченных документов, восстанавливающих историческую правду, когда крах ленинско-сталинской модели социализма стал очевиден для всех людей с незашоренным восприятием жизни, КПРФ фактически вновь пытается фальсифицировать историю советского общества, воскрешая ее пропагандистско-официальные оценки в духе «Краткого курса истории ВКП(б)».
