Михаил Катуков - На острие главного удара
Нужно было покончить с восточно-померанской группировкой. Ставка разработала новый план наступления в Восточной Померании. Суть этого замысла сводилась к тому, что к разгрому группы армий "Висла" привлекались войска не только 2-го Белорусского, но и большая часть сил 1-го Белорусского фронта. По новому плану ударная группировка наших северных соседей должна была наступать из района восточное Линде на Кезлин, а достигнув этого города - на Штольп Лауенбург - Данциг. Словом, нашим соседям предстояло расчленить и уничтожить войска противника и освободить Восточную Померанию. Что касается нашего фронта, то в его задачу входило: прорвать оборону врага севернее Арнсвальде и, развивая наступление на Кольберг и Каммин, выйти к побережью Балтийского моря. В прорыв вводились наша и 2-я гвардейская танковая армии. Они должны были разрезать группировку противника на две части.
В рамках этого плана командование нашего фронта приказало 1-й танковой продвижение на запад временно приостановить, чтобы прежде всего ликвидировать угрозу с севера. По приказу фронта мы должны были войти в сражение в полосе 3-й ударной армии генерала Н. П. Симоняка. 2-я гвардейская танковая армия С. И. Богданова вводилась в прорыв левее, в полосе 61-й армии.
В последних числах февраля мы совершили перегруппировку в районе Берлинхена, запаслись горючим, боеприпасами и приготовились к прыжку на север.
В лесочке, где-то в окрестностях Арнсвальде, встретились с генералом Н. П. Симоняком, который оказался энергичным человеком и хлебосольным хозяином. Говорил он с сильным украинским акцентом.
- Ну шо, танкисты? Поможете нимцев турнуть? - Он широко улыбнулся.
- Поможем, не волнуйтесь.
- Та мы не шибко волнуемся. Но, конечно, когда танкисты рядом, оно как-то веселее.
Договорились с командиром, что передовые отряды наших корпусов помогут пехоте допрорвать оборону противника.
Я был уверен, что наступление должно развиваться успешно. Во-первых, на сравнительно узком, 16-километровом участке прорыва командование 1-го Белорусского сосредоточило большие танковые силы - примерно 70 танков на 1 километр фронта. Да и "хозяйство" Симоняка было не из бедных: перед наступлением ему придали для непосредственной поддержки пехоты 9-й танковый корпус и три самоходно-артиллерийских полка.
Правда, в эти дни, предчувствуя неизбежный конец, гитлеровцы дрались с невероятным упорством. Но и танкисты научились обходить узлы обороны врага и стремительно продвигаться вперед. В этом меня убедил опыт боев в Польше. Больше всего беспокоило разгулявшееся непогодье. Снег сменялся мокрым дождем. В низинах стоял плотный туман. Дороги превратились в месиво грязи. Но и бездорожье было для нас не новостью. Так или иначе, но я не сомневался, что задачу, поставленную командованием фронта, мы выполним. А она состояла в следующем: в первый день наступления главными силами овладеть районом Гросс-Зее, Вангерин, Цейнике, а передовыми отрядами выйти на рубеж Драмбург Лабес - Рекков (30 километров от передовой). В дальнейшем с целью развития успеха нам предписывалось наступать строго на север - на Бельгард и Кольберг, а 2-й гвардейской танковой армии генерала С. И. Богданова - на Штеттин.
Утром 38 февраля меня вызвал маршал Г. К. Жуков. Я застал его на КП, оборудованном в богатом поместье.
Адъютант командующего фронтом провел меня в большую комнату, увешанную картинами и охотничьими трофеями. Георгий Константинович был один. Он зябко поеживался, поправляя движением плеча сползавшую шинель. Нетрудно было заметить, что маршал в дурном расположении духа. Из беседы с ним я понял, что его тревожит, сумеют ли танковые армии вовремя выполнить приказ Ставки.
- Слякоть, дорог на север почти нет. Одна-единственная с твердым покрытием... Как по ней пройдет такая масса войск? Между тем на всю операцию отпускается четверо суток. До Балтийского моря сто километров. Это значит, что вы должны проходить по двадцать пять километров в день. Справитесь?
- Не волнуйтесь, товарищ маршал, армия свою задачу выполнит в срок.
Жуков хмуро поглядел на меня.
- Не подведете?
- Никак нет. Во время Висло-Одерской не такие расстояния преодолевали.
- Ну, смотрите. Держите меня в курсе дела. Если нужна будет помощь, звоните.
Мне показалось, что командующий фронтом несколько повеселел. Во всяком случае, простился он уже приветливо, пожелав нам удачи.
К утру 1 марта армия сосредоточилась в исходном районе - в боевых порядках пехоты Н. П. Симоняка. Я взобрался на НП, оборудованный на колокольне кирхи. Сквозь утренний туман с трудом различал танковые колонны, притаившиеся в низине, в полутора километрах от передовой. Прямо с НП позвонил Г. К. Жукову и доложил, что армия к наступлению готова и через несколько минут начнется артподготовка.
- Действуйте! Ни пуха ни пера! - пожелал маршал необычно теплым для него тоном.
И вот оранжевые всплески пламени осветили туманное утро. Задрожала колокольня кирхи, загудели ее колокола. Били по укрепленным пунктам противника 122-мм гаубицы, со свистом вычерчивали огненные дуги "катюши".
Я спустился с колокольни и пробрался на КП Симоняка, когда пехота 3-й ударной поднялась в наступление. Обычно спокойного командарма нельзя было узнать: он кричал в трубку телефона, отдавая приказы офицерам связи, кого-то нетерпеливо выслушивал, кого-то распекал. Для него наступили самые критические минуты.
- Ну, как пехота? - спросил я. - Как там царица полей?
- А что царица? - огрызнулся он. - Вперед! И только вперед! Правда, немцы бежать не собираются. Дерутся, бисовы дети. Эх, танкист, - вздохнул генерал, трудно сейчас царице...
Действительно, враг ожесточенно сопротивлялся. Он оборонял каждый дом, каждую высотку, каждый перекресток дорог. Местность помогала ему: кругом реки, озера, болотистые леса... А тут еще распутица, туман... Трудно, очень трудно приходилось пехоте. К середине дня враг предпринял несколько контратак и контрударов. Наступление 3-й ударной могло захлебнуться.
В это время позвонил Г. К. Жуков и приказал ввести в действие передовые отряды нашей армии - 1-ю гвардейскую и 44-ю бригады. Двумя колоннами они выбрались из низин и устремились вперед. За комбрига 44-й И. И. Гусаковского я был спокоен - "ходить во главе" ему не впервой: не было еще случая, чтобы он не выполнил задания. Комбриг 1-й гвардейской А. М. Темник тоже отличный командир, в его бригаде много опытных танкистов.
Поступившие вскоре донесения подтвердили мою уверенность в успешном исходе дела: ввод в бой двух бригад ускорил продвижение 3-й ударной. Уже на рубеже Клайн-Шпигель - Фалькенвальде передовые отряды оторвались от пехоты и, минуя опорные пункты врага, устремились на Драмбург и Рекков. К 5 часам вечера они прорвали всю тактическую зону обороны противника и продвинулись на глубину до 15 километров.
