Роман Кармен - Но пасаран
— Передайте привет Москве, — сказал президент Хо Ши Мин, стоя на пороге своего маленького домика в тени листвы дворцового парка.
* * *
Восемь месяцев во Вьетнаме! Пролетели почти незаметно трудные дни войны, радостные дни мира. В минуты прощания хотелось верить, что снова вернусь, увижу Вьетнам счастливым, единым, не разделенным никакими параллелями.
Думалось ли мне тогда, что мир пришел на землю Вьетнама не надолго, что вскоре Соединенные Штаты вторгнутся в эту страну своей военной мощью, обрушат смерть на города и села Вьетнама, снова окрасятся кровью его героических сынов воды Меконга и поля Дельты!..
Пылающий остров
Мы прильнули к иллюминаторам. Постепенно снижаясь, самолет шел вдоль белой линии берегового прибоя, разделяющей синеву моря и яркую зелень острова.
Где-то здесь, у этих отмелей, около пятисот лет назад загремели якоря кораблей Христофора Колумба. В тот день Колумб написал в своем дневнике:
«Это самая прекрасная земля, которую видели глаза человеческие».
Я вспомнил слова Колумба, глядя с самолета на пальмовые рощи и зеленые луга, на серебристые извилины рек, живописные склоны холмов. Так вот она, Куба! Остров Свободы!
А вот и Гавана. Красавица столица Кубы полукругом охватила лазурную бухту Мексиканского залива. Через радужные, похожие на крыло летящей стрекозы круги винтов к нам быстро приближалась земля. Промелькнул какой-то домик, полянка со стадом коров, пальмы; колеса воздушного корабля коснулись бетонной полосы: два-три мягких толчка — и самолет, развернувшись, покатил к зданию аэропорта.
Открылся люк, и в самолет хлынула волна горячего воздуха, насыщенного тропическими ароматами. Уже издали я увидел на фасаде аэровокзала большое полотнище:
«Куба — свободная территория Америки».
Без потерь мы довезли наш драгоценный груз — камеры, пленку, магнитофоны, осветительную аппаратуру. Наша съемочная группа — оператор Василий Киселев, звукооператор Виктор Котов, журналист Генрих Боровик.
Машины въехали в Гавану. Я смотрел по сторонам, пристально вглядываясь в черты города. Так смотришь в лицо человека, о котором много слышал и вот впервые встретился с ним.
Флаги на каждом здании. Через улицу протянуты от дома к дому цветные полотнища с лозунгами. Бросаются в глаза слова: «Родина или смерть!»
Среди шумной уличной толпы много людей в форме народной милиции — голубая гимнастерка заправлена в брюки защитного цвета. «Верде оливо» («зеленая маслина») — так называют в народе военную форму. Бойцы народной милиции вооружены винтовками, автоматами или пистолетами, подвешенными к поясу, на котором укреплены патроны. Большинство из них молоды. Всюду веселый говор, крики газетчиков, возгласы прохожих, которые, стараясь перекричать уличный шум, говорят друг с другом, стоя на противоположных тротуарах, свистки полицейских, регулирующих движение, гудки автомобилей, задорный хохот темнокожих сеньорит, улыбки, цветы. Непередаваемый колорит, который отличает Гавану от любого города мира. Это — Куба!
* * *
Давно и много раз проверено: первые впечатления — самые острые. А поэтому кадры, снятые в первые дни, — самые яркие, интересные. Пройдет время, мы привыкнем к Гаване. И то, что сейчас увлекает новизной, станет обычным. Можно будет пройти мимо и не снять.
Самое увлекательное для оператора кинохроники — окунуться с камерой в гущу жизни нового, еще малознакомого города. Я снимаю на шумном перекрестке газетчика, продавца апельсинов. Торговец золотыми рыбками не подозревает, что оператор запечатлел его разговор с покупателем. А теперь можно подойти поближе, снять крупным планом пронизанную солнечным лучом стеклянную банку, в которой плавают диковинные тропические рыбки.
Иду дальше. Снимаю на перекрестке полицейского-регулировщика. Он поднял руку — машины замерли, волна пешеходов спешит пересечь улицы. Снимаю пешеходов. Среди них «выхватываю» длиннофокусным объективом бородача с пистолетом на боку, веселую девчонку с книгой под мышкой. Главное в этой «охоте» — оператор должен быть невидимкой. Город бурлит вокруг него, люди не обращают внимания на оператора. Он наблюдает жизнь, время от времени, как снайпер, мгновенно вскидывает к глазу камеру, нажимает контакт мотора. Кадр запечатлен! А из этих кадров складывается облик города, его жителей.
Рядом Виктор Котов. Через плечо у него легкий репортажный магнитофон. Микрофон в руках. Он записывает на пленку симфонию городских шумов. Шумы автомобилей, горячий спор посетителей бара, свисток регулировщика, стук каблучков стройной сеньориты-мулатки, веселый визг девчонок, шумный говор толпы.
Вдруг останавливается движение — по улице проходит отряд вооруженной молодежи. Идут четким шагом, впереди знамя, оркестр. Автоматы через плечо. В отряде — юноши, девушки. Все это снимаем в районе, который называют старой Гаваной. Эта часть города расположена в стороне от малекона, в отдалении от просторных магистралей, небоскребов, бульваров.
В день нашего приезда радио сообщило, что в горах Эскамбрай бойцы народной милиции обнаружили и разгромили банду американских наемников. На кубинский берег бандиты высадились с американского корабля. Их выследили кубинские крестьяне-ополченцы. Несколько бандитов были убиты в бою, другие сдались в плен. Среди пойманных два американца. Портреты их напечатаны на первых страницах вечерних газет.
Народ Кубы вступает в решающий этап революционной борьбы. Только бы нам не отстать от событий. Снимать, снимать, снимать! Куба пылает революционным огнем.
«Пылающий остров» — так назовем мы наш фильм о героической Кубе.
Декрет революционного правительства
Вместе с нашими коллегами — кубинскими кинооператорами — мы приехали снимать заседание Совета министров революционной Кубы.
Откровенно говоря, я волновался перед этой съемкой боевого штаба революционной Кубы. Представлялась возможность встретиться с Фиделем, побеседовать с ним.
Мы прибыли с аппаратурой в президентский дворец. Тот самый дворец, на который 13 марта 1953 года группа революционеров совершила нападение. Пронесли свою аппаратуру по широкой лестнице. По мраморным ступенькам этой лестницы, ведя огонь из автоматов, повстанцы бежали к кабинету Батисты, надеясь захватить диктатора.
Первый человек, с которым мы столкнулись в коридоре второго этажа, был… Фидель. Он шел нам навстречу широким размашистым шагом. Увидев нас, остановился и склонил набок голову, словно спрашивая: «Это еще кто такие?» Кубинский оператор Рамос с ним поздоровался и сказал:
