Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Карл VII не был покровителем искусств, как его великий двоюродный дед Иоанн Беррийский, но явно интересовался живописью и литературой. Скорее всего это было частью его имиджа. Во время своих путешествий он наслаждался пейзажами, которые встречались на его пути, в то время как Людовик XI был к таким вещам в общем-то равнодушен. Конечно, Франция того времени совсем не была похожа на Рим Николая V или Флоренцию Лоренцо Медичи, но с Англией Генриха VI могла быть вполне сопоставима.
Даже во второй половине своего царствования, в период, когда финансовые поступления стали обильными и регулярными, Карл VII не имел двора, достойного потомка королевского дома Франции. Он не основывал рыцарских орденов, как Филипп Добрый (Орден Золотого руна) и король Рене (Орден Полумесяца). Празднества в Нанси и Шалоне были результатом не столько его собственной инициативы, сколько давления со стороны его окружения, которому он пошел на уступки. Он не был королем-строителем, несмотря на то, что есть сведения о некоторых работах в Меэн-сюр-Йевр, Лез-Монтиль, Монтаржи, Лузиньяне и даже в тех частных резиденциях, где он любил останавливаться (Буа-сюр-Аме, Лез-Рош-Траншелон, Разилли). Для него важнее было обеспечить безопасность королевства (постройка замков в Бордо, Даксе, Сен-Север и Байонне, так как Гиень была проблемным завоеванием, учитывая умонастроения ее жителей). При нем не было создано ни нового Венсенского замка, ни нового Лувра, ни нового Сен-Жермен-ан-Ле.
Стоит ли удивляться такой осмотрительности или такому выбору, которые можно объяснить его характером, постоянным страхом перед заговорами и угрозами, которыми, по его мнению, было окружено его королевство, и мыслью о том, что ему не нужны все эти великолепные строения, которые прельщали людей менее высокого ранга?
Карл VII на протяжении большей части своего царствования был далеко не той марионеткой, с которой его часто сравнивали, интеллектуально и физически слабым человеком, неотзывчивым и апатичным, но показал себя достойным своего поста, настойчивым и умелым политиком. Проще говоря, он поднялся на вершину успеха. Он не оплошал и выполнив миссию, которую ожидали от него его подданные, как великие так и малые. Он не был праздным Ленивым королем, как последние представители династии Меровингов. И как говорит Шатлен, в конце концов он, хоть и не без труда, победил "умом и оружием".
Глава XIII.
Карл VII, королевство и французы
Карл VII и его Франция
Около 1400 года, включая Дофине, суверенитет короля Франции в принципе распространялся на территорию примерно на 450.000 км². Правда, область, в которой он непосредственно осуществлял свои полномочия, была более ограниченной и включала в себя земли королевского домена, то есть там, где между ним и теми, кого он называл своими подданными, не было территориального княжества (понятие, кстати, довольно расплывчатое), или апанажа члена королевского рода и его потомков мужского пола, рожденных в законном браке. Апанажи выделялись для того, чтобы избежать равного раздела имущества и предоставить его обладателю земельные владения, доходы с которых могли удовлетворить его материальные потребности. Владельцы апанажей постоянно претендовали на самостоятельное управление своими землями и стремились избежать вмешательства королевских чиновников. Поэтому искусство короля, если он не хотел довольствоваться только ресурсами своего домена, какими бы обширным он ни были, заключалось в том, чтобы находить компромисс с этими принцами, герцогами, графами, баронами и сеньорами, обладателями права вершить правосудие в своих владениях, и принуждать их оказывать ему регулярную политическую, военную и финансовую поддержку. Правда, подобная задача была проще в отношениях с церковными владыками, которые были гораздо менее могущественны, чем, например, в Империи и король мог без особых проблем рассчитывать на материальную и моральную поддержку архиепископа-герцога Реймса, епископа-графа Бове, архиепископа Санса и прочих.
Королевство Франция было единым и неделимым с неотъемлемыми и не неотчуждаемыми правами короны, но около 1400 года оно все же представляло собой географическую мозаику, в которой многие части сохраняли свою автономию и своеобразие. Королевский домен был разделен на ряд бальяжей и сенешальств разного размера, а бальи и сенешали по-прежнему претендовали на определенное право контроля над территориями, выходящими за границы их округов. Над ними король мог также назначать губернаторов, генерал-лейтенантов и генерал-капитанов, чья власть, особенно в области обороны страны, распространялась на несколько бальяжей или сенешальств. Границы ответственности зачастую проходили по рекам. Таким образом, к моменту рождения будущего Карла VII в Лангедоке распоряжался губернатор в лице его двоюродного деда Иоанна, герцога Беррийского, который занимал эту должность с 9 мая 1401 года.
В 1418 году, с возникновением раскола в королевстве, ситуация полностью изменилась, поскольку Дофин, ставший герцогом Беррийским и графом Пуату, в противовес своему отцу, создал собственное государственное образование. Некоторое время у него были серьезные опасения, что Лангедок (та другая Франция, которая с 1300-х годов без особых проблем была интегрирована в королевство) от него ускользнет, ведь Жан де Грайи, граф де Фуа, которого Дофин 20 января 1419 года назначил губернатором этой провинции, повернул против него и два года спустя, 21 октября 1421 года, пообещал признать Генриха V Английского законным наследником и преемником короны Франции, "в обмен на лейтенантство или управление Лангедоком" [771]. Однако поколебавшись, Жан де Фуа, отказался от своих обязательств английскому королю и в итоге примирился с Карлом VII, который 6 января 1425 года назначил его своим лейтенантом и губернатором Лангедока с солидным жалованием в 24.000 турских ливров в год. Он оставался им до 1436 года. Город Лион, также являлся сторонником Дофина, а затем и короля.
Естественно, Карл VII, который, несмотря договор в Труа 1420 года, был единственным воплощением законной власти, а не мятежным сыном, которого осудили его противники, отнюдь не отказался от попытки установить свою власть повсюду. Точно так же Генрих V, король Англии, был полон решимости подчинить своей власти все французское королевство. В этих условиях противостояние двух "подчинений" было неизбежным. Неудачи, больше военные, чем политические, означали, что территория контролируемая Карлом VII в перспективе имела тенденцию к уменьшению. Своего минимума она достигла в 1429 году, во время осады Орлеана. В некоторых местах "английская Франция" уже пересекла Луару и претендовала на признание в Бретани. В то время власть Карла VII была ограничена территорией примерно 200.000 км², к тому же, дома Бурбонов и Анжуйцев, например, имели тенденцию проводить свою собственную политику, которая не всегда совпадала с тем, что можно назвать королевской политикой. Что касается герцога Орлеанского, находившегося в плену в Англии, то он стремился уберечь свое герцогство, а также графство Блуа, от несчастий войны.
Успехи Жанны д'Арк в 1429 году и снятие осады Компьеня в следующем году позволили Карлу VII укрепиться к северу от Луары (Бове, Шалон, Лаон, Мелён, Реймс, Санс, Труа и т. д.). После заключения Аррасского мира в 1435 году, Парижский округ был постепенно отвоеван, и в тоже время королевская власть утвердила свое присутствие на юго-западе, где английская Гиень, была вынуждена только обороняться. На момент заключения Турского перемирия в 1444 году площадь "подчинения" Карла VII можно оценить в 320.000 км². Затем последовало возвращение графства Мэн (10.000 км²), отвоевание Нормандии (30.000 км²: "6 дней пути в длину и 4 в ширину", как говорили в то время), которая была потеряна тридцатью годами ранее, и завоевание английской Гиени (около 15.000 км²). В результате площадь королевства Карла VII составила около 375.000 км². В Книге описания стран (Livre de la description des pays), написанной Герольдом Берри в последние годы царствования, говорится о королевстве Франция длиной 22 дня пути от Л'Эклюза (Слейса) во Фландрии до Сен-Жан-Пье-де-Порта, "преддверия королевства Наварра", и шириной 16 дней пути от Пуэнт-Сен-Матье (Бретань) до Лиона на Роне [772]. Но Герольд Берри включил сюда и часть бургундского домена, расположенного в королевстве, а не в Империи, а также герцогство Бретань, где власть Карла VII были номинальной или даже полностью отсутствовала. С другой стороны, автор не учитывает Дофине с его 20.000 км², где король, несомненно, был господином, хотя юридически эта провинция все еще была имперским леном (по крайней мере, для тогдашнего императора Фридриха III). В 1461 году королевский домен включал в себя Нормандию, Иль-де-Франс, Шампань, Турень, Пуату, Сентонж, Лионне, Гиень и Лангедок. Статус апанажа имели: герцогство Анжуйское и графство Мэн, герцогство Алансонское и графство Перш, герцогство Орлеанское и графство Блуа, герцогства Бурбонское и графство Овернь. Другие крупные владения располагались в основном на Юге: герцогство Барское, графства Перигор, Фуа, Арманьяк, Комменж и сеньория Альбре.
