Николай Воронов - На службе военной
В Москве мне пришлось пробыть всего лишь несколько часов. Я смог только встретиться со своими заместителями и ближайшими помощниками, чтобы накоротке решить с ними ряд важных вопросов.
На подступах к Смоленску
И снова в пути...
Много неожиданного бывает на фронтовых дорогах. Проезжая мимо одной из воинских частей в глубоком тылу фронта, я заметил, что впереди нас веером ложатся пули. Машина остановилась, и мы услышали автоматную очередь. Мои сопровождающие схватили револьверы и автоматы и, рассыпавшись в цепь, двинулись в сторону, откуда стреляли.
Стрельба тотчас же прекратилась. Оказывается, солдаты проверяли таким способом свои автоматы. Пули долетали до расположения части. Жертв, к счастью, не было, но одна пуля выбила из рук повара сковородку. Виновных пришлось наказать.
Так начался наш въезд во фронтовую зону Западного фронта.
Вечером на малых высотах появились разведывательные самолеты противника, сбрасывали бомбы или обстреливали из пулеметов. В одном месте дорога проходила через болото по жердевому настилу. Он был разбит вражескими бомбами. Пришлось остановиться и самим взяться за ремонт пути. Слышались глухие взрывы авиабомб. В воздухе то и дело сверкали магниевые вспышки: немецкие летчики и ночью занимались фотографированием. Противник, видимо, догадывался о нашей подготовке к наступлению и поэтому так беспокоил наши тылы.
На командном пункте я до поздней ночи беседовал с командующим артиллерией Западного фронта генералом Иваном Павловичем Камера. Этот опытнейший артиллерист-практик отличался феноменальной памятью и отлично знал всех своих подчиненных командиров. Он обладал редкой особенностью очень деловито, с удивительными подробностями рассказывать о состоянии частей и подразделений, которые находились под его началом. Человек чуткой души и доброго сердца, но вместе с тем строгий и требовательный начальник, генерал Камера пользовался большим авторитетом среди подчиненных. Был у него один недостаток: не любил штабы, которые обычно называл унизительным словом "контора". Правда, зная мое отношение к штабам артиллерии, он избегал при мне произносить это слово, а если оно и вырывалось, всегда просил извинения.
Иван Павлович подробно ознакомил меня с артиллерией противника, расположенной перед Западным фронтом, рассказал о ходе подготовки к предстоящей операции и в заключение воскликнул:
- Дайте мне нужное количество тракторов-тягачей, автомашин и обещанные Ставкой боеприпасы, и мы немецко-фашистской сволочи морду здесь набьем, и набьем по-настоящему!
Противник создал под Смоленском прочную глубоко эшелонированную оборону из 5 - 6 оборонительных полос общей глубиной 100 - 130 километров. Главная оборонительная полоса состояла из системы траншей полного профиля, нескольких рядов проволочных заграждений в два - три кола, дзотов и блиндажей, искусно укрытых на переднем крае и в ближайшей глубине пулеметов, которые короткими очередями, видимо из своих маневренных броневых точек, вели пристрелку по расположению наших войск. Минные поля сочетались с противотанковыми рвами. Конечно, прав был генерал Камера - прорыв такой обороны требовал большого количества тяжелой артиллерии, танков, авиации. Но Ставка не смогла выделить их в достаточном количестве, так как вынуждена была сосредоточить основные усилия на юго-западном направлении.
В следующие дни вместе с заместителем командующего Западным фронтом генералом Хозиным, командующим артиллерией фронта генералом Камера я проверял боевую готовность войск трех армий, которыми командовали, генералы Гордов, Трубников и Журавлев. При проверке рассматривались планы наступления каждого корпуса, каждой дивизии. Хуже других подготовилась 10-я гвардейская армия. Было решено, что генерал М. С. Хозин вернется в эту армию через несколько дней для проверки исполнения данных нами указаний.
В дни проверки стало ясно, что начало наступления следует перенести, чтобы войска смогли устранить обнаруженные недостатки и основательно подготовиться к предстоящим боевым действиям. Операция под Смоленском планировалась с большим размахом, но невольно вставал вопрос: где взять крупные оперативные резервы, а если они и могут быть получены, то, как обеспечить своевременность их ввода в бой?
31 июля мы встретились с командующим фронтом генералом В. Д. Соколовским, заслушали доклады командующего армией генерала Поленова и командующего ее артиллерией генерала Дмитриева.
Генерал Соколовский утвердил план наступательной операции этой армии, внеся в него ряд поправок, и приказал срочно устранить вскрытые недостатки. Его очень беспокоило, что многое из обещанного Ставкой еще не прибыло на фронт - не подошли оперативные резервы, в том числе тяжелая артиллерия и авиация. Конечно, мы оба понимали, что все внимание обращается Ставкой на южные направления, а Западный и Калининский фронты играют сейчас как бы вспомогательную роль. Но получалось несправедливо: ранее поставленные фронту задачи не были изменены, а обещанные силы и средства так и оставались лишь обещанием.
1 августа в своем донесении в Ставку я докладывал о том, что войсками ведется большая подготовительная работа, идет усиленная разведка, и выражал надежду, что к установленному сроку войска будут готовы. Вместе с тем просил подтянуть к Западному фронту оперативные резервы Ставки, направить сюда не менее трех зенитных артиллерийских дивизий, одну артиллерийскую дивизию прорыва для армии генерала Попова, не менее 30-40 тысяч человек нового пополнения. Поставил вопрос и об обязательном усилении фронта истребительной авиацией, привлечении дальней авиации генерала Голованова для ночных ударов по аэродромам противника в районах Витебск, Смоленск и Брянск.
Но чем глубже я изучал обстановку на Западном фронте, тем тревожнее становилось на сердце. Было ясно, что уже в самом замысле операции есть существенные просчеты. Ставка приняла решение об одновременном взломе фронта противника на пяти направлениях. Между тем вскоре выяснилось, что это решение не может быть в должной мере обеспечено Силы и средства сократились, а количество одновременных прорывов обороны противника осталось для фронта прежним.
Видимо, Ставка имела целью вынудить противника рассредоточить внимание, силы и средства, держать свои оперативные резервы и войска прикованными к Западному и Калининскому фронтам, чтобы гитлеровское командование не могло перебрасывать их на южные направления. Тем не менее, сложный замысел операции на Западном фронте не имел под собой прочной почвы. Это и тревожило меня больше всего.
