KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Сергей Шаргунов - Катаев. "Погоня за вечной весной"

Сергей Шаргунов - Катаев. "Погоня за вечной весной"

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Шаргунов, "Катаев. "Погоня за вечной весной"" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«Много лет спустя спросил у отца, что это за цветок такой — медуница, — вспоминал Павел. — И он мне ответил, что слышать слышал, а вот никогда увидеть ее не доводилось». Одна из разгадок обольстительности катаевской прозы — он уже тогда писал, как медиум, отдаваясь магии поэтического, свободно пропуская на страницу попросившееся слово. Хотя оставался точен — медуница по мере цветения меняет окраску с розовой на синюю.

Война застигла Бачеев во время расслабленного отдыха, и они застряли в Одессе. Петр Васильевич решил воевать, его зачислили в артиллерийский полк. Петя, отправленный в Москву на поезде, не доехал из-за разбомбленного моста, попал на теплоход, уходивший в Новороссийск, но начался немецкий налет, мальчика выкинуло в море взрывной волной, где его подобрала шаланда с работницами рыбоколхоза Матреной Терентьевной (Мотей) и ее дочерью Валентиной. Когда город был сдан, все трое присоединились в катакомбах к партизанскому отряду Мотиного дяди Гаврика Черноиваненко, «первого секретаря подпольного райкома». Позднее к ним примкнул попавший в окружение Бачей-старший. Подпольщики устраивали диверсии и агитировали народ на борьбу.

Из-за провокатора Андреичева были арестованы фашистами и казнены трое — партизан Святослав, разведчик Дружинин и юная Валентина.

В финале подземный обвал отсоединил отца от сына, разделил отряд на две группы, но обе чудесно выбрались наружу из лабиринтов — одни к советским танкам и талой воде ручья, «от которой, как от мороженого, ломило лоб», другие к штормовому морю с мчащими на Запад торпедными катерами…

«Я чувствовал себя молодцом, не предвидя, что в самом ближайшем времени окажусь примерно в таком же положении, — писал Катаев о своей последней встрече с Зощенко. — Так или иначе, но я еще не чувствовал над собой тучи».

А тучи сгущались.

3 октября 1949 года собрался Президиум Союза писателей. Катаева поругали за погруженность в «страну детства», слабую роль партии в партизанском движении и праздничную бутафорию вместо сурового драматизма. Единственным поддержавшим его без всяких оговорок был Сергей Михалков. Он назвал очень обидными и для себя нападки на талантливого человека, ведь завтра так же могут заговорить о нем самом. «Катаев написал книгу, в которой он очень хорошо, тонко и интересно раскрыл психологию ребенка… Есть отдельные куски, которые читаешь как стихи… И я хочу поздравить писателя с удачей». По поводу упреков в том, что Петя-младший — барчонок, Михалков включил иронию: «Я не знаю, у меня демократический сын или нет, дачи нет[124]. А у катаевского героя имеется дача, но неизвестно собственная или ее снимают?» — «Я сторонник того, чтобы дети жили в комфортабельных условиях», — сказал Катаев. В заключительном выступлении он слегка поскромничал («Как говорится, каждая девушка не может дать больше, чем она дает…»), но в основном хорохорился, нахваливая написанное. Отстаивая эпизод с тонущим Петей, он признался: «Я один раз умирал и мне показалось, что передо мной, — как это в плохих романах пишут, — прошла вся жизнь. Один раз я тонул, а другой раз меня ранили и я, теряя сознание, вспоминал отдельные куски». В итоге решили никакой резолюции не принимать.

8 октября 1949 года в «Литературной газете» ее главред Владимир Ермилов, начав с комплиментов роману, угрожающе (и проницательно) загромыхал: «Почему такое огромное место занимает в нем старая, дореволюционная Одесса?.. Устремленность не вперед, в будущее, а назад, в туман прошлого, окрашивает весь роман. Это роман, повернутый вспять… У Петра Васильевича ни разу не пробудилось естественное для любого советского человека желание ознакомиться со всем тем новым, что произошло в городе за советскую четверть века… От дореволюционной Одессы — к Одессе, захваченной фашистами, минуя двадцать четыре года советской власти, — вот какой «скачок» сделал писатель!»

Обвинение было тем более неприятным, что незадолго до этого Катаев публично заявлял: «При гитлеровцах и румынах происходило воскрешение старого мира».

Остроумно подловив автора на некоторых нестыковках и огрехах, Ермилов делал суровые политические выводы: «Из романа выпало главное: формирование сознания, характера, психологии людей партией большевиков… Автор не заметил, что он исказил облик партийного работника».

12 ноября Президиум Союза писателей обсуждал выдвижение книг на Сталинскую премию. И опять на защиту Катаева встал Сергей Михалков: «Это книга и реалистическая, и глубоко патриотическая, и романтическая. Эта книга уже стала любимой книгой советских детей». Михалков поддержал выдвижение романа «с чистым сердцем». Но взял слово писатель Михаил Бубеннов: «Роман Катаева «За власть Советов» является его крупнейшей творческой ошибкой… Катаев не чувствует, что клевещет на руководителей Одесского обкома партии…» Бубеннов продолжил топтать роман на следующем заседании 29 ноября: «В нем грубо искажается образ большевиков… Восторженно описываются старые улицы, меняла, частные магазины, гимназия и даже папиросные коробки старой фирмы!»

8 января туча как будто поредела. «Правда» напечатала статью критика Михаила Кузнецова (одессита по рождению) «Роман о советских патриотах». В целом книга Катаева была названа прекрасной, писателю (видимо, при переиздании) предлагалось сделать ярче и глубже отдельные сцены, связанные с партизанщиной. Заодно рецензент с презрением упоминал «усилия некоторых критиков» — ведь иной недобросовестный критик, «непомерно раздувая недостатки, имеющиеся в романе, по существу зачеркивает достоинства произведения». Полемика, казалось, затихала: статья в «Правде» — голос партии.

Не тут-то было. Внезапно обрушился град.

17 января судьбу романа должен был решать Комитет по Сталинским премиям.

Накануне и в тот же день опять в «Правде» (в двух номерах и оба раза на нескольких страницах) вышла статья все того же Бубеннова с серо-ледяным названием «О новом романе Валентина Катаева «За власть Советов»».

Сомнений ни у кого не возникло: одобрено на самом верху. Для верности сообщалось: редакция «полностью согласна с оценкой романа» и отмежевывается от предыдущей добродушной статьи Кузнецова — «неправильной» и «ошибочной».

Роман объявлялся негодным: «Чтобы это произведение вообще могло жить в литературе, его нужно подвергнуть коренной, решительной, глубокой переделке. Валентин Катаев не должен жалеть для этого ни времени, ни труда».

У публикации была особенная предыстория.

Писатель Николай Кузьмин, друживший с Бубенновым (даже сообщение о его смерти приснилось ему накануне того, как принесли газету с некрологом), пересказывал в мемуарах, будто тот безуспешно обошел редакции со своей «статьищей», но везде получил от ворот поворот, и тогда отправился к главным воротам — Боровицким Кремля, где вручил большой конверт дежурному офицеру. Дело было в пятницу, а в субботу позвонил главный читатель (Бубеннов запомнил звук звонка как особенный, режущий).

Сталин разделил недовольство Катаевым. Посоветовал напечатать рецензию в «Правде». Пожелал успехов.

«Что происходило с Бубенновым, нетрудно себе представить. «Голова, рассказывал Михаил Семенович, прямо-таки пылала!»».

Дальше звонок Маленкова, предложившего разбить статью на газетные подвалы. Через минуту звонил главный редактор «Правды» Михаил Суслов: просил спуститься к подъезду, редакционная машина выехала.

Вышла газета. Разразилась гроза.

Катаев раскрыл зонт. Уже 24 января «Правда» опубликовала его заявление: «Я согласен со справедливой и принципиальной критикой моего нового романа «За власть Советов», данной в статье М. Бубеннова на страницах газеты «Правда». Обещаю своим читателям коренным образом переработать роман. Считаю это делом своей писательской чести». Перед глазами был пример Фадеева. В 1947 году «Правда» разругала его «Молодую гвардию», обнаружив занижение роли партии в руководстве подпольщиками, что означало недовольство Сталина. Роман вышел в переделанном виде только в 1951-м.

Вскоре после публикации «правдистской» статьи, воспроизводил Кузьмин со слов Бубеннова, к нему «своей неторопливой державной походкой приблизился Катаев, протянул руку и, задержав рукопожатие, улыбаясь волчьей безгубой улыбкой, негромко, задушевным тоном произнес:

— Помни, Миша, что ты вынул у меня из кармана миллион!

И с прямой спиной проплыл к выходу».

Отмечу: и Катаев, и Бубеннов находились в одной редколлегии — «Нового мира».

Кстати, критику Бубеннова предвосхитил Шкловский, в 1948-м сообщавший Катаеву в письме: «Конечно, вся книга тороплива… Большой трактор, а пашет маленьким плугом… Ты прошел уже по выработанному штреку. И не пошел дальше».

Анатолий Рыбаков, называвший Бубеннова, автора романа о войне «Белая береза», удостоенного Сталинской премии первой степени, юдофобом и алкоголиком, приводил такую его характеристику, распространенную среди литераторов: «Белая береза, белая головка, белая горячка, черная сотня». (Добавим: Бубеннов был солдатом-минометчиком и «Белую березу» начал прямо на фронте.) В 1951 году в «Комсомольской правде» он выступил со знаменитой статьей «Нужны ли сейчас литературные псевдонимы?» («Нередко за псевдонимами прячутся люди, которые антиобщественно смотрят на литературное дело и не хотят, чтобы народ знал их подлинные имена. Не секрет, что псевдонимами очень охотно пользовались космополиты в литературе»), его в той же газете поддержал обычно отмалчивавшийся Шолохов («Не к лицу молодым литераторам стыдиться даже неблагозвучных фамилий своих отцов и праотцов»), в «Литературной газете» резко заспорил Симонов, в итоге кампанию затормозил Сталин, заметивший на политбюро: «Если человек избрал себе литературный псевдоним — это его право, не будем уже говорить ни о чем другом, просто об элементарном приличии… Зачем насаждать антисемитизм?»

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*