Анатолий Отян - Служба в потешных войсках ХХ века
– Отян, где мы?
– В жопе! – ничего лучшего тот не мог ответить.
Воздух был такой густой и плотный и было так тихо, что на земле услышали не совсем интеллигентное слово сказанное Отяном. Лисов был несколько смущён перед молодой женщиной, корреспондентом какой-то газеты, и оправдываясь за своих подопечных сказал:
– Вот хулиганьё, не могут без крепких слов, – и чуть помолчав, добавил: – а впрочем, они туда, действительно, попали.
Рядом кто-то хихикнул, и Лисов уже смутился за себя.
– Извините, – обратился он к женщине.
– Ничего страшного.
– Да нет, ребятам сейчас страшновато.
– Я не об этом, уже оправдывалась женщина, – и все засмеялись.
– Поговорили, – заключил генерал Лисов.
Анатолий, понимая, что их несёт в неизвестность стал кричать:
– Всем с левым вращением снижаться до двухсот метров.
Он потянул за левую стропу управления (клеванту), и парашют вращаясь, начал резко снижаться. Анатолий вращался всё быстрее, и центробежная сила крутила его по большому радиусу.
На высоте 20 метров он остановил вращение и скоро приземлился.
Непроглядная темнота окружала его, и он никого не видел. Шёл дождь, сверкали молнии и гремел гром.
– Эй, все идите ко мне! Зажгите фонарики!
– Собираем купола! Сейчас подойдём!
Паршюты намокли и очень потяжелели.
По условиям соревнований их нужно отнести к судьям, а потом бежать по азимуту. Но это уже было бесполезно, время ушло.
Когда пришли на старт, оказалось, что прыжки отложили, все спортсмены уехали в казарму, а судьи были страшно недовольны, что команда шла медленно, и они их ждали под дождём, укрывшись брезентовыми столами. Оказалось, что витебская команда хоть и не улетела так далеко, но гроза тоже повлияла на их результат. По азимуту они побежали, но заблудились и кто-то из них попал в яму с нечистотами и от него сильно воняло.
В восьмидесятых годах Анатолий встречался с уже полковником Юрием Беленко и напомнил ему об этом случае, что якобы он упал в ту яму, но Юра отказался. Когда Отян разговаривал с Крыловым, то он уже говорил, что кто-то из тульской команды упал в яму. Эта ночь обросла среди участников тех соревнований домыслами, и молва гуляет независимо от действительно тогда произошедшего.
Надо сказать, что легенды, которые через двадцать и тридцать лет рассказывали Анатолию о нём самом, он тоже слышал впервые и иногда их подтверждал, настолько они были оригинальными и украшали его.
Иногда, когда они показывали его с негативной стороны, отрицал, но ему уже не верили.
На следующий день Анатолий подал апелляцию в судейскую коллегию с просьбой дать им перепрыгнуть ночной прыжок, отказываясь от бега по азимуту, резонно рассуждая, что если всё упражнение стоит 600 очков, то бег только 200 и при хорошем результате на точность приземления ещё можно победить и в этом упражнении. И действительно, прыгнув на следующий день очень удачно, тульская команда и за ночь взяла первое место и кубок. Многие были недовольны, что не бегая команда получила кубок, но переделывать условия соревнований уже опоздали.
На следующий день предстояла тридцатка, и когда команды сидели на старте, каждая ожидая своей очереди, к Отяну подошёл Лисов и отозвал его в сторону.
– Анатолий, я слышал, что ты по приезду в часть хочешь демобилизоваться. Я бы тебе советовал остаться в армии. Мы в этом году организовываем при училище ускоренный курс обучения, присвоим офицерские звания и у вас будет хорошая перспектива заниматься спортом.
– Спасибо большое, Иван Иванович, только у меня в Кировограде семья, сын растёт.
– Это не проблема. Заберёшь семью к себе.
– Я учиться хочу. Я ведь, уже в институте.
– У тебя есть перспектива после училища поступить в академию Парень ты не глупый, организаторские способности у тебя есть, командовать ты умеешь, будешь расти в звании и в должности.
– Спасибо, но я уйду на гражданку.
– Жаль. Хотелось бы чтобы ты не жалел.
Через двадцать с лишним лет Лисов, уже в звании генерал-лейтенанта, приехал в Кировоград на проведение всесоюзных соревнований.
Отян, будучи тогда управляющим трестом, приехал на аэродром на служебной "Волге" с водителем. Они с Лисовым обнялись, и тот, показывая на служебную белую "Волгу", спросил:
– Я вижу, что ты не жалеешь, что не остался в армии.
– Трудно сказать, Иван Иванович. Я думал, что только в армии такой подхалимаж и "чинопочитание". Помните полковника в Витебске? А оказалось, что на гражданке всего не меньше. А некоторые мои романтические представления о долге, служению народу, пользе приносимой обществу не то чтобы пропали, а несколько изменились.
– Просто ты повзрослел, Анатолий. Романтика подвига, романтика служению людям никогда не должна покидать человека. Если он настоящий человек.
Разговор продолжался ещё несколько минут, и Лисов пошёл по своим судейским делам, а Анатолий с удовольствием общался со своими старыми друзьями.
После первого прыжка на тридцатку команда Тулы настолько обогнала другие команды, что обеспечила себе командное первенство, и могла не прыгать последний прыжок, но так никто не делал и бороться нужно до конца, хотя в принципе бороться уже не с кем.
Нашёлся и майор Ступальский. Свеженький, выбритый, он явился как ни в чем бывало, как будто и не отсутствовал. Как он отчитался перед начальством, ребята не знали.
На закрытии соревнований в кратком выступлении Лисов как бы извинился за рыжего полковника, присутствующего здесь же, что тот просто не знает порядков, существующих среди спортсменов, которые на соревнованиях равны между собой невзирая на звания.
Потом Лисов вручал награды победителя. Абсолютным чемпионом стал Вячеслав Крылов. Он же был чемпионом и по точности приземления и по комбинированному прыжку. В качестве призов ему вручили… три!! патефона. Четвёртый патефон получил Олег Рудольф за первое место на задержку в тридцатке.
Почему патефоны? А очень просто. Они уже никому не были нужны, а торговле их разрешали продавать по безналичному расчёту. А может они просто завалялись в "Военторге".
Крылова потом спрашивали:
– Слава, что ты с ними будешь делать?
– А тебя возьму крутить все три, чтобы не спрашивал, – или:
– Что, что? Родичам раздам, а то у них в селе света нету и они только и знают, что детей рожать. А теперь будут ручку патефонную крутить, музыку слушать.
– Ну и теперь музыкантов рожать.
– Вам бы только ха-ха, – отбивался Слава.
Когда приступили награждать команды, то вручали кубки и грамоты.
