Моисей Кроль - Страницы моей жизни
– Я направился из дому в синагогу более часу тому назад, но по дороге я увидел через раскрытое окно младенца в колыбели. В комнате никого не было, а ребенок сильно плакал. Тогда я прошел в комнату, где находился неистово плакавший ребенок, и стал его укачивать, пока он не успокоился и не заснул, – это продолжалось очень долго…
– Равви, – осмелился спросить цадика один хасид, – и ради этого вы опоздали к такой торжественной молитве, как «Кол-Нидре»?
– Да, мой сын, – ответил ему цадик, – успокоение плачущего ребенка Богу милее, чем самая горячая молитва даже в Судный день.
Почему я придаю этой легенде такое огромное значение? Потому что она разрешает одну из важнейших нравственных проблем с необыкновенной простотой и человечностью. Что важнее – горячая молитва, дающая глубокое удовлетворение лично верующему, или акт любви и милосердия, который облегчает страдания ближнего? Цадик признал, что доброе дело по своему моральному значению выше, чем самая восторженная молитва, и я с ним совершенно согласен.
Возвращаясь к характеристике деятельности нашего юридического кружка, я должен отметить, что наша работа в этом кружке была только началом; это были наши первые шаги на еврейском общественном поприще. Очень скоро события на нас возложили гораздо более серьезную и ответственную работу. Общее положение в России и ход развития еврейской общественности, равно как культурный рост еврейских масс, пробудили потребность ближе подойти к этим массам и установить с ними тесный идейный контакт не только у меня. Значительная часть еврейской интеллигенции, стоявшей в течение долгого времени в стороне от еврейской жизни, почувствовала, что она должна, что она обязана вернуться к своему народу и постараться помочь ему в его бедственном положении; заступаться за него, когда он гоним, просвещать его и поддерживать его морально, когда он так глубоко страдает от своего бесправия и административного произвола.
Почти одновременно с нашим юридическим кружком, кажется, в 1901 году в Петербурге возник другой кружок, который себе присвоил название «бюро защиты» и который ставил себе очень большие и важные цели: вести решительную борьбу с правительственным антисемитизмом, защищать интересы евреев во всех случаях, когда темные силы царской России старались им вредить, знакомить русское и заграничное общественное мнение с истинным положением евреев в России; осведомлять общественные круги о всяком гнусном посягательстве сановных антисемитов на права и благополучие русских евреев и т. д. и т. д. Основателями этого «бюро защиты» были: Г.Б. Слиозберг, М.М. Винавер, М.И. Кулишер, Л.М. Брамсон, Л.О. Зайденман, Б.Ф. Брандт и А.И. Браудо. А в 1902 году в это бюро были кооптированы Айзенберг, Вейсенберг и я. Позже наша группа привлекла целый ряд новых членов: Ю.Д. Бруцкуса, М.В. Познера и других, так как на долю кружка выпало столько работы, что мы все были завалены ею. Жизненным нервом нашего кружка было «бюро прессы», так как в первоначальный период своей деятельности он был почти исключительно занят распространением достоверной информации о положении евреев в России в современной печати, русской и иностранной. Эту трудную и крайне ответственную работу взял на себя Александр Исаевич Браудо. И надо ему отдать справедливость, что он выполнял ее превосходно. При тогдашних русских условиях такая работа должна была вестись с большой осторожностью, и Браудо обнаружил необыкновенный талант привлекать в качестве сотрудников массу людей, соблюдая при этом строжайшую конспирацию. Даже члены «бюро защиты» не знали, каким образом и какими путями ему удавалось провести ту или иную кампанию в прессе. И только, когда он от времени до времени делал нам доклады о своей деятельности, мы узнавали, что целый ряд статей, появившихся в русской или заграничной повременной печати и нередко производивших большое впечатление, были доставлены в соответственные газеты и журналы или лично Браудо, или благодаря его усилиям.
Мы пережили ряд трагических моментов, между нами возникали иногда очень большие разногласия, но любовь и преданность всех членов кружка к делу, которому они служили, помогали им устранять все затруднения.
6 апреля 1903 года, в первый день еврейской Пасхи, разразился в Кишиневе страшный погром. В Петербурге мы узнали о постигшем кишиневских евреев большом несчастье лишь спустя три дня. И сведения, дошедшие до нас, были потрясающие: 49 убитых, сотни раненых и тысячи разоренных евреев – таков был кровавый баланс кишиневской резни.
Перед нашим «бюро защиты» встал целый ряд важных задач: надо было собирать деньги для несчастных жертв кишиневской резни; нужно было организовать надлежащим образом защиту еврейских интересов как на предварительном следствии, так и на предстоявшем погромном процессе; и, наконец, было необходимо вскрыть гнусную работу негодяев, в строгой тайне организовавших кишиневский погром и сумевших искусно спрятаться за спиной тех умных и невежественных элементов, которые привели в исполнение их злодейский план.
Как глубоко мы ни были убеждены в том, что кишиневская бойня была организована сверху, с ведома, а может быть, даже по инициативе Плеве, мы могли сорвать маску с этих высокопоставленных убийц и выставить их в надлежащем свете перед всем миром, лишь имея самые неоспоримые улики против них. Поэтому мы решили послать в Кишинев известного адвоката Зарудного с тем, чтобы он произвел специальное расследование обстоятельств, при которых возник и происходил кишиневский погром, и постарался выяснить, кто именно его подготовил и кто были его тайные зачинщики и руководители.
Наше «бюро защиты» остановило свой выбор на Зарудном, потому что он был самым подходящим человеком для выполнения той миссии, которую мы на него возложили.
И этот на редкость хороший человек и талантливейший адвокат отправился в Кишинев и взялся вскрывать тайные пружины кишиневской бойни, чтобы обнаружить настоящих виновников ее. Сотни людей были им допрошены в качестве свидетелей, чтобы выяснить, как начался погром, кто принимал в нем наиболее активное участие, как вели себя полиция, войсковые части, жандармы, сам губернатор и его чиновники, когда на улицах Кишинева лилась еврейская кровь и когда банды убийц открыто истязали и грабили беззащитное еврейское население. И несмотря на то что местные власти терроризировали евреев и что шайка тайных организаторов погрома пустила в ход все средства, чтобы тормозить работу Зарудного и свести ее на нет, последнему все же удалось восстановить во всем ее страшном виде картину кишиневской бойни.
Зарудный твердо установил, что главным организатором и руководителем кишиневского погрома был начальник местной охранки, жандармский офицер барон Левендаль.
