Вилем Балинт - Жизнь в родной земле
Где дети достали оружие, я лично и до настоящего времени не знаю. Так таки детей силой оружия и не взяли. Все-таки, на глазах у людей чекисты постеснялись убивать детей. Пустились на хитрость: начали вести с ними переговоры, обещая никого не наказывать, и только этим способом удалось этот инцидент ликвидировать без больших потерь. В перестрелке три милиционера были ранены. Полицейские органы, конечно, данное слово не сдержали, и самые смелые и отчаянные беспризорники были изъяты и отправлены, как говорили в ГПУ, в спец-изолятор для малолетних преступников вблизи Новороссийска. Судьба их, конечно, неизвестна.
В интернате беспризорников кормят сносно. Но, вот, водку и табак им не дают. А без этого ребята, как иногда взрослые, жить не могут. Беспризорник дольше терпит без еды, нежели без курева и водки. Денег ребята, обыкновенно, не имеют. Но голь хитра на выдумки, а беспризорники вдвойне. Когда нечего ни пить, ни курить — ребята отправляются на «отхожий промысел» — воровать. Воруют все, что попадется под руки, а потом меняют на табак и водку. В воровстве беспризорники непревзойдённые мастера и ловкачи. Воруют организованно, с удивительной хитростью, ловкостью и очень продуманно — украдет у тебя из-под носа, но ты не имеешь никаких данных заподозрить сорванца в воровстве.
* * *Помню, — был я очевидцем в Азове такой сцены: стоит воз, запряженный лошадью. На возу сидит баба-колхозница. Сидит на вязке соломы, из-под соломы виден какой-то узел, по-видимому, что либо купила, и, боясь чтобы не украли, спрятала под солому, на которую еще сама села. Вдруг, откуда ни возьмись, как из земли вынырнул маленький пацан-беспризорник, так лет семи. Грязный, худой, в самых лохмотьях, с огромной копной растрепанных волос на голове. Быстренько этот пацан подскочил перед лошадь, вмиг снял свои полуразорваные штанишки и, повернувшись задком к колхознице, начал оправляться.
— Ах ты, сукин сын, ты шо це робышь?.. Га?.. Не найшов другого миста… паскудный?!. орала благим криком колхозница с возу, видя подобную непристойность.
— Ишь ты, налякала! А хренку-то не хочешь? — Повернувшись в пол-оборота, высунув язык, ответил беспризорник, и невозмутимо продолжал начатое дело.
По-видимому, возмущенная до глубины души подобным поведением ребенка, колхозница быстро соскочила с кнутом в руке с повозки и направилась к пацану. Но тот тоже не дремал. Быстро поднявшись, и натягивая штанишки, отскочил от лошади, но продолжал бабу дразнить:
— Ого-ого! Какая тетенька-то сердитая!.. Ишь, ты умная какая тетя… А не знаешь еще, что на государственной земле где захочу, там и сяду?.. Ну, так чевой-то остановилась?.. зажарим на перегонки?.. чего дурака валять! — продолжал мальчишка, язвя женщину.
Эта необычная картина произошла так быстро и неожиданно, что я, наблюдая, за ней, лишь в самый последний момент заметил как в это время два другие малыша шмыгнули, как мыши, с узлом колхозницы в руках с воза и скрылись за углом. Заметив, что его товарищи с добычей скрылись за углом, сорванец деловито повернулся и спокойно — не спеша, пошел в другую сторону, перестав обращать внимание на кричащую колхозницу. Баба вскоре потом села снова на воз.
Через небольшой промежуток времени появился у воза мужчина, по-видимому муж колхозницы, с наполненным мешком на плечах.
— Да, дэ цэ ты, Степане, так довго ходыв? — сердито, под влиянием еще пережитого инциндента с беспризорником, пустилась жена на мужа.
— Дэ-дэ! Не знаешь дэ?.. — защищается муж, опуская одновременно мешок с купленным добром на воз.
— Оксано, а дэ-ж вузiл з матэрiей? — через некоторое время спрашивает Степан, не видя на возе узел, который осталась охранять жена.
— Та, ведомо дэ — пiд соломой! — отвечает, не оборачиваясь, сердито жена.
— Нычого не выдно пiд соломой!
— Та, шо-тоб вже повылазило?! — резко отвечает жена, и одновременно встает и подымает сноп соломы.
— О, Боже-ж мiй! Люды добрi, та дэ-ж це воно дiлось? — закричала колхозница в недоумении, не увидев под соломой узла с купленной материей…
Так ъбедная колхозная пара и уехала, не узнав, кто украл их добро. Чистая работа.
* * *В интернате, обыкновенно, беспризорник живет так долго, пока ему там не надоест. Как только надоело — убегает. Летом беглецы направляются на север, перед наступлением зимы пробираются на юг — в Баку, Тифлис и т. д., точно как птицы. Передвигаются по блату, летом — под вагонами поездов, зимой — под паровозами. Но на чем они сидят под паровозом и до настоящего дня не имею представления. В Батайске, на вокзале, я много раз был свидетелем как ребята вылезали из-под паровоза, обыкновенно, от нефти черные как чертенята, — блестели одни глаза. Вылазили на другую сторону от вокзала и сейчас же скрывались, боясь попасть в лапы ГПУ.
Часто приходилось там же наблюдать как Азовские ребята, отправляясь в далекий неизвестный путь, как перепелки порхали под паровоз и между колесами на осях скрывались.
Паровозная прислуга их не трогала. Наоборот, часто приходилось слышать как машинист или кочегар заметив, что под паровозом находятся малыши, перед тем, как дать ход поезду, кричали им. — Ну, ребята, держись теперь, — пущаем…
И ребята держались и ехали вдаль — в неизвестность, покидая быть может навсегда Азов — место их тюрьмы
Да, растет там пополнение отчаянное. Между прочим, между беспризорниками попадается много детей с очень хорошенькими, интеллигентными и породистыми лицами. Видно, что родители их принадлежали к лучшим слоям населения. Бесконечно жалко этих невинных и несчастных жертв жестокой русской революции.
Едет, едет скорый поезд
Прямо на Москву! —
Я залез на верхню полку
И по блату сплю! —
весело, разухабисто и задорно, обыкновенно после какой либо воровской удачи, поют беспризорники, сглаживая тем беспросветную и безрадостную и совсем не детскую жизнь. И как-то теплеют тогда злобные выражения этих детских лиц. Один факт существования сотен тысяч, а может быть и миллионов, несчастных, ни в чем не виноватых, беспризорных детей является жестоким укором не только советской власти, их породившей, но и всего культурного человечества.
11. В бегах
— Вы мне говорили, что должны были скрываться Симферополе, можете ли мне сказать, что послужило причиной этого вашего бегства?
— Дело было так: после того, как выгорел тот колхоз возле Азова в 1930 году, о котором я уже вам рассказывал, некоторое время я был без работы. Но продолжалось это не долго. Скоро я устроился, вернее — меня приняли в один из колхозов в селении Кагальник хлебопекарем. В этом селении я скоро сделался председателем профессионального рабочего союза. Это дело чуть меня не погубило. В это время с Кубани был большой прилив беженцев-крестьян и казаков, раскулаченных на Кубани. Без удостоверения, что они являются членами проф. союза их ни в один колхоз не принимали. Словом, люди попадали в безвыходное и дурацкое положение. Большинство этих землеробов были со своими семьями. Привалило их и в наш колхоз. Что мне оставалось делать?.. Оставить их умирать с голоду?.. Я стал выдавать им необходимые удостоверения. И, таким образом, косвенно помог этим людям, как-то пристроиться. Но кто-то об этом моем «самовольстве» донес в ГПУ. Как только дело запахло ГПУ (приятель мой во время меня предупредил), я скрылся. Иначе, конечно, мне пришили бы гораздо более важное дело и отправили бы на поселение на север, откуда Бог знает, — когда бы вернулся…
