Станислав Ваупшасов - На тревожных перекрестках - Записки чекиста
— Выходите, товарищ. Они ускакали!
Девушка обмахнула меня веником, чтобы грубошерстное пальто не выдавало место моего ночлега, сняла с меня шапку и гребнем причесала мне волосы. Мы спустились вниз.
Иосиф Зыс, улыбаясь, спросил:
— Напугались?
— Ничего не напугался, — сказала дочь. — Он смелый.
От завтрака я отказался, так как спешил до наступления утра выбраться из деревни. Простился с хозяином, девушка вывела меня задами к дороге, показала, куда идти, и в предрассветной полутьме я зашагал к заждавшимся меня друзьям.
Впервые в жизни я выполнил разведывательное задание в тылу врага, поэтому настроение у меня было приподнятое.
Не чувствуя ног от усталости, я добрался до нашего лагеря. Нехведович усадил меня на траву и терпеливо выслушал мой подробный доклад.
— Зыс человек надежный, — заверил я. — А какого о нем мнения в уездкоме?
— Хорошего, — сказал Иосиф. — Будем работать с ним и с его подпольщиками. В округе немало патриотически настроенных крестьян, рвущихся в дело. Наша задача — вовлекать их в боевые операции, показать на практике, что бить оккупантов не только нужно, но и можно.
Потом командир собрал группу и сообщил, что связь с местным подпольем налажена и что на днях мы начнем боевые операции совместно со здешними повстанцами.
Экспроприация, налет и новая директива
План солтыса Зыса. — Бескровная победа. — Схватка на дороге. — Создаем новые отряды.
Сведения, полученные Нехведовичем из подпольного комитета и мною от Иосифа Зыса, подтверждали главное, о чем нам говорили в ЦК Компартии Литвы и Белоруссии: народ ненавидит оккупантов, охотно поддерживает подпольщиков и партизан и все активней сопротивляется захватчикам, берется за оружие. Наша группа, перешедшая линию фронта, почувствовала себя не одинокой и не изолированной, а частицей большого коллектива, ведущего целеустремленную битву с врагом.
Нам предстояло укрепить и развить связь с местными патриотами, вовлекать существующие группы в совместные боевые операции, создавать новые партизанские группы и отряды. Следовало также наладить разведку, чтобы отовсюду стекалась информация о мероприятиях польской администрации, состоянии, численности, вооружении армейских и полицейских подразделений. Сделать это мы могли только при помощи местных жителей. Вот почему с таким нетерпением вся группа ожидала прихода Иосифа Зыса.
Минули сутки, а Зыс не появлялся.
— Нет и нет, — говорил Нехведович. — Уж не засыпался ли?
— Не может быть, — отвечал я. — Опытный же человек.
А сам думал: «Сложная штука — борьба в тылу врага. Не знаешь, где споткнешься».
Только на исходе третьих суток, когда уже ждать стало совсем невмоготу, Ваня Жулега, лежавший почти у самой дороги, заметил неизвестного человека и по моим описаниям узнал в нем солтыса Зыса. Тот шел неторопливым, уверенным шагом, опирался на обструганную суковатую палку и внимательно посматривал по сторонам.
Жулега кинулся к Нехведовичу, он поднял меня, и мы втроем приблизились к дороге. Да, это был Иосиф Зыс. Я вышел ему навстречу и радостно поприветствовал.
— Добрый день, пан Зыс! Разыскали! Не заблудились!
— Здравствуй, юноша, здравствуй! — улыбаясь, ответил Зыс. — Мне ли заблудиться. Все леса вокруг Пядони знаю, как свою усадьбу. Опоздал вот только, но солтысу не всегда удается отлучиться из деревни. Ну, веди меня к своим, будем знакомиться.
Мои друзья тепло встретили старого подпольщика, а затем мы уселись на траве и стали слушать его рассказ. Собственно, Зыс повторил все то, что я отчасти уже знал от него, добавив только, что в группу, которую он возглавляет, входят революционно настроенные крестьяне из соседних деревень Стаек, Дадилович и Заречья. У них есть несколько винтовок и ручных гранат.
Чтобы полнее представить себе положение, Нехведович задал Зысу еще несколько вопросов. Солтыс отвечал детально, со знанием жизни и дела, нарисовал яркую картину бедственного экономического положения крестьян, их политического, национального и социального бесправия. Все это и поднимало людей на борьбу с угнетателями. Умнейший оказался мужик, надежный соратник!
Нехведович тоже остался доволен Зысом и предложил в ближайшее время провести совместную боевую операцию.
— Патронами мы поделимся с вами, — сказал он, — только предварительно нужно произвести глубокую разведку противника.
Иосиф Зыс согласился взять разведку на себя, а нам посоветовал пока стоянку не менять и изредка ночами наведываться к нему в деревню за информацией. Если же появятся интересные сведения или срочная необходимость о чем-либо уведомить нас, он немедленно пришлет к нам в лес свою дочь Эмилию.
— Условимся так, — сказал Зыс. — Если дочка моя будет держать в руках цветной платок, значит все в порядке, можно ее встречать открыто. Если же платок будет повязан на голове, тогда глядите в оба и хоронитесь так, чтобы никто вас не приметил: опасность!
Мы дружески попрощались, и Зыс ушел. Наша группа долго не могла успокоиться, у ребят возникали все новые боевые планы. Рябов сказал, что при помощи Зыса можно будет натворить много больших дел, только жаль, патронов и гранат маловато.
— Складов с боеприпасами нам никто здесь не приготовил, — отпарировал ему Чижевский. — Так что придется добывать у господ офицеров и солдат.
— Только бы до них дорваться, — задумчиво проговорил Жулега, — я бы им припомнил все их виселицы и пепелища в Бобруйском уезде и других местах.
— Терпение, Ванюша, терпение! — откликнулся Петя Курзин.
Погода нам благоприятствовала, ночи становились теплее, однако бездействие угнетало.
Дважды, помахивая легким платочком, на дороге появлялась дочь солтыса Эмилия. Оба раза она сообщала командиру, что отец просит пока терпеливо ждать, так как он собирает сведения и договаривается, а с кем и о чем — этого она не знала. Девушка весело болтала с нами, рассказывала деревенские новости и выгружала из корзинки сало, яйца и молоко.
Ожидание изматывало. Ранее терпеливый, спокойный и насмешливый, Петя Курзин начал нервничать и спросил командира:
— Долго мы еще здесь будем прохлаждаться?
Посоветовавшись с Нехведовичем, мы решили, что я снова отправлюсь в Пядонь. И когда наступила ночь, я по знакомым уже ориентирам быстро дошел до деревни.
Моему появлению Зыс нисколько не удивился, только спросил:
— Заждались? Ничего не попишешь, в нашем деле требуется терпение. Зато есть приятные новости.
