Людмила Жукова - Лодыгин
Составлено завещание в 1805 году, то есть за 56 лет до отмены крепостного права, когда прогрессивным дворянам лишь за замену барщины оброком грозили немилость и нарекания, а полное освобождение крестьян на волю, как сделал дядя А. С. Пушкина — Михаил Юрьевич в 1818 году, сосед Лодыгиных, грозило славой сумасшедшего!
В годы расцвета крепостнических настроений среди дворянства («Нам все позволено, яко холоп не человек, а раб мой») Елена Лукинична с Николаем Ивановичем грозятся лишить детей всего имения, если кто из них отпущенных ими на волю крепостных закабалить захочет. Очень важный факт для понимания психологии и характера людей, о которых мы столь мало знаем.
Правда, о решительности, точнее говоря, о самостоятельности в решениях прабабки изобретателя говорят и другие документы: иски в межевую контору на однодворцев-соседей — и вдруг полюбовное примирение с ними — отказ от иска. О таких людях в народе говорят: страшна гроза, да к ночи… Купчие на земли, договоры о продаже земель — все на ее имя, как будто супруга не существует вовсе.
В завещании, составленном от имени Николая Ивановича, слышится вдруг решительный голос старушки: «А купленный мною, Еленою, дом в Ельце… А землю от отмежеванных Тафиных дач в деревне Дубовой (Тафино тож) по учененною мною, Еленою, в 1802 году записи с подполковницею Надеждой Герасимовной Пушкиною…» (Надежда Герасимовна — в девичестве Рахманинова, в 1802 году — вдова подполковника Юрия Алексеевича Пушкина, который доводился братом бабушки великого поэта Марии Алексеевны, первой жены арапа Ганнибала.)
От Елены Лукиничны исходит и прошение в межевую контору об установлении границ имения Лодыгиных. Ведь манифест о государственном размежевании земельных владений, произведший «великое потрясение умов в империи», по словам Ключевского, дошел до Тамбовщины с опозданием. Но и тут он «всех деревенских владельцев заставил непривычно много мыслить и хлопотать о своих земельных имуществах… Владельцам вековых дедовских гнезд впервые пришлось подумать и привести себе на память, как, на каком основании и в каких пределах они владеют ими.
Скачки без памяти по соседям и споры, растерянные поиски забытых или затерявшихся документов, справки в межевых канцеляриях и конторах… ссоры и драки на меже, расспросы про невиданные, диковинные астролябию и румбы, смех и горе — надобно читать рассказы Болотова[4] про всю эту межевую суету и землевладельческую горячку, чтобы живо представить себе и юридическую беспомощность сословия, и весь хаос дворянского землевладения, и скромный уровень общественного порядка».
«Хаосу дворянского землевладения» дает прекрасную иллюстрацию документ с итогами ревизии лодыгинских наделов в котором и после размежевания не указаны размеры пашни, а границы весьма приблизительны:
«В 771 году (1771) по просьбе Лодыгиной в завладении однодворцами Стенынина после 766 года из владеемой ею земли посланные из Сокольской воеводской канцелярии по инструкции поручиком Черновым со сторонними людьми учинен обыск, в котором доказано, что прежде было за матерью ее, Вельяминовою, едучи Ольховое озеро до Добренского рубежа» (имеется в виду участок оборонительной линии, проходящий у села, а раньше — города Доброе). «От него направо тем рубежом и дорогою, что ездят Бутырским рубежом на Моховое озеро, тем же рубежом на Черные Грязи, и на Порточную Разсомину. С нея направо вверх Большим Бусулуком, не доезжая деревни порутчиков Плоховых» (друзей Лодыгиных, бессменных восприемников при крещении детей), «к Ольховому Бусулуку до части, где была в поселении деревня асессора Вельяминова, которая в 766 году сведена, и тою усадьбою вверх, Ольховым потоком, по усадьбе рощею, где ея, Лодыгиной, поселение, по которым урочищам до 766 года во владении была за помещиками Лукой и Евграфом Вельяминовыми, тому назад лет с 20, а со 766 года вступила во владение прапорщица Лодыгина».
(Как и Лодыгины, Вельяминовы — потомки древнего боярского рода, один из них — Василий Васильевич — приближенный Дмитрия Донского, участник Куликовской битвы. В конце XVIII века — помещики средней руки. Отец Елены — Лука Григорьевич и дядя ее — Евграф Григорьевич вели дела вместе, дружно: в документах их подписи всегда рядом.)
Вскоре Тамбовщину потрясло еще одно большое событие, во многом изменившее не только жизнь поместных дворян, но и их психологию.
В 1786 году генерал-губернатором назначен был знаменитый поэт Гаврила Романович Державин, переведенный сюда из Олонецкой губернии.
Петр Лукич Вельяминов, брат Елены Лукиничны, слыл поэтом-вольнодумцем, был добрым приятелем Державина.
Позже Державин, постаревший и больной, вспоминал о нем как о друге своем и соратнике:
…Где хариты?
И друзей моих уж нет.
Львов, Хемницер в гробе скрыты,
За Днепром — Капнист живет.
Вельяминов, муз любитель,
Согнут горестьми в дугу…
К сожалению, о причинах горестей «любителя муз» и друга Державина более ничего не известно, но дружба с отважным Державиным могла испортить отношение к нему не только правителей губернии, но и выше.
Державин, как все великие люди, за два года губернаторства сделал столь много, на что у другого всей жизни не хватит. Начал мощение улиц, обследовал реку Цну на предмет судоходства, наладил производство местного дешевого кирпича, открыл типографию и стал издавать «Губернские ведомости», учредил народные училища, открыл первый на Тамбовщине театр, но самое главное — потряс помещиков своим резко отрицательным отношением к жестокости крепостников, заступись за избитого помещиком крепостного мальчика, а также осуждением мздоимства и крючкотворства чиновников.
Кто-то из самодуров притих, кто-то начал немедля писать доносы…
Но не ведавший пока того губернатор продолжал нарушать вековой покой тамбовских отшельников.
Шесть губернаторов сменилось до Державина в Тамбове за короткий срок — тяжелая была губерния, точных границ ее никто не знал, — в пограничных с соседними губерниями селах то по два, то по три раза недоимки собирали и брили рекрутов чиновники обеих смежных губерний, то вовсе не появлялись ни те и ни другие. И тут Державин навел порядок — топографическую съемку тамбовских земель приказал снять.
Но вся его угодная краю, но неугодная отдельным лицам деятельность вызвала поток жалоб и клеветы, понесшихся к вышестоящему начальству, а то и к самой императрице. Поводом для его отставки послужила история с провиантом, в которой по стечению обстоятельств оказался замешанным будущий родственник Лодыгиных — тогда воронежский купец Гарденин, сын которого, поручик, позже женится на дочери Николая Ивановича и Елены Лукиничны — Елене.
