Виктор Погребной - Человек из легенды
все сразу отодвинулось, перед глазами встала п "^улыбающаяся Людмила...
Р А знаешь Вадим, — заговорил Аркадии. — Иногда
«листея побывать в Иванове, своих повидать, прой-аК ПО цехам завода, встретить друзей юности, хотя и 1СЬ нет их сейчас на заводе —кто воюет, кто отвоенал-lU"°B аэроклубе, пожалуй, ни одной знакомой души не стретчл бы, да и самого аэроклуба должно быть уже
ет...
Из общежития вышли еще человек пять или шесть. )кпужили скамейку, весело перебрасывались остротами, ымили папиросами. Мысли о доме исчезли вместе с за-ia.xoM черемухи.
ЛОЖНАЯ ОПАСНОСТЬ
На втором вылете 12 апреля четверка Фадеева ехпа-плась недалеко от станицы Славянской с четверкой смессершмиттов». Фашисты напали со стороны солнца с щеимуществом в высоте, поэтому бой для группы Фадеева с самого начала сложился неудачно. И хотя закон-шлея он без потерь, измотали противники друг друга сильно.
Вернувшись на аэродром, летчики забрались на прогретую солнцем крышу землянки. Вадим лег на спину и, надрав кверху бороду, смотрел в белесое небо; Андрей Груд лежал рядом, подперев обеими руками голову; Павел Горохов сидел, обхватив колени; Аркадий Федоров разглядывал в пробившейся травке куда-то спешившего муравья. Говорить никому не хотелось, каждый думал о щршедшем бое. Почему же все-таки Фадеев считает его проигранным, несмотря на благополучный исход?
— Вадим, — первым заговорил Федоров.—А знаешь, почему нам попало сейчас?
— Знаю, — ответил Фадеев, переворачиваясь на бок. И тут все отвлеклись от своих мыслен, приготовились слушать.
— А почему? — допытывался Федоров.
Фадеев улыбнулся подкупающе просто, ответил:
— Мы же сегодня летали в новых доспехах (так Вадим называл обмундирование). Сапоги-то яловые. — Он
хлопнул своей широкой ладонью по голеншцу. — Да eiii иРМр,,ких самолета, награжден орденом
“ЖРИ летают 8 *>т»нка*- Увиле,, Сбил Ч";Р*“ потом ранение, госпиталь, запасный
II решили разуть. Но, как врдрт'Гш,' Красной Звезды. 1^“™^аррдае'^™,й Здесь"
'О- ^ги сапоги должны пройтись по ц, полк и, н Фадеев на два года моложе Сутырина, да земле и раздавить фашистскую гадину. члены, партии- Фадеев на д^ hq дружеская п0.
а нас новые сапоги чего у них не вышло.
, его приняли в
ЧЛ «пмии служит в два раза меньше, но дружеская 11 в ар ' ' .„„п»йлюЙой награды. Михаил вспомнил:
Командир не сделал анализа проведенного боя, но о-его шутки у каждого на душе стало легче. А Вадим до}— фе„ралг под пюотроюния
стал из кармана небольшой томик Маяковского, раскры,; К парке, проверял техппп» наугад. Но Аркадий понял: Вадим не читает. Он мыслен. _i!LL. ’ но опять в бою: взвешивает сильные и слабые сторонь
ППОТНВННКЯ Mlliei- ---------
гп поооже любой награды. Михаил вспомнил: еще х"лЛоппяле под Махачкалой Фадеев вылетел с ним на в гтпппрпял технику пилотирования и остался до-
противника, ищет новые приемы для сокрушительной атд. ки. А стихи Маяковского? Он знает их почти все наизусть!
...День угасал. Вернулась с задания группа капитана Покрышкина. Из землянки вышел дежурный по стоянье и дважды прокричал: «Отбой!» Вадим снял комбинезон, затянул ремень на гимнастерке, отбросив кобуру с писто летом за спину —в боевой готовности он обычно носил] ее спереди, у пряжки, — сказал своему заместителю Фи дорову:
— А все-таки обидно. Бой немцы не выиграли, но так-, тнчески мы все же им проиграли. У них хорошо слетаны) пары. Ведущему все время помогали со станции наведения, и, чего греха таить, управлял боем он лучше меня. А не выиграли они потому, что не хватает им нашей русской напористости, что допустили потерю первоначального тактического преимущества... — Вадим пристегнул шлемофон к ремню, погладил бороду.— Придет машина, отправляй, Аркаша, людей в гарнизон, а я к Саше пойду,
Покрышкин освободился уже от комбинезона, механик подал ему сплюснутую фуражку с большим, модным тогда козырьком-лопатой.
— Ну как, Саша? — спросил Вадим.
— Я — двух, — радостно сообщил Покрышкин. — Одного — у Троицкой, второго — восточнее Абинской. Су-тырнн тоже двух срубил.
Подошли к самолету лейтенанта Сутырина, поздравили летчика с большой победой.
— Молодец, Миша, — сказал Фадеев. — Порадовал ты меня сегодня.
Михаил Сутырин небольшого роста, лицо мужественное, скуластое, с приметным заостренным носом. Воевать начал 22 июня сорок первого года от самой границы. 44
ВОЛСП.
Вечером Фадеев снова подошел к Сутырину.
_ Слышал я, Миша, ты н позавчера «худого» сбил.
расскажи, —попросил Вадим.
При всяком удобном случае Фадеев старался расспросить любого летчика, как и при каких обстоятельствах тому удалось перехитрить немецких летчиков. Потом про себя анализировал, отбрасывал случайное, новое проверяя в бою, и, если тактический прием или маневр находил ценным, рассказывал о нем товарищам.
— В тот день,— начал Сутырин, — капитан Покрышкин вылетел с напарником выяснить воздушную обстановку и сразу же наткнулся на «мессов». Завязался бой. Капитан сообщил по радио на командный пункт о создавшейся обстановке. На помощь Покрышкину вылетела одна пара, за ней Науменко и я. До капитана не долетели, по пути пришлось вступить в бой с двумя «сто девятыми». Я в первой же атаке сбил одного. Немного проводил его в последний путь, а при выходе из пикирования увидел: вверху Науменко еще дерется. Решил атаковать «с горки», очень резко переломил самолет и потерял сознание. Пришел в себя на большой высоте, далеко от места боя. Выровнял машину, осмотрелся: ни чужих, нн своих — никого нет. Пришлось взять курс на Краснодар. По маршруту вижу внизу пару самолетов на виражах. Узнаю Науменко. Сообщаю ему, что сейчас снимем и этого. Но «худой» резким отворотом ушел. Вот и все.
— И какой же вывод сделал? — спросил Фадеев.
— Вывод простой — благодарность за сбитый,— ответил лейтенант. — Больше уничтожать их надо, подлецов.
— Я о другом. О потере сознания в бою.
— Теперь я осторожен. До этого на «чайках» летал, скоростенка на них куда меньше...
Вадим. — Нельзя забывать | очнуться не дадут, когда
— Правильно, — сказал о скорости, а то «мессеры» i еще раз сознание потеряешь.
Общежитие летного состава дивизии было тесны В искалеченном войной доме недалеко от аэродром облюбовали зал с высокими потолками, соорудили двух: ярусные нары. Большинство почему-то хотели занят места на верхнем ярусе — «плацкартные».
