Владимир Лесин - Атаман Платов
Здесь Платов узнал, что в Мюльгаузене собрались значительные силы прусской пехоты, пришедшей из Данцига. Не теряя времени, атаман пустился вперед. Утром 30 декабря он вытеснил неприятеля из местечка и бросил за ним бригаду регулярной кавалерии Н. В. Дехтярева, подкреплявшую донской корпус со времени перехода его через Неман. Преследование продолжалось до Эльбинга, в районе которого концентрировались войска маршалов Мюрата, Нея и Макдональда. Их численность достигала 20 тысяч человек.
Противник не решился защищать город. На рассвете следующего дня он «ретировался по двум дорогам: идущей к Мариенбургу пошли большие колонны, а по другой, до Нейтага, — малые». За первыми двинулся сам атаман с казаками и пехотой Ф. Ф. Штейнгеля, а за вторыми — отряд В. Ф. Шепелева.
Ну а А. И. Чернышев, что делал он со своими доброконными казаками? Генерал-адъютант императора вполне оправдал выбор атамана.
Утром 30 декабря, выполняя предписание Платова, Чернышев выступил из Тиргартена и, отмахав за сутки более 70 верст, достиг Мариенвердера, в котором, как было известно, находились маршалы Богарне и Виктор и несколько генералов «с небольшим прикрытием войск». Отряд подступил к городу настолько скрытно, что никто даже не заметил его подхода.
Мариенвердер — не цитадель, но все-таки крепость с тремя воротами, запиравшимися на ночь. Для их штурма генерал А. И. Чернышев выделил равные по численности колонны под командованием К. П. Кирсанова, И. И. Андрианова и И. Е. Ефремова, придав каждому по одному орудию.
Воспользовавшись предрассветным сумраком, казаки ворвались в город и даже во двор дома, занимаемого вице-королем Итальянским. Началась невообразимая паника, неприятель «совался из стороны в сторону». Однако Богарне сумел построить войска в боевой порядок. Французское каре с маршалами во главе, отстреливаясь, отступило к Нейенбургу.
Мариенвердер был освобожден. Победителям достались «довольно великие магазейны жизненных припасов».
В последний день декабря весь правый берег Вислы был очищен от неприятеля. Под контролем русских оказались Эльбинг и Мариенвердер. Казачьи полки даже переправились через реку и заняли Нейенбург. Но противник удерживал в своих руках важные крепости Торн, Данциг и другие.
«Здешние жители везде принимают наши войска совершенно дружественно, и никаких от них неприятностей нет, — писал Платов Кутузову, — продовольствие доставляется нам безостановочно и охотно; с нашей стороны строжайше соблюдается порядок».
Вечером 31 декабря к берегу Вислы подошли армия Чичагова и корпус Витгенштейна. До Нового года оставалось несколько часов.
От Вислы до Одера
Вместо двух недель Главная армия Кутузова отдыхала месяц. Но наступила пора и ей действовать. В первый день Нового года армия форсировала Неман и тремя колоннами потянулась на запад: первая под командованием Тормасова начала наступление на Млаву и Плоцк, а две другие во главе с Дохтуровым и Милорадовичем и присоединившийся к ним корпус Остен-Сакена должны были овладеть Варшавой.
Платов же с казаками 1 января 1813 года занял Мариенбург и Диршау. Потеряв не менее 500 человек пленными, оставив понтоны и палубы с ружьями и около 800 офицеров и солдат в госпиталях, неприятель по двум дорогам отступил к Данцигу и Штаргарду.
«За быстрое занятие городов Эльбинга и Мариенбурга, за соблюдение при сем случае военной дисциплины» главнокомандующий приказом по армии объявил казакам благодарность.
По направлению к Данцигу за неприятелем двинулись: от Диршау — сам М. И. Платов и следовавший за ним авангард корпуса графа Ф. Ф. Штейнгеля; от Нейтага — отряд В. Ф. Шепелева, подкреплять который должна была сильная бригада И. Д. Иловайского.
По дороге к Штаргарду атаман отправил бригаду Н. В. Дехтярева в составе пяти полков: Ольвиопольского гусарского, Арзамасского и Житомирского драгунских и двух казачьих с четырьмя орудиями донской конной артиллерии. В случае необходимости помощь им мог оказать А. И. Чернышев, отозванный из Нейенбурга в Диршау.
У неприятеля осталась единственная возможность спастись — укрыться за стенами Данцига, где Платов предполагал окружить его казачьими полками, занять все дороги так, «чтобы ни от него, ни к нему и курьера не пропустить».
Однако у Кутузова был свой «общий план». Правда, он вызывал сомнения. 2 ядааря главнокомандующий предписал всем войскам, подчиненным Чичагову, остановиться в районе Гутштадта и ограничиться лишь наблюдением за противником, «посылая партии не только к самой Висле, но и за оную».
Чичагов не успел предупредить Платова. 3 января тот блокировал Данциг, надежно закупорив неприятельский гарнизон за его стенами. Едва казачьи войска расположились на подступах к городу, атаман получил приказ адмирала вернуться на правый берег Вислы.
Пытаясь хоть как-то объяснить свое решение, главнокомандующий писал адмиралу: «Движения наши и быстрота оных нужны были для истребления неприятеля, пока он на правом берегу находился». Отсюда следует: теперь спешить некуда.
Естественно, атаман повернул донские полки и двинулся к Висле. Правда, для наблюдения за противником «аванпосты оставил на прежнем месте».
Армия П. В. Чичагова и корпус П. X. Витгенштейна еще не успели переправиться на левый берег, и их солдатам не пришлось совершать бесполезные марши.
Минули сутки. 3 января Кутузов приказал войскам правого фланга под командованием Чичагова «немедленно» перейти Вислу и «твердо поставить ногу на левом берегу сей реки». Что случилось? Чем была вызвана такая спешка? Сам фельдмаршал объяснил это стремлением облегчить союзникам Наполеона присоединение к русской армии. А что же накануне, когда он отзывал казаков от Данцига, такая задача не стояла? Стояла, конечно.
За минувшие сутки никаких изменений в настроении союзников Наполеона не произошло. Австрийские и прусские войска давно уже не оказывали сопротивления русским, ожидая решения своих правительств, чтобы обратить оружие против Франции.
Великие полководцы тоже ошибаются…
Воспользовавшись неожиданным снятием блокады, неприятель стал вывозить из города больных и «тяжести» и отправлять их по дороге на Берлин. Платов подумал: уж не намерен ли противник уйти из Данцига? Чтобы получить ответ на этот вопрос и не волновать жителей, не расположенных к гарнизону, атаман оставил свои пикеты на подступах к крепости. Долго ломать голову не пришлось. 5 января он получил предписание вернуться назад и занять «те самые места, кои были уже заняты» казаками двумя днями раньше…
