Николай Крылов - Сталинградский рубеж
Штурма вершины в обычном смысле не было. Двинуть здесь в атаку батальон или даже роту означало бы иметь лишние потери. Батюк, обуздав свое нетерпение, проявил спокойную расчетливость. Вершину отвоевывали у врага пядь за пядью, окоп за окопом сорок бойцов, одетых, как разведчики, в белые маскхалаты и разделенных на мелкие штурмовые группы. Приданные им пять орудий вступали в действие по условным сигналам и, меняя позиции, подавляли неприятельские огневые точки прямой наводкой. А последнее слово, как всегда, оставалось за гранатой.
Долгий упорный бой шел под ледяным ветром, на морозе, вновь достигавшем почти тридцати градусов, но передышки тут быть уже не могло. В числе тех, кто последними пали на вершине кургана, был комбат старший лейтенант Жидких. Его преемник стал пятым по счету командиром этого батальона за время боев на высоте 102.
Но курган курганом, а по общему плану операции "Кольцо" наша ударная группа, наступавшая из района "Красного Октября", уже должна была соединиться с продвигавшимися с севера частями 66-й армии, что сначала входило даже в задачу первого дня январского наступления.
Однако ни в первый день, ни в течение ряда последующих выполнить эту часть задачи не удалось. И ныне, доподлинно зная, какими силами располагал окруженный противник, вряд ли можно сомневаться в том, что она была невыполнимой в такие сроки и при тогдашнем состоянии обеих армий - и нашей и 66-й.
К ударной группе присоединились дивизии Родимцева и Людникова. Армия, таким образом, участвовала в наступлении уже вся целиком. Но продвижение вперед по-прежнему шло медленно - на двести - триста метров за день в центре вбиваемого во вражескую оборону клина, а на флангах - и того меньше. Немцы не переставали контратаковать, особенно на подступах к высоте 107,5, а также на западных склонах Мамаева кургана.
Контратаки ротой-двумя при поддержке одного танка (из семи фашистских танков, появлявшихся за эти дни на различных участках, пять мы подбили), конечно, ничего уже не могли изменить. Однако сдерживать наше наступление, ведущееся столь ограниченными силами, гитлеровцы еще были в состоянии.
Пополнение начало поступать и с ходу распределялось по дивизиям, но едва покрывало вновь возросшие потери.
Вот так - не рывком, который очень хотелось бы сделать напоследок, а отбивая у немцев дом за домом, квартал за кварталом, части 62-й армии стали выходить в заводском районе на западную окраину города.
Первыми достигли ее на узком участке Жмеринской улицы подразделения 45-й дивизии Соколова. Через день-два, 17-18 января, на западную окраину Сталинграда пробились дивизия Родимцева и 92-я стрелковая бригада.
Вероятно, следует пояснить: речь идет лишь о южной части заводского района, где вслед за заводом "Красный Октябрь" был в основном очищен от врага жилой массив его рабочего поселка вплоть до загородной полосы лесопосадок. Севернее гитлеровцы удерживали и Тракторный, и большую часть "Баррикад", а по другую сторону Мамаева кургана - основные кварталы центра.
И все-таки это значило немало - хоть в одном месте, примерно на трех километрах фронта, дошли от Волги до края города! Чтобы понять это, надо вспомнить, с каких исходных позиций армия начала наступать, какая узенькая, да и то не сплошная, полоска берега оставалась в наших руках в октябре ноябре. Но все равно мучило, что не удается сделать большего.
На многих участках могли бы ускорить продвижение танки, но их у нас практически не было (и естественно, что фронт посылал их не туда, где выкуривали фашистов из городских развалин, а в поле, на оперативный простор). Артиллерии на правом берегу, правда, прибавилось. Как только плацдарм армии немного расширился, сюда взяли из-за Волги по дивизиону из артполка каждой дивизии. Выдвижение батарей на позиции в городе маскировали дымами. А чего стоило протащить тяжеловесные орудия по хаотическим руинам!
Когда артиллерия близко, пехоте веселее. Поддерживая ее, все калибры где только можно били прямой наводкой. Однако счет пройденному за день все еще велся на сотни метров, а иногда - только на десятки. С 10 по 20 января наша ударная группа продвинулась немногим больше чем на километр.
Не припоминается, однако, чтобы командование Донского фронта слишком ругало нас за то, что не имеем в наступлении больших успехов. Напротив, даже давали понять: тем, что сковали изрядную часть неприятельских сил, неплохо помогаем другим.
* * *
На остальных участках фронта окружения события развивались куда быстрее. Срезав западный выступ занятой противником территории, советские войска отбросили его затем за Россошку, а на юге - за Червленую. Освобождены были уже и Карповка, и оба Рогачика - Старый и Новый, и Басаргино...
Из того, какие большие изменения вносила в обозначенную на карте обстановку каждая доходившая до нас сводка штаба фронта, явствовало, что местами наступление перерастает в преследование откатывающегося врага (откатывались фашисты на восток тем же путем, по которому так рвались к Волге, ибо никаких шансов прорваться на запад уже не имели). За семь-восемь дней площадь котла сократилась с 1400 до 600 квадратных километров - больше чем вдвое.
Только на линии бывшего внутреннего сталинградского обвода, иными словами - уже на ближних подступах к городу, гитлеровцы, успев организовать там оборону, смогли ненадолго задержать армии, наступавшие с запада и с юга. Дня три положение фронта почти не изменялось. Производилась перегруппировка, подтягивались средства усиления для нового сокрушительного удара по упорствующему врагу. А 22 января мы узнали: наши уже в Воропонове! Это вторая от Сталинграда пригородная станция по направлению на Лихую. Читатель, вероятно, помнит, как четырьмя месяцами раньше, в сентябре, мы пытались не пустить туда немцев...
Бои шли под Александровкой, у Городища, у Гумрака... Пространство, удерживаемое противником, приняло форму неровно вытянутой полосы. Пока еще довольно длинная (с севера на юг - до тридцати километров), эта полоса местами настолько сузилась, что командование фронта отдало распоряжение прекратить налеты бомбардировщиков дальней авиации: с большой высоты легко было ошибиться и ударить по своим. А грузы, сбрасываемые с самолетов немецким войскам, начали попадать в наше расположение. В трофейных тюках были боеприпасы, продовольствие, канистры с горючим.
Из других армий Донского фронта мы должны были сомкнуться прежде всего с 66-й, продвигавшейся с севера. Потом обстановка стала складываться так, что первая встреча предполагалась с наступавшей с запада 65-й. Но на заключительном этапе операции "Кольцо" ближе всех к нам оказалась вырвавшаяся вперед (и усиленная к тому времени новыми соединениями) 21-я армия генерал-лейтенанта И. М. Чистякова.
