Станислав Малышев - Военный Петербург эпохи Николая I
М.Ю. Лермонтов. Худ. Ф.О. Будкин. 1834 г.
Офицеры Л.-гв. Гусарского полка (в парадной форме, в куртке и в венгерке). Рис. 1845–1852 гг.
Рядовые Кавалергардского полка в вицмундирах. Рис. 1846 г.
В 1845 году вицмундир у всех гусарских офицеров был заменен короткой курткой, а сюртук — длинной, до колена, венгеркой. Оба этих новых предмета были украшены на груди пятью шнурами и не имели эполет; чины обозначались такими же кольцами-гомбами, как на доломане и ментике. Гусарские генералы также получили куртки и венгерки, но для них вицмундиры и сюртуки были сохранены.
Нижним чинам гвардейских кирасирских и гусарских полков, в силу яркости и дороговизны их парадного обмундирования, тоже полагались вицмундиры, синие у гусар и темнозеленые у кирасир, в виде однобортных курток без фалд, а в Кавалергардском полку даже с длинными фалдами, как на офицерском вицмундире.
На петербургских улицах повсюду можно было встретить караульные отряды, или целые роты и батальоны, проходящие в полной форме с оружием. Не менее часто попадались отдельные солдаты налегке, в полуформе или в шинелях, офицеры в мундирах и сюртуках. Преображенец Колокольцев, убеждения которого остались в николаевской эпохе, вспоминая тогдашние светские правила, не мог заодно не покритиковать новое поколение, выросшее в годы либеральных реформ: «Было принято в обществе утром, до обеда, делать визиты в сюртуках и эполетах (тогда постоянно носились эполеты); а к обеду и в вечер — всегда и не иначе как в мундире. Но ныне это совсем иное дело, молодые люди нынешнего времени следуют веку просвещения и прогресса без стеснения, почему и видишь в обществе зачастую офицеров на вечерах в сюртуках, да еще и с погонами».[227]
Усы, бакенбарды, прически
При Николае I уже все нижние чины русской армии носили усы, которые надлежало обязательно фабрить, так же как и бакенбарды. В начале царствования в полках еще были роты без усов, но постепенно все солдаты обзавелись усами. С 1847 года усы полагались даже нестроевым.
Поскольку у одних людей бакенбарды растут лучше, у других хуже, то полковые командиры для единообразия старались собирать в одних ротах солдат с большими усами и бакенбардами, в других с одними усами без бакенбардов, и уже эти последние отращивали только усы. Но в 1841 году, по выражению старого николаевского офицера, «приказано было всем запустить, у кого что есть». Бакенбарды носили довольно высоко, так чтобы они проходили по середине щеки. Для правильного бриться солдат охватывал затылок веревкой, которую брал концами в зубы, и выбривалось все, что находилось ниже веревки. Это изобретение приписывается великому князю Михаилу Павловичу. В гвардии считалось особым щегольством составлять весь караул из людей с одинаковыми усами и бакенбардами и похожими лицами. В 1840-е годы в гвардейских полках уже начали складываться типажи людей, причем пока еще не совсем те, которые установились к концу столетия. Например, в Л.-гв. Финляндском полку в карабинерные роты старались набирать брюнетов высокого роста, в егерские роты — брюнетов среднего роста. Солдатская прическа была очень короткой, волосы отпускали только на висках, чтобы зачесывать их вперед. Отпускать волосы подлинее и стричься в кружок дозволялась одним казакам.
Каска Л.-гв. Конно-Гренадерского полка в 1832–1855 гг.
Офицерам в начале XIX века разрешалось носить усы только в уланских, гусарских и казачьих полках. В 1820 году число этих счастливцев пополнили драгуны, конноегеря, конноартиллеристы и коннопионеры. Остальные могли только завидовать. Правда, на войне усы отпускали даже те, кому их не полагалось, и начальство смотрело на это сквозь пальцы. Но как только война кончалась, снова ужесточались требования к внешнему виду. Наконец, в июне 1832 года, когда войска вернулись из Польского похода, всем офицерам русской армии дозволено было носить усы. С этого же времени они появились и у самого императора, и у великого князя Михаила Павловича.
В николаевскую эпоху царил настоящий культ усов. Они были предметом дамских восторгов и восхищения, тогдашние женщины считали их главным символом воинственной мужской красоты. Ухоженные завитые усы в сочетании с хорошо сидящим мундиром, блеском эполет и звоном шпор покоряли женское сердце. Для каждого офицера его усы были предметом гордости и заботы. Их тщательно расчесывали, подравнивали, завивали колечком, как носил император, или закручивали в виде стрелок. Гражданским чиновникам и неслужащим дворянам ношение усов не дозволялось, Николай I считал их недостойными этой чести и любил говорить, что усы являются украшением военного человека. Один из офицеров того времени вспоминал: «Военных людей на службе и в отставке отличали усы; усы была их привилегия, и никто, кроме них, не смел их отращивать, кроме купцов и простолюдинов, не бривших бород».[228] То есть, если офицер выходил в отставку и больше нигде не служил, то он продолжал носить усы. Но если он переходил в статскую службу, становился чиновником, то лишался этого права.
На рубеже 1820–1830 годов у офицеров постепенно начинают выходить из моды бакенбарды. Уже с середины 1830-х годов большинство военной молодежи носит усы без бакенбардов, а старшее поколение, генералы и полковники, — как с бакенбардами, так и без них. «Стрижка волос по установленной форме имела громадное значение; отступление от форменной прически влекло за собой самые строгие взыскания, не только с нижних чинов, но и с офицеров»,[229] — вспоминал кавалерийский офицер П.В. Жуковский. Прическа для офицеров полагалась вполне одинаковая, немногим длиннее солдатской. В 1820-1830-е годы многие военные франты еще носили на голове тупей — завитый хохолок волос спереди. К концу 1830-х годов он постепенно сходит на нет, зато на висках по-прежнему завивают волосы.
В 1837 году в приказе по Военному ведомству говорилось: «Государь император, находя неприличным подражать странным, нередко достигающим к нам из-за границы обычаям носить волосы с разными неприличными прическами, повелеть соизволил: вменить в обязанность всем начальникам строго смотреть, дабы ни у кого из подчиненных не было прихотливости в прическе волос; чтобы волосы были стрижены единообразно и непременно так, чтобы спереди, на лбу и висках, были не длиннее вершка, а вокруг ушей и на затылке гладко выстрижены, не закрывая ни ушей, ни воротника, и приглажены справа налево. Вместе с тем не допускать никаких странностей в усах и бакенбардах, наблюдая, чтобы первые были не ниже рта, а последние, ежели не сведены с усами, то также не ниже рта, выбривая их на щеках против оного».[230]
