Красный лик: мемуары и публицистика - Иванов Всеволод Никанорович
Дальний и Порт-Артур. Я думаю, как бы то ни было, а эти имена не умерли в русском сознании. Места, где русский бился в полсилы, с привязанной за спиной рукой… И если японцы понимают, они должны теперь прямо помочь России встать, если сами не бессильны, потому что много терпкости ещё таится в русских против них за 1904–05 годы.
Впрочем, как сказать. В 1923 г. я был в Мукдене как раз во время празднования годовщины мукденского боя в феврале. Японцы ходили мимо памятника этого русского разгрома, помахивали флажками, смеялись, глядя на нас. Играла бездарная музыка.
А когда я, злой и раздражённый, вернулся в гостиницу «Мукден», то за столом какая-то полная дама спросила:
– Что сегодня у японцев за праздник?
– Годовщина победы под Мукденом!
– Над кем это? – спросила полная дама.
А по возрасту она должна была бы очень хорошо помнить русские невесёлые приключения «на сопках Маньчжурии».
Новая обстановка. Я на пароходе «Кайжу-мару». В Чифу нет пристани, и поэтому пароходишко стоит на рейде. Милый разговор с сампанщиками, которые загибают отчаянную цену, и, наконец, я на пароходе.
Пароход как пароход. Очень грязный и маленький, и не в нём сила. Он – японский.
Здесь я встречаюсь с элементом, поднявшим тайфун в моей родине 22 года назад. Япония! Как она далека и как непонятна.
Пространствовав по Дальнему Востоку, побывав неоднократно в Японии, перезнакомившись с этим народом, я с большим интересом недавно прочёл талантливое описание И.А.Гончарова Японии и приключений в ней в «Фрегате “Паллада”». Перевраны многие имена; мысль этого русского помещика (писано в половине 60-х годов) ленива и неподвижна. Но сколько свежих мыслей, сколько правильных положений он возбуждает, этот русский барин, так сетующий, что перчатки его палевые, в которых он должен был участвовать в приёме у японского губернатора, пошли пятнами.
Он смотрит, насколько мне не изменяет память, на японцев, сидящих неподвижно на полу в золототканности своих декоративных одежд, и думает:
– Какая разница между ними и нами!
Они выросли и стали народом совершенно другими путями, нежели мы… Между нами и ими легли целые толщи столетий…
Так думает этот большой русский талант. И когда он зарисовывает переводчика Эйноске, который ужом слался на полу, переводя, что японскому глазу будет больно видеть русские корабли в Иеддо, то так тут и видна душа будущего современного нам японца.
А этот шпионаж? Буквально тогда повторялось то же самое, что мы видим в наши дни. Уход эскадры в Шанхай, возвращение оттуда, всё это возбуждает живейшее любопытство японцев относительно намерений и планов русского адмирала…
А какие правильные прогнозы ставит Гончаров относительно влияния и развития Японии на Дальнем Востоке! Только в победоносности русского тогдашнего вламывания в японские двери он проглядел, как быстро Япония может пойти по новому пути…
И через пятьдесят лет пушки с японских кораблей уже громили наши корабли. Цусима стоит вечным памятником русскому бесславию и отсутствию организационной способности.
И когда гремели японские и русские пушки в этих морях и в этих цепях сопок, во всех русских газетах гремели имена: Инкоу, Чифу, Порт-Артура, Дальнего и пр. Герои, непременно герои офицеры пробирались на китайских джонках «под самым носом у японцев», удивляя своей нехитрой удалью читателей «Русского Слова», и Вас. Ив. Немирович-Данченко гремел на его страницах в качестве «специального корреспондента» и описывал, как кипели моря «под стальными бичами пулемётов», и «как белые призраки, шли один за другим брандеры»…
Но Господь с ним!
Все мы пишем, как умеем. Только среди этих похвал геройству как-то не видно было того, кто просмотрел рост Японии, кто поставил в необходимость русских офицеров «скользить под носом у японцев», тогда как и полдесятка стальных плавучих гигантов удержали бы русский флот на должной высоте и господствовали бы над морем.
Было ли известно тогда, что русского флота недостаточно? Было!
Не более месяца тому назад один старый казачий офицер, участник ещё занятия Порт-Артура и водружения там русского флага, говорил, что молодые офицеры-моряки тогда ещё, в 90-х годах говорили, что русский флот не годится для борьбы с японским. На это махали рукой, и только безудержное пьянство русских «пионеров» культуртрегеров широкой волной заливало весь Дальний Восток!
А симптомы тогда были, и симптомы грозные. Кто же стоял в деле постройки флота за спиной Японии? Никто не мог этого сделать кроме Владычицы Морей – АНГЛИИ!.. Никто… Постройка, обучение японского флота, всё это было в руках Англии, в то время как генеральный штаб Германии старался над созданием японской армии.
И они создали. Японо-китайская война, боксёрское восстание, где больше всего русские с Японией старались исполнять завет императора Вильгельма – наказать Китай так, чтобы он долго помнил руку Европы!
Всё это было пробой пера. Знала ли Англия о русских планах на Дальнем Востоке, развёртываемых С.Ю.Витте и только теперь в азиатской проблеме мирового масштаба начавших находить своё выявление, знала ли Англия, что делает на Дальнем Востоке Россия?
Отлично знала. Ей всё благоприятствовало в этом. И политика графа Ламздорфа, который клялся и божился международно, что всякие завоевания на Дальнем Востоке только глупость, и не позволял держать здесь достаточного количества войск… И широкая откровенность наших военачальников, так любивших «просвещённых европейцев» и всё им любезно объяснявших. И т. д.
В 1904-м или 3-м году на Дальнем Востоке появился некий Ленокс Симпсон, журналист, который сыграл и играет до сих пор выдающуюся роль в дальневосточных делах. Он опубликовал тогда свою книгу «Московиты в Маньчжурии».
Гун-Бао. 1928. 22 августа.
Из путевой тетради. На ЮМЖД
В вагоне из Дайрена
Продолжаю уже в вагоне Южно-Маньчжурской железной дороги. Оказывается, теперь едете скорее, нежели сказывает сказка!
Вчера моё писание прервала престарелая кафешантанная звезда, госпожа З., моя соседка по единственной каюте, которая, как оказалось из разговора, жила даже со Столыпиным. В разговорах, и довольно любопытных, прошёл вечер. Стало очень качать, и бедная чрезвычайно страдала. К четырём часам утра подошли к Дайрену, но с разными пертурбациями я очутился на берегу около семи с половиной, а в 8.10 уже отъехал дальше, попав на счастье в вагон железной дороги в последнюю минуту.
Итак, о Путнеме Уиле, под именем которого Ленокс Симпсон опубликовал свою книгу «Московиты в Маньчжурии». Она сплошной крик и предупреждение английского общества о грядущей опасности со стороны России. В каждой главе приводятся фотографии разных смотров и построек на линии КВЖД, которыми, очевидно, простодушные русские офицеры любезно снабжали просвещённого иностранца.
Приводятся цифры войсковых частей. А кроме того, всюду очень злое и дерзкое описание и высмеивание русских обычаев и привычек, вроде знаменитой «закуски», «самовара» и т. д.
Не подлежит никакому сомнению, что П.Уил получил официозное поручение подготовить английское общественное мнение к тому, чтобы выгнать русских из Маньчжурии. И, готовясь так, Англия, естественно, не могла не принимать участия в подготовке средств против русского засилья на Дальнем Востоке, которые готовила серьёзный конкурент России – Япония.
Ни для кого не секрет, что общественное мнение Англии стояло на стороне Японии. Этим объясняется, что и в Цусимском бою с японской стороны участвовали английские офицеры.
Чем же оправдывались такие симпатии Англии, как не реальными интересами и только ими. Всякий союзник признавался быть хорошим против «русского медведя» только для того, чтобы ему насолить!
Ничего нет удивительного и в том, что в Гулльском инциденте эскадра Рожественского, стрелявшая по каким-то таинственным миноносцам, может быть, была права.
