Генрих Гротов - Герман Геринг — маршал рейха
Как только эсэсовские начальники поняли, что Гитлер и Борман уже находятся на своем пути в небытие, они поставили свои «вальтеры» на предохранители, и Герингам уже не грозила расправа — по крайней мере от рук своих товарищей-нацистов. И на самом деле, когда Геринг заметил, что в разбомбленном Оберзальцберге теперь находиться не слишком комфортно и им было бы лучше отправиться в замок Маутерндорф, Франк сразу согласился и отдал распоряжение о подготовке колонны автомашин, с тем чтобы перевезти через австрийскую границу Геринга, его жену, дочь и слуг, а также сопровождающих эсэсовцев.
Дороги были покрыты льдом и забиты отступающими войсками, и на поездку им потребовалось тридцать шесть часов. Пока они находились в пути, радио Гамбурга передало такое объявление:
«Рейхсмаршал Герман Геринг страдает от сердечной болезни, которая теперь перешла в острую стадию. В связи с этим он попросил освободить его от командования военно-воздушными силами и всех связанных с ними постов, ибо в этот момент как никогда требуется напряжение всех сил. Фюрер удовлетворил его просьбу. Фюрер назначил генерала Роберта фон Грайма новым командующим люфтваффе, одновременно присвоил ему звание генерал-фельдмаршала».
В действительности, прибыв в Маутерндорф, Геринг быстро восстановил свои нервы и энергию. Не без помощи пилюль, конечно. Он догадывался, что эсэсовские командиры, особенно Франк, не знают, что с ним делать. И хотя они сами пока не решались его освободить, кому-то другому вряд ли стали бы препятствовать. Россвита, племянница Эммы, была отправлена из замка Маутерндорф по подземному ходу в деревню, на окраине которой он выходил на поверхность. Геринг со своими братьями и сестрами часто лазил по этому ходу в детстве.
В деревне Россвита нашла лейтенанта люфтваффе и рассказала ему, что Геринг находится под арестом в замке. Однако тот отказался ей поверить. Тогда несколько часов спустя по подземному ходу выбралась сама Эмма и переговорила с лейтенантом и еще с капитаном люфтваффе. Они обещали явиться в замок и позаботиться о безопасности Геринга и обещали отправить сообщение в ближайшую летную часть и проинформировать ее командира о положении рейхсмаршала.
Но прежде чем Геринг был освобожден, прошла целая неделя и «третий рейх» окончательно рухнул. Гитлер продиктовал своему секретарю Гертруде Юнге политическое завещание, в котором исключал Геринга из партии, формально лишал его права преемственности и назначал вместо него своим преемником гросс-адмирала Карла Деница. После этого застрелился.
У Герингов в Маутерндорфе имелось радио, и, услышав 1 мая известие о смерти фюрера, Геринг с горечью сказал:
— Он умер, Эмма! Теперь я никогда не смогу убедить его, что был верен ему до конца!
У Эммы случился сердечный приступ.
Впрочем, скоро они смирились с утратой. Геринг снова был деятелен и кипел энергией. В это время мимо Маутерндорфа проходила часть генерала люфтваффе Вольфганга Пикерта, командовавшего прежде ПВО в Берлине, который был удивлен, увидев в воротах рейхсмаршала.
— Слушайте мою команду, — сказал Геринг. — Во-первых, мне нужна надежная охрана. Во-вторых, передайте генералу Коллеру, чтобы немедленно начал действовать. К Эйзенхауэру должен быть отправлен генерал, который договорится о нашей встрече для разговора как мужчина с мужчиной, как солдат с солдатом. Полагаю, это будет лучший способ для разрешения ситуации.
Через несколько часов к замку подошел батальон военнослужащих люфтваффе, и когда Геринг спустился по ступеням со стены, они уже выстроились, чтобы приветствовать его.
«Это был один из самых прекрасных моментов в моей жизни, — говорил он позже, — я стоял перед шеренгой моих солдат и смотрел, как они берут „на караул“ перед своим главнокомандующим».
Герман Геринг был опять свободен. То есть пока свободен.
В мае 1945 года среди нацистских лидеров было все еще немало тех, кто думал, что могут обеспечить почетный мир для Германии, и все, что для этого нужно, — это просто одному из них поговорить с союзниками как солдат с солдатом, как мужчина с мужчиной. Однако адмирал Дёниц, преемник Гитлера, который теперь осуществлял руководство из Фленсбурга в Северной Германии, вскоре обнаружил, что все не так просто. Герман Геринг же не сомневался в своей способности сделать ситуацию «более податливой».
6 мая он отправил Дёницу послание, в котором говорилось:
«Известно ли вам об интригах, угрожавших безопасности государства, которые провернул рейхсляйтер Мартин Борман в целях моего устранения?.. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер может подтвердить степень размаха этих интриг. Я только что узнал, что вы намерены отправить [генерала] Йодля к Эйзенхауэру с целью начала переговоров. Я полагаю важным в интересах нашего народа, чтобы параллельно с официальными переговорами Йодля я официально установил контакт с Эйзенхауэром, как маршал с маршалом. Мой успех на всех важных переговорах за рубежом перед войной, которые фюрер всегда поручал мне, служит достаточной гарантией, чтобы я создал атмосферу личного доверия. Более того, и Великобритания, и Америка доказали через свою прессу и радио, а также через заявления своих государственных деятелей за последние несколько лет, что ко мне там относятся более благосклонно, чем ко всем остальным политическим лидерам Германии. Я считаю, что в этот тяжелейший час все должны действовать сообща и что не следует пренебрегать ничем, что могло бы хоть в какой-то степени гарантировать будущее Германии. Рейхсмаршал Геринг».
Дёниц не стал отвечать на это послание. Он уже начал понимать, что подразумевают союзники, когда настаивают на «безоговорочной капитуляции», и те категории, которыми продолжал мыслить Геринг, имели мало общего с существующей реальностью.
Но Геринга молчание адмирала ничуть не волновало. Он уже занялся подготовкой собственных переговоров. Генерал Колдер реквизировал для него находившийся западнее замок Фишхорн, и теперь Геринг и все, кто был с ним, расположились там в ожидании прибытия американцев. Тем временем Берндт фон Браухич и еще один посланец, сжимая в руках белые флаги, ехали по Баварии в западном направлении с двумя письмами от Геринга. Встретив первое же американское подразделение, они попросили отвести их в штаб. Одно письмо было адресовано командиру американской передовой части и содержало просьбу защитить Геринга от возможных враждебных акций гестапо и СС. Другое предназначалось генералу Эйзенхауэру и приглашало на «беседу».
Прошло некоторое время, прежде чем парламентеры нашли американцев и передали им пакеты, и, ожидая их возвращения, Геринг начал проявлять нетерпение. Роберту Кроппу он сказал:
