Георги Лозев - Я, Легионер
В тот момент я еще не понимал, что дело было гораздо серьезнее. До того как я вышел из госпиталя, меня послали на цветной сканер, и когда там увидели результаты, оставили меня на обследование еще на неделю. Я уже чувствовал себя лучше и попытался настаивать на выписке в надежде, что еще не слишком поздно пройти подготовку. Я забыл, что мое мнение не имеет значения. Я был простым легионером, а врач, который принял меня, был полковником. Так что доктор будет держать меня в больнице, пока не решит иначе.
Я спокойно смотрел полуфинал и финал Чемпионата мира по футболу в роскошной палате французского военного госпиталя. После каждой победы Франции я слышал крики и шум города и вспоминал футбольное лето в Болгарии в 1994 году. Футбол вернул меня к прошлому, и я вспомнил, как студентом на улицах Софии я праздновал каждую победу нашей команды. От того беспечного студента не осталось почти ничего, кроме мечты в один прекрасный день купить мотоцикл “Harley Davidson” и кататься на нем по дорогам мира, оставив за спиной все свои проблемы. Эта мечта не была связана с карьерой в Иностранном легионе и вряд ли претворилась бы в жизнь, если бы я остался в рядах легиона до выхода на пенсию. Но она еще жила во мне. Оставаясь в легионе, я приближался к своей мечте купить мотоцикл, но не ездить на нем. Каждый раз, когда я выходил в отпуск, моя заветная мечта всплывала снова и давала мне силы идти вперед. Только теперь, в этой палате, я почувствовал себя на перекрестке и ждал, чтобы военный врач дал мне зеленый свет, а он держал палец на красной кнопке.
Настал очередной понедельник. Я ожидал, что меня выпишут, и, к моему приятному удивлению, за мной приехал джип с базы в Кастеле. Только вместо того чтобы отвести меня в учебную роту, меня отвезли к главному врачу части, который ждал меня с кучей снимков ультразвукового и рентгеновского сканера и диагнозов.
— Я должен тебе сообщить, — начал он очень серьезным тоном, — в дополнение к травме и кровоизлиянию у тебя обнаружили заболевание, которое тебе помешает служить в Иностранном легионе.
— Но я же прошел через все осмотры в Обани и был здоров! — я не верил своим ушам.
— Да, твои почки функционировали отлично, и в Обани невозможно было найти что-либо, пока ты не прошел через этот цветной сканер. У тебя поликистоз почек.
Я вспомнил, что мне внутривенно влили какую-то жидкость перед обследованием сканером в первую неделю моего пребывания в госпитале.
— А если бы я не прошел этот сканер? — спросил я, отчаянно надеясь, что это всего лишь сон, и я проснусь.
— Рано или поздно при активной жизни в легионе твое заболевание дало бы о себе знать. Твои почки не могут справиться с этой нагрузкой.
Кто он такой, чтобы говорить, что мои почки не выдержат! После двух с половиной лет службы в боевой роте во французском Иностранном легионе, я думаю, мои почки доказали, что могут вытерпеть все, но судьба решила — военная карьера не для меня. Через неделю я вернулся в свой Четвертый эскадрон в Оранже без погон ефрейтора.
Эскадрон был распущен на отпуск, и через два дня после опросов, что делать со мной, я тоже получил двадцать дней и отправился с моим легионерским билетом в Мадрид, к дяде, который на протяжении многих лет был иммигрантом в столице Испании. Несмотря на все, что со мной произошло, я провел замечательные каникулы, во время которых полностью восстановился от травмы, полученной во время футбольного матча, за что я до сих пор благодарен своим родственникам.
После отпуска я снова вернулся в свой Четвертый эскадрон и отправился рапортовать капитану Жарому. Командир был весьма удивлен медицинскими осмотрами в Тулузе и обещал, что он затребует повторные обследования для подтверждения диагноза, до тех пор я оставался в распоряжении маржи Шэнга. Кроме того, я обучался на водителя бронетранспортера и готовился с остальными к миссии в Косове. Несмотря на мнение военного врача из Тулузы, мои почки продолжали служить мне верой и правдой.
Косово
На Балканах всегда было очень легко воспламенить вражду между мусульманами и христианами, особенно при наличии двух давно воюющих этнических групп. Албанский фронт освобождения был объявлен международным сообществом террористической организацией, а если бы диктатор Милошевич был более разумным политиком, то Косово сегодня принадлежало бы Сербии. Интересы США в продолжении конфликта также сыграли свою роль в углублении кризиса, и вместо того чтобы быстро решить проблему, бомбардировки Белграда и Косова продолжались целых 78 дней. Сербской армии удалось сбить несколько американских самолетов, и воздушные операции были прекращены. Европа должна была решать свои собственные проблемы. Франция включила свой авиационный корпус и Военно-морской флот в операцию “Trident”. Французский батальон был дислоцирован в Македонии и должен был войти на сербскую территорию, идя на северо-запад от города Куманова.
Разведывательные эскадроны при поддержке инженерной роты первыми пересекли границу. Они вели две колонны и ехали к области, переданной НАТО французской армии, открывая дорогу бригаде «Леклерк». В этой миссии Джеймс Форд, капрал из Первой роты Шестого иностранного инженерного полка, был одним из первых, кто вступил на вражескую территорию. До тех пор Косово обстреливали только с воздуха, и никто не знал, на что натолкнется французская разведка при первой встрече.
Американец смело продвигался вглубь вражеской территории на бронированном VAB. Стоявший рядом с ним сержант пристально осматривал каждый метр, который они собирались пересечь. Даже одна противотанковая мина могла оказаться роковой. Несколько раз он говорил Джеймсу, чтобы тот замедлил ход, и лично проверял каждую вызывающую сомнение веточку. Ранним утром второго дня после вступления в Косово появились первые мины. Одна из бронированных машин натолкнулась на мину, но, к счастью, никто не пострадал. Парни инженерного полка легиона, засучив рукава, тщательно обезвреживали каждую смертоносную ловушку. Джеймс практиковался тысячи раз в части и во время учебных миссий, но в тот день он впервые почувствовал напряжение при встрече с глазу на глаз с поставленной врагом миной. Холодный пот тек по его лбу, но он сумел сохранить самообладание, и руки его не тряслись при обезвреживании первой мины.
— К каждой мине, с которой ты имеешь дело, нужно подходить так серьезно, как к первой, — советовал сержант. — Ты всегда должен быть осторожным, Форд, никогда не спеши и не слишком доверяйся своему опыту.
— Да, сержант, — согласился американец, заметив холодный пот на лбу сержанта.
