Одри Хепберн - Признания в любви. «Образ чистой красоты» (сборник)
– Нет, ты только посмотри! «Вечернее опьянение»… Слава богу, хоть не «Утреннее похмелье».
Я взяла в руки другой флакон:
– «Волшебные сады Семирамиды»… Название-то придумали… Не думаю, что там вот так разило сиренью.
Мися расхохоталась:
– Ты предпочитаешь пахнуть кожей и лошадьми?
– Я предпочитаю пахнуть элегантно! Чтобы на вечер было достаточно маленькой капельки, а не половины флакона духов. И чтобы запах со временем не выветривался, а усиливался, даже чуть менялся.
Теперь подруга смотрела на меня с откровенным интересом.
– Да, да! Дело не в смеси, Мися, можно смешать левкой и розу, но это все равно будут левкой и роза. И выветрятся также быстро, значит, снова придется обливать себя этой гадостью.
– Но таких духов нет, Габриэль. Нет аромата, который устойчиво держался бы несколько часов. Так что душись своей «Семирамидой», и пойдем, нас уже ждут.
Я не впервые выказывала недовольство духами и их оформлением. Прошли те времена, когда мне казался замечательным только запах чистоты, а дешевый запах «Душистого горошка» от Флорис приводил в восторг! Теперь я предпочитала, чтобы запах чистоты был только основой, а оттенял его запах духов.
Только что могли предложить те, кто разливал волшебные жидкости в вычурные флаконы фабрики Лалика? Стеклодувы, конечно, старались, флаконы были самых немыслимых форм, даже их пробки делались в виде стеклянных скульптур. Помню фигурки лебедя и танцующей балерины… Некоторые женщины покупали духи ради флаконов, чтобы потом ставить их на видное место.
Но содержимое оказывалось еще более вычурным и, главное, немыслимо терпким. Душистым горошком от духов с таким же названием несло так, что могло сбить с ног слабых здоровьем. Устойчивого запаха не имели ни одни духи, любой выветривался через пару часов, приходилось либо душиться снова и снова, либо просто забывать о них.
Не то, все не то!
Особенно обидно сознавать, что новая женщина, которую мы уже вытащили из корсета и переодели, а потом даже подстригли, все еще пахла «Душистым горошком» или «Лукрецией Борджиа» – изобретением Пуаре. Нужно что-то новое.
Его подарил мне Великий князь Дмитрий Павлович. Нет, не флакон и даже не запах – знакомство с Эрнестом Бо, создателем нового аромата.
МОЕГО АРОМАТА.
Мы отправились на моей новой машине в Монте-Карло. Сначала Дмитрий не был в восторге, я поняла почему – безденежье. Но я быстро успокоила, объяснив, что бензин оплачен, отель тоже, а с ресторанами мы как-нибудь разберемся.
Между прочим князь похвалил мой новый костюм и запах, который, как ему показалось, костюму очень соответствует. Хотелось обозвать его дураком, у меня не бывает иначе! Но я сдержалась, все же он меня еще мало знал.
И все же обругала, но не Дмитрия, а мои духи. Надоело пахнуть, как все, а поделать с этим ничего не могу. Пыталась смешать по несколько капель разных духов, но получилось только хуже.
Князь вдруг довольно улыбнулся:
– Тогда у меня для вас сюрприз. Мы непременно должны заехать в Грасс!
Я, конечно, Грасс люблю, но рассчитывать на то, что в магазинах Грасса можно приобрести нечто другое, нелепо. Поморщилась:
– На улицах Грасса пахнет розами, а в магазинах так же, как в Париже.
– Э не-ет…
Дмитрий улыбался совершенно загадочно. Милый мальчик, он надеется преподнести мне «нечто волнующее, заключенное в волшебный флакон», какую-нибудь «Тайну обольщения» или «Царственное желание», которое на поверку ничуть не лучше «Вечернего опьянения». Я полагала, что перенюхала уже все варианты этих обольщений, и больше не хочу.
Но мне не хотелось расстраивать Дмитрия, явно предвкушавшего удовольствие от сюрприза. Только бы сдержаться и не скорчить кислую физиономию, когда преподнесут этакий шедевр, отличающийся только немыслимой ценой, но не качеством.
Я махнула рукой:
– Грасс так Грасс! Поехали.
Грасс очаровательное место, где даже сам воздух пропитан запахом розового масла. Цветы, цветы, цветы… Пронзительно-синее небо, ослепительно-яркое солнце, одуряющий аромат роз. Тонны лепестков, собранных на рассвете, потому что позже никак нельзя, они потеряют свои лучшие качества, превращаются в литры розового масла. Оно растекается по флаконам, закупоривается и развозится по разным городам и странам. Духи Франции… запах Франции… Ах, ах!
Франции может быть, но не женщины. Я очень люблю розы и запах розового масла, но женщина, которая пахнет только им, совершенно бездарна. Хуже только не пахнуть ничем или пахнуть потом.
В Грассе и состоялось знакомство с человеком, который помог мне перевернуть мир и стать очень состоятельной.
Эрнест Бо большую часть своей юности провел в Санкт-Петербурге, где его родные служили при императорском дворе.
Дмитрий представил мне Бо так:
– Вот человек, творение которого способны оценить только вы.
Интригующая рекомендация…
– Эрнест может создать для вас ваши собственные духи.
Свои духи? Поистине, царский подарок, лучшего Дмитрий сделать не мог, если не считать его собственного сердца, но оно давно принадлежало мне.
– Ну, господин Эрнест, где же ваше творение?
Химик достал маленький флакончик, открыл притертую пробку и подал мне. Еще не взяв стекло в руки, я уже почувствовала что-то необычное. Шлейф! У этого запаха определенно был шлейф!
Потом Мися насмехалась, мол, как можно почувствовать шлейф, если пока нет самих духов, шлейф – это то, что остается, когда основное уже проходит. Запах был резковатым, сладковатым, он не совсем подходил, но волновал, заставляя мои ноздри раздуваться.
Потом Дмитрий говорил, что так гончая замирает, почуяв дичь. Нечего сказать, лестное сравнение!
– Что это?
– Альдегиды.
– Думаете, я знаю химию?
Он попытался объяснить, но я отмахнулась:
– Все равно не пойму. Лучше скажите, как долго это будет держаться?
– Вы о запахе, Мадемуазель? Долго. Он очень устойчив.
Кейпел научил меня сомневаться, когда предлагают что-то очень заманчивое.
– А почему до сих пор не производили?
Бо сокрушенно вздохнул:
– Дорого.
– Насколько?
– Я могу посчитать.
– Не надо расчетов, сделайте сначала запах. Здесь слишком резко и много сладости.
– У меня есть несколько вариантов. Выскажите свои пожелания, я учту и покажу.
– Вы должны создать запах элегантной женщины. Женщины, понимаете, а не вазы с цветами.
Эрнест рассмеялся с откровенным удовольствием:
– Я создаю синтетические запахи, они не будут похожи на вазу с цветами.
Работа началась.
Князь Дмитрий переживал:
– Габриэль, Бо сказал мне, что получается очень дорого, но он постарается сделать как можно дешевле.
