Вячеслав Маркин - Неизвестный Кропоткин
11 ноября 1909 г.
…Очень - очень благодарю вас за книгу Моргана… Работа Мечникова о полярных животных очень нужна. Как раз я говорю об этом. Еще с Миддендорфом тогда же, при появлении «Происхождения видов» об этом говорил. Это был его главный аргумент против Дарвина. Для меня с братом (уже трансформистов) это было несомненно, особенно, когда он приводил [пример] якутских лошадей…
Rapallo, 7 января 1910 г.
…Виды чудесные, прогулки дивные! таких тонов при закате солнца нигде не видел. Одно слово - Средиземное море! И при одной мысли, что я на берегу этой колыбели нашей цивилизации, весь ум настраивается на какой-то высокий лад. Так и хочется написать что-то хорошее. Какой я глупый, что раньше сюда не попал. По-итальянски читаю романы без запинки; говорю с российской смелостью. Итальянцев Соня и я находим бесконечно милыми, а таких детей нигде в мире нет. Почтенный народ…
Viola Muswell Hill, 23 июля 1910 г.
…Корректуры и посетители - и письма. И теперь, покуда писал это письмо (утром, заметьте), пришлось прервать: посетительница из Петербурга. Никогда еще столько народа - американцев, русских, немцев - не приезжало через Лондон, сколько в этот сезон. Почти каждое после-обеда кто-нибудь приходит. А тут еще русские артисты и т. д. Ну, довольно болтать. А то еще какая-нибудь феминистка египетская или японская нагрянет, и придется положить письмо…
British Museum, 16 сентября 1910 г.
…Не могу справиться с работой в Temps Nouveaux и Freedom - и запаздываю. А мне - жить недолго. Хочу закончить работы, которые без меня останутся незаконченными… Взялся за «Влияние среды на животных». Нужно напечатать статью до отъезда.
Rapallo, понедельник 12 декабря 1910 г.
…Надо вам сказать, что я засел месяца два тому назад за работу о Толстом. Его письма, напечатанные Бирюковым, сильно заинтересовали меня в драме его личности. А тут подошел его отъезд, затем - смерть. Я постарался свести итоги в английской большой статье. А короткую послал в «Утро России», которая (первая русская газета, обратившаяся ко мне за статьей!) просила дать статью…
Viola Muswell Hill, 30 сентября 1911 г.
…А я пишу в постели. Не везет мне этот год, вот уже с марта. Опять вступил в период, который у меня был одно время: усиленная работа - болезнь - усиленная работа - болезнь… Нужно разобрать и уложить в ящики тонны три книг (в связи с переездом в Брайтон). Ну, авось, справлюсь…
Лондон, 16 октября 1911 г.
…Я много думал все это время в том, что нужно в данную минуту для анархистов в России… определенное отрицание якобинских приемов, принимавшихся до сих пор в России за анархию, а именно: 1) отрицание экспроприаторства как средства приобретения денег для революционной работы и 2) безусловное отрицание багровщины как средства борьбы с реакцией…
9 Chesam Str. Brighton, 22 января 1912 г.
…Несколько англичан хотел открыть английский комитет помощи голодающим в России. Послезавтра в Лондоне - большой Protest Meeting против российских безобразий, хотел ехать да простудился. Вот уже неделю кашель, лихорадит! Сегодня строчил доклад. До того отчаянно скверно в России. Просто руки опускаются…
Brighton, 21 ноября 1912 г.
…Я хочу серьезно написать, хоть вкратце, свою Этику… Мне мало осталось жить и хочу кончить Этику, хоть вчерне… Слег так некстати. На рождение пришло свыше 400 писем, телеграмм, адресов. Нужно писать ответы, хоть не всем, я лежу! Тоска! Что меня больше всего порадовало, что десятки адресов от рабочих синдикатов Португалии… из России адрес с 250 подписями, адреса от групп, студентов, рабочих союзов - нагло, смело, по телеграфу, с подписями. Даже от одного экс-министра виттевского!…
Brighton, 12 декабря 1912 г.
…Здоровье незавидное. Простуда не прошла еще. Сейчас кончил инвентарь полученных приветов, на которые надо ответить (коллективно сделаю или лично). Оказалось свыше 500!…
П. А. Кропоткин - А. Л. Теплову*
Brighton, сентябрь 1915,
…Сейчас прочел в речи от 28 мая (10 июня), что ходатайство бабушки* насчет разрешения ее проживать в Балаганске разрешено. Она будет отправлена туда на днях. Балаганск всего в 100 верстах от Иркутстка, 1920 жителей, довольно значительная торговля. Спешу порадовать вас…
Brighton, 6 января 1916
Пожелайте к Новому году… и удачного окончания этой ужасной войны изгнанием завоевателей из Франции, Бельгии, Сербии и балтийского края и освобождения Польши от войск трех завоевателей и освобождения России от теперешних угнетателей и негодяев…
Часть четвертая. Четыре последних года
I. Возвращение
Антимилитарист
Свое письмо в редакцию газеты «Утро России» в декабре 1912 года Кропоткин закончил словами: «Тот день, когда возврат всех нас к свободной жизни станет возможным, будет, конечно, если доживу до него, счастливейшим днем моей жизни».
Он всегда стремился вернуться в Россию, в конце 1905 года уже был почти готов к отъезду, но задержало желание закончить начатые работы, за которые отвечал перед издателями, а потом начавшаяся в стране реакция заставила его подтвердить высказанное условие - разрешение на въезд в Россию должно касаться всех изгнанников, а не только его одного.
Совсем скоро, в августе 1914 года, возникло новое препятствие - разразилась мировая война. Ее Кропоткин предсказал за несколько лет до начала. Еще в 1902 году, по окончании англо-бурской войны, он опубликовал в английской печати статью под названием «одна война закончилась - где следующая?» В феврале 1904 года, когда вспыхнула русско-японская война, в письме в редакцию французской газеты «Le Soir» он высказал мнение, что столкновение на Дальнем Востоке «лишь прелюдия к гораздо более серьезному конфликту, подготовлявшемуся с давних пор, развязка которого произойдет около Дарданелл или даже на Черном море - таким образом для всей Европы будет подготовлена новая эпоха войны и милитаризма».
С первых дней войны Кропоткин стал ее страстным обличителем, однозначно считая виновником начавшейся бойни германский милитаризм, а кайзеровскую Германию - агрессором, которому народы Европы должны дать отпор. Собственно, на тех же позициях находилась вся интеллигенция Европы, возмущавшаяся преступной политикой руководства Германии и не смешивая его с народом который, как писал Ромен Роллан в открытом письме немецкому писателю Герхард у Гауптману «лишь слепым орудием в ее руках».
Кропоткин сразу же определил как единственно возможный и желаемый результат войны - всеобщий и вечный мир, полное прекращение войн в дальнейшем. Об этом написал он в брошюре «Конец войны - начало вечного мира и всеобщего разоружения», изданной в Петрограде в 1914 году в качестве приложения к газете «Народная копейка».
