Отто Коцебу - Путешествия вокруг света
На полмили к О от нас находился мыс (именуемый природными жителями Тулоберспит [Тангиссон]), который служит первой приметой во время плавания от северной оконечности к S, так как между этими двумя отличительными точками земля идет почти в прямом направлении. Мыс весьма замечателен потому, что его оконечность образуется цилиндрической скалой, отвесно вздымающейся из моря. От этого пункта берег образует к О глубокую впадину и разделяется на несколько небольших бухт; здесь природа восхитительна. Если б я мог возвратиться к тому времени, когда Магеллан открыл эти острова, то «Рюрик» уже давно был бы окружен множеством лодок веселых островитян, но теперь этого не было: введение христианской религии не распространило здесь своего благословения; с того времени истреблены все природные жители Ладронских островов.
Тщетно мы озирались, не встретим ли лодки; тщетно смотрели, не увидим ли на берегу человека; нам казалось, что мы находимся у необитаемого острова. Вид этой прекрасной земли родил во мне горестные мысли; в прежние времена эти плодоносные долины служили обиталищем для народа, проводившего свои дни в тишине и счастье; теперь здесь стояли одни прелестные пальмовые леса, осеняющие могилы прежних жителей. В 1/4 мили от Тулоберспита я хотел стать на якоре, но большая глубина и коралловый грунт препятствовали этому. К немалому удовольствию, увидели мы теперь на берегу человека, который казался нагим и черным; как только он нас заметил, то поспешно убежал в лес.
Вскоре после его появления мы увидели большую лодку, которую по гребле признали за европейскую и с которой мы скоро сошлись. Молодой англичанин Роберт Вильсон, отправлявший должность лоцмана в Агадне, был прислан тамошним губернатором проводить нас в безопасную гавань, если мы намерены остановиться в Гуагаме. Так как он правил к SW вдоль берега, то мы могли беспрепятственно продолжать опись его.
Вскоре усмотрели мы на S город Агадна, расположенный на морском берегу и прислоненный на W к довольно значительному возвышению, образующему мыс; на высоте построена крепость, в которой издали виден белый домик. Я выразил Вильсону желание стать на якоре перед городом Агадна, а не в заливе Уматак[141], где, как известно, Малеспина за несколько лет перед этим имел плохую стоянку; на это он отвечал, что только в древние времена, когда нынешняя гавань еще не была известна, становились на якоре при Уматаке или Агадне, где стоянка во многих отношениях плоха, и многие корабли погибли там.
Когда город находился уже на SO от нас, то мы в 12 часов увидели шедшую к нам на парусах лодку, на которой Вильсон в подзорную трубу узнал посланного от губернатора; я велел лечь в дрейф, и вскоре мы приняли на шканцах поручика артиллерии дона Игнацио Мартинеза; поскольку нашего флага здесь не знали, то он осведомился, к какой нации мы принадлежим. Он крайне изумился, услышав, что мы русские, но еще более удивился, когда узнал, что мы предприняли путешествие для открытий; тут присущая всем испанцам вежливость еще усугубилась. Записав название корабля и мое имя, он простился с нами и поспешил донести губернатору о столь важном событии.
Лодка, на которой посетил нас офицер, была весьма похожа на лодки, употребляемые на Радаке. Мы узнали от Вильсона, что здесь имеется несколько таких лодок, вымененных у жителей Каролинских островов. С некоторого времени оттуда сюда ежегодно приходит, несмотря на дальность, небольшая флотилия, промениваются испанцам раковины, кораллы и другие мелочи на железо. Каду часто рассказывал о некоем Таутуа, начальнике о. Улле, который отправлялся к Вагялу, дабы выменять там «лулу» (так называют жители Каролинских островов железо). Теперь мы не сомневались в истине показаний Каду; часто называемый им о. Вагал, который по его описанию лежал к северу от Улле, мог быть только Гуагам, так как здесь еще свежа память о Таутуа.
Мы поспешили войти в гавань; вход в нее образуется длинной и узкой косой, именуемой Орота, перед которой находится небольшой утесистый остров. Гавань защищена с севера узким, поросшим низким и частым кустарником, островом, именуемым Аппапа [Кабрас], который, когда идешь сюда от N, как будто соединен с большим островом; от этого острова на W простирается коралловый риф, крайняя оконечность которого образует другую сторону входа в гавань, имеющую 1 1/4 мили в ширину; в середине последней находится мель[142]; она для малых кораблей, правда, не опасна, но большим советовал бы я держаться не середины прохода, а к югу от мели, приближаясь возможно больше к косе Орота, где глубина достаточна для самых больших кораблей.
В два часа дня мы вошли в гавань северным проходом, в котором глубины было не более 5 1/2 сажени, грунт коралловый; здесь совершенно спокойная вода, корабли могут стоять на якоре, но глубина значительна, а грунт нехорош; поэтому они обыкновенно входят во внутреннюю гавань, которая является одной из безопаснейших в свете. Восточный ветер принудил нас лавировать до входа во внутреннюю гавань; это предприятие Вильсон находил, из-за множества коралловых мелей, весьма опасным (на него ни один корабль доныне не отваживался) и советовал стать здесь на якоре и дожидаться, пока ветер повернет к W, что обыкновенно случается по утрам; так как это отняло бы слишком много времени, а мы уже в Радаке познакомились с коралловыми мелями, то предпочли теперь же пробраться сквозь них.
По старому порядку один матрос находился на салинге, другой на бушприте, а штурман на марсе; вызвав сильнейшее беспокойство Вильсона, который уже отрекся от всякой ответственности, мы счастливо пролавировали до входа во внутреннюю гавань. Последний был весьма узок, и пришлось верповать «Рюрика»; все люди были заняты этим, и в 5 часов мы находились в середине гавани ла Калдера де Апра.
Здесь мы застали посланного от губернатора города Агадны, который в весьма учтивом письме приглашал меня со всеми товарищами в город, для чего выслал нам навстречу мулов, ожидавших на противоположном берегу о. Аппапа у местечка Пити. С удовольствием принял я приглашение и, предоставив лейтенанту Шишмареву стать на якоре подле крепости С.-Круц, построенной на небольшом острове в гавани, сам поехал в сопровождении ученых и Вильсона на берег. Нам надлежало идти на веслах 1 1/4 мили до местечка Пити и из-за мелей сделать много поворотов. На пути мы видели стоявшее на якоре двухмачтовое судно, принадлежавшее губернатору; кроме него, в гавани не было ни одного корабля. Вильсон, штурман этого судна, уверял, что в некоторые годы ни один корабль не прибывает сюда. Солнце склонялось к закату, когда мы вышли на берег у Пити, отсюда мы пошли в близлежащую деревню Массу [Асан], где нас ожидали мулы; мне губернатор прислал свою лошадь, которая была только одна на всем острове. Я сел на нее, остальные на мулов, и мы поскакали в самом веселом расположении духа. Места здесь прелестные и показались нам после долгого морского путешествия раем.
