Джон Эплби - Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов
Генрих II немедленно послал архиепископа Болдуина и епископа Хью Линкольнского к Филиппу, надеясь приструнить его, но их слова не произвели на него никакого впечатления. Английский монарх понял, что только его присутствие в Нормандии, подкрепленное внушительной армией, произведет впечатление на Филиппа. Он отправил Раннульфа Гленвиля в Уэльс, велев собрать там армию наемников, а впереди себя послал в Нормандию Джона.
Когда он находился в Портсмуте и готовился пересечь Ла-Манш, к нему приехала его родственница, Маргарита Боэн, сестра короля Вильяма и вдова сначала Конана Бретонского, а затем Хамфри Боэна, и предупредила его о растущем недовольстве среди подданных.
«Мой господин, никогда я так не боялась за тебя, как сейчас, – сказала она. – Раньше, когда тебя преследовали несчастья, тебе в делах твоих всегда помогала поддержка твоих подданных, теперь же я с прискорбием замечаю, что они от тебя отвернулись».
Когда король спросил ее, почему это произошло, она ответила, что причиной стала саладинова десятина. Генрих впал в бешенство. «У этих злодеев нет причины проклинать меня! – закричал он. – В будущем, если я вернусь живым, они действительно станут меня проклинать, и не без причины»[458].
Возможно, это был тот самый день, когда Генрих II узнал от архиепископа Болдуина и епископа Хью, что остановить короля Филиппа им не удалось, и дал волю своему гневу.
«Почему я должен поклоняться Христу? – спросил он ужаснувшихся прелатов. – Почему я должен снисходить до почитания Того, Кто отбирает у меня земную славу и позволяет всем принимать меня за глупого мальчишку?» И он разразился новыми богохульствами, отмел все попытки епископов урезонить его и, вонзив шпоры в бока своему коню, поскакал прочь, словно был не в себе[459].
Оставив Элеонору в заточении и под строгим присмотром, Генрих II отплыл из Портсмута и 10 июля высадился в Барфлёре, а оттуда отправился в Алансон, чтобы собрать армию[460]. В отчетах казначейства имеются записи о найме 1695 пехотинцев и 107 всадников из Шропшира, Херефордшира и Глостершира, «которые отправились в Лондон, чтобы присоединиться к армии короля»[461].
Пока солдаты отца жили в палатках в Нормандии и предавались безделью, совершая время от времени грабительские набеги на французские земли, Ричард отказался от попыток взять Тулузу и поспешил в Берри, которому угрожал Филипп. Тот, однако, всегда воевал с большой осторожностью. Боясь угодить между войсками Генриха, наступавшими с севера, и Ричардом, который шел с юга, Филипп отдал Шатору под командование одного из своих капитанов и отступил на свою территорию[462].
Когда Ричард подошел к Шатору, часть его гарнизона отсутствовала – она отправилась в грабительский набег. Он отсек ее от войск в замке и устроил ей настоящий разгром. Увидев это, гарнизон крепости совершил вылазку и разгромил отряд Ричарда. Сам герцог был выбит из седла, и только вмешательство «здорового мясника» спасло его от пленения[463]. Поскольку Филипп ушел из Берри, Ричард решил, что ему лучше присоединиться к своему отцу в Нормандии, чем начинать затяжную осаду Шатору.
Генрих и Филипп были схожи в том, что боялись затрат и опасностей войны и прибегали к ней только тогда, когда все остальные средства достижения цели оказывались тщетны. Ни один не хотел развязывать полномасштабной войны; они предпочитали совершать постоянные набеги на территорию противника, чем устраивать генеральное сражение, и выгадывали небольшие преимущества в бесконечных и бесплодных переговорах.
Английский монарх отправил к французскому монарху архиепископа Уолтера Руанского, епископа Джона Эвре и Вильяма Маршала, которые вернулись из Святой земли еще до того, как началась череда несчастий. Им было велено потребовать от Филиппа возмещения ущерба и передать, что если он этого не сделает, то Генрих II перестанет соблюдать свою клятву верности, превратится в смертельного врага и будет вредить ему, как только сможет, причиняя его землям всяческий ущерб. Король Франции ответил, что не прекратит военных действий, пока в его власти не окажется вся провинция Берри и весь Нормандский Вексен. Ричард, понимая, что этот конфликт может продолжаться до бесконечности, вернулся в Пуату для защиты своих собственных границ, «пообещав своему отцу-королю, что будет служить ему верой и правдой»[464].
Тем временем оба короля вынуждены были тратить огромные деньги на содержание больших наемных армий, которыми подкрепляли свои требования. Филипп считал своей конечной целью выдворение Генриха из Франции; Генрих II же был намерен удержать то, что имел. С приближением сроков сбора винограда французский монарх распустил часть своей армии и предложил королю Англии договориться о мире. Монархи встретились в Жизоре под большим вязом, под которым с незапамятных времен велись подобные переговоры. Они начались 16 августа 1188 года и продолжались три дня, но договориться им так и не удалось. Когда они расстались, король Франции в ярости приказал спилить этот вяз, чтобы никогда больше под ним не было никаких переговоров.
Вопреки советам многих своих дворян, Филипп все-таки начал войну, если это можно было так назвать. Вскоре соратники французского короля поняли, что она может затянуться до бесконечности, не принося победы ни той ни другой стороне. Граф Фландрии Филипп, граф Блуа Теобальд и многие другие его вассалы сложили оружие и отказались помогать ему в борьбе против другого короля, который был их соратником по Крестовому походу, по крайней мере номинально. Они объявили, что «никогда больше не поднимут оружия против христиан, пока не вернутся из паломничества в Иерусалим». Встревоженный их предательством, Филипп предложил Генриху провести новые переговоры. На этот раз оба монарха встретились 7 октября в Шатильон-сюр-Индре, на границе между Берри и Туренью. Огромные затраты на содержание своих армий и понимание того, что весь христианский мир осуждает длительную вражду между двумя королями, принявшими крест, заставили их быть более сговорчивыми. Они заключили соглашение, согласно которому французский король должен был уступить Берри Ричарду, а тот отдавал земли, захваченные им у Раймонда. Однако под конец Филипп все испортил, потребовав, чтобы Генрих II в доказательство своей верности отдал ему замок Пейси на нормандской границе, между Эвре и Мантом. Король Англии с негодованием отверг это требование.
На обратном пути французский монарх вывел своих наемников из Шатору, пообещав выплатить все причитающиеся им деньги, когда они прибудут в Бурж. Однако, когда они прибыли на территорию, занятую его людьми, Филипп коварно отобрал у наемников лошадей, оружие и деньги и «вышвырнул их голыми и безоружными». Генрих, который к этому времени потратил огромную сумму денег на содержание валлийцев и других наемников, распустил их, поскольку понимал, что король Франции не посмеет сейчас на него напасть.
