Энтони Бивор - Падение Берлина, 1945
Далее к югу Хейнрици послал еще одно иностранное соединение СС дивизию "Нидерланды". Ей предстояло войти в подчинение 5-го горнострелкового корпуса СС и занять оборону юго-западнее Франкфурта-на-Одере и в районе Мюльрозе. Взаимоотношения между командованием войсками СС и руководством вермахта вновь сильно обострились. Гиммлер был чрезвычайно недоволен тем, что Хейнрици лишил корпус СС Штейнера его сильнейших дивизий. Со своей стороны, командование дивизией "Нордланд" также возмущалось необходимостью встать под командование армейских генералов. Оно отнюдь не спешило занять предназначенный соединению участок линии фронта.
18 апреля утренняя заря окрасила все небо на востоке в красный цвет. Среди немецких солдат, которые все еще цеплялись за оборонительные позиции на Зееловских высотах, возникло нехорошее предчувствие. Спустя некоторое время они услышали шум моторов приближающихся советских танков. Одновременно в небе появились краснозвездные самолеты. Штурмовики начали бомбить колонну дивизии "Нордланд", когда она еще находилась на марше. Солдаты были вынуждены постоянно спрыгивать с грузовиков и прятаться вдоль дороги. Явившись в штаб генерала Вейдлинга, Циглер доложил, что у большинства его автомобилей закончилось горючее, поэтому он никак не мог ускорить движение колонн. Вейдлинг находился на грани бешенства.
Настроение Жукова в то утро также нельзя было назвать слишком хорошим. Теперь он знал, что танковым армиям Конева было позволено повернуть в сторону Берлина. Сталин также рассматривал возможность продвижения к германской столице и фронта Рокоссовского, после того как тот закончит форсирование Одера в его нижнем течении. Верховный фактически занимался подстрекательством, как бы указывая Жукову, что он должен решительнее управлять своим фронтом. Приказы Жукова подчиненным генералам и без того были чрезвычайно жесткими. Он предписывал им постоянно находиться в действующих войсках и докладывать оттуда о складывающейся ситуации. Артиллерии следовало выдвигаться на открытые позиции и прямой наводкой уничтожать окопавшегося противника. Наступление необходимо было ускорить и вести его днем и ночью. Снова и снова простые солдаты расплачивались жизнями за ошибки, допущенные командованием. А само командование находилось под жестким прессом верховного руководства.
После новой порции металла, обрушившегося на оборонительные позиции противника, войска Жукова перешли в очередную атаку. На правом фланге фронта части 47-й армии продвинулись в направлении Врицена. 3-я ударная армия достигла дороги Врицен — Зеелов, но там встретила сильное сопротивление врага в районе Кунерсдорфа. 5-я ударная и 2-я гвардейская танковые армии смогли оседлать дорогу севернее Нойгарденберга, но также были остановлены контратаками противника. Тем временем 8-я гвардейская армия Чуйкова и 1-я гвардейская танковая армия продолжали бои за город Зеелов и участок фронта в районе Фридерсдорф — Долгелин. Чуйков был раздражен тем фактом, что соседняя с ним 69-я армия вовсе не имела никакого продвижения вперед. Это создавало серьезную угрозу его левому флангу. К счастью, генерал Буссе уже не имел ни одной резервной части, чтобы воспользоваться таким положением.
Следует отметить, что войска, действовавшие на обоих флангах 1-го Белорусского фронта, имели самый незначительный успех. Южнее Франкфурта-на-Одере 33-я армия все еще прогрызала оборону эсэсовской дивизии "30 января", входящей в состав 5-го горнострелкового корпуса СС. 61-я армия и 1-я армия Войска Польского, наступавшие на крайнем северном фланге, после захвата города Врицен более не имели никакого продвижения.
Тем не менее вскоре в обороне немецких войск образовалась брешь. Прорыв неожиданно произошел в районе шоссе Райхсштрассе-1, неподалеку от Зеелова. В 9 часов 40 минут полковник Айсман, находившийся в штабе группы армий "Висла", получил сообщение, что механизированные силы противника прорвались через Дидерсдорф. Они быстрыми темпами приближались по шоссе к Мюнхебергу. Немецкая пехота покинула свои траншеи и бежит в тыл. Двадцать минут спустя, по настоянию Хейнрици, полковник Аисман позвонил в ОКХ полковнику де Мезьеру, пытаясь разузнать, что случилось с 7-й танковой дивизией, силами которой предполагалось заткнуть брешь между 9-й и 3-й танковыми армиями.
В полдень Хейнрици позвонил генерал Буссе. Последний сообщил, что "настал момент кризиса"[602]. Русские наносили два главных удара юго-западнее Врицена и вдоль шоссе Райхсштрассе-1. Буссе прекрасно видел, что его армия не выдерживает напора противника. 3-я ударная и 5-я ударная армии устремились в образовавшуюся брешь между городами Врицен и Зеелов. В пяти километрах западнее Зеелова, возле деревни Альт-Розенталь, немцы организовали контратаку. Майора Андреева из 248-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии этот факт не привел в замешательство. Он оставил две роты отражать вражеский удар, а сам повел еще одну роту в обход немецких боевых порядков. Его батальон уничтожил в том бою сто пятьдесят три вражеских солдата и офицера и подбил два германских танка.
Это было безжалостное сражение. В районе Хермерсдорфа немцы подожгли фаустпатроном советский танк Т-34. Советские пехотинцы тем не менее смогли продвинуться вперед. Они поравнялись с подбитым танком, когда тот еще продолжал дымить. Неожиданно из близлежащего окопа послышались стоны. Там лежал немецкий солдат, моливший о помощи[603]. Гранатой ему оторвало обе ступни, и он просто не мог выбраться наружу. Однако стоны раненого не произвели на красноармейцев никакого впечатления. Они оставили его умирать в окопе в отместку за гибель советского танкового экипажа.
В 16 часов 20 минут рейхсмаршал Геринг, разгневанный поражением 9-й парашютной дивизии, позвонил в штаб группы армий "Висла" и распорядился немедленно снять со своего поста генерала Бройера. В 18 часов 45 минут генерал Буссе связался с Хейнрици. В этот момент отступление 9-й армии стало уже неизбежным. Буссе спросил командующего группой армий "Висла", какой участок, по его мнению, более важен — северный или южный.
В 19 часов 50 минут связной офицер люфтваффе представил в штаб генерала Хейнрици доклад, из коего следовало, что немецкая авиация уничтожила в тот день пятьдесят три вражеских самолета и сорок три танка, к которым, "возможно", следует добавить еще девятнадцать танков. Кто-то из штабных офицеров поставил карандашную пометку на этом документе, свидетельствующую о недоверии к представленным цифрам. Да, борьба была безжалостной, однако немецкие данные о советских потерях выглядели явно преувеличенными. Так, германская газета "Дер Ангрифф" утверждала, что только за один день немецкие войска уничтожили четыреста двадцать шесть советских танков[604]. И все же следует признать, что потери Красной Армии в тех боях были намного большими, чем у немцев. Только в сражении за Зееловские высоты фронт Жукова потерял тридцать тысяч человек убитыми, тогда как немцы всего двенадцать тысяч.
