Одри Хепберн - Признания в любви. «Образ чистой красоты» (сборник)
– О чем вы сейчас думаете?
– А? – Он вдруг непонятно покрутил в воздухе рукой. – Музыка… музыка звучит. Записать бы…
– Где вообще пишете свою музыку?
– В номере отеля.
– Разрешают?
– Приходится тихонько.
– Я могу что-то для вас сделать?
Стравинский лишь развел руками. Ну что могла сделать для композитора даже самая известная кутюрье? Я не шила мужские костюмы, а в остальном…
Два дня я мучилась. То есть занималась своими делами, но в голове все время крутилась мысль о необходимости помочь. Дать денег через Дягилева? Купить им квартиру или даже снять виллу?
И вдруг…
Увидев желтые стены с черными ставнями своей «Белль Респиро», я поняла, что нужно сделать. Хоть приказывай механику везти обратно в Париж. Но я решила сначала убедиться, что у меня получится.
Прислуга настороженно наблюдала, как я придирчиво разглядываю комнаты собственной виллы. Мое пристрастие к чистоте знали все, а потому боялись, что найду какой-нибудь беспорядок. Но такового придирчивый осмотр не выявил, мне было не до пыли или ее отсутствия, впрочем, я знала, что пыли нет. Камердинер Жозеф отлично справлялся со своими обязанностями.
– Мария, кухарка умеет готовить блюда русской кухни?
Экономка даже не сразу ответила, настолько ее удивил этот вопрос. За нее сказал муж:
– О, Мадемуазель, Мария сама прекрасно варит борщ.
– Что?
– Борщ. Есть такой русский суп с капустой.
– Варить суп с капустой? Фи!
Я подумала, что это, пожалуй, хуже устриц. Но Жозеф возразил:
– Поверьте, Мадемуазель, русские знают толк в этом блюде.
– А вы, Мария, откуда?
– Меня научила подруга, она работала у русского.
– Хорошо, возможно, вам придется показать свое умение. Если понадобится, пригласите русскую кухарку, их сейчас в Париже много.
– Для кого, Мадемуазель, вы ждете в гости русских? Мы могли бы заказать обед у «Максима».
– Все будет ясно завтра, но думаю, будет нужен не один обед, а много.
На следующий день я с утра отправила Стравинскому записку с просьбой срочно встретиться.
Конечно, он вспомнил меня, но энтузиазма при встрече не проявил. А уж предложением был поражен.
– Игорь, я знаю, что вам нужны условия для работы. У меня под Парижем большая вилла, конечно, она не огромна, как другие, но места достаточно. Даже для семьи с детьми. Я приглашаю вас с Катрин и детьми пожить в «Белль Респиро». Столько, сколько понадобится.
– Но мне не по карману оплачивать целую виллу.
– Это приглашение, а не сдача внаем. Две комнаты детям, спальня для супруги и комната вам для работы, там неплохой рояль, поверьте, у меня найдутся. Если что и придется делать, то ради удовольствия гулять по моему парку с очаровательной бандой «Большой Медведицы».
– С кем?
– У меня собаки – Солнце и Луна, а у них пятеро щенков. Всю эту свору я зову Большой Медведицей. Играть с ними необязательно, но я думаю, детям будет интересно. И Катрин хорошо подышать чистым воздухом, в Париже слишком много дымных труб. А у меня тихо, чисто, свежо, и моя экономка уверяет, что умеет готовить какой-то борш.
– Борщ.
– Так вы согласны?
– Я спрошу у Катерины.
Мне хотелось выругаться. Я избавляю его от необходимости платить за жилье и питание, а он еще и советоваться будет!
– Переезжайте завтра. Я пришлю за вами машину к пяти.
Он не посмел возразить мне вслед. Но и спасибо не сказал. Скосив глаза в зеркало, где отражался совершенно растерянный Стравинский, я простила ему эту неблагодарность.
Стравинские переехали на следующий день, как я и распорядилась. Ни на минуту не сомневалась, что так и будет. И нечего советоваться с Катрин! Нужно быть полной дурой, чтобы отказаться от такой возможности вздохнуть спокойно. Я помнила свое состояние, в котором пребывала в Руайо у Бальсана. После стольких лет отчаянной битвы за скромное существование вдруг получить передышку…
И благодарности от них я тоже не ждала, давно научилась ничего не ожидать.
Дети у Стравинских действительно хорошие. Воспитанные, вежливые, чистенькие, но какие-то нерешительные. А Катрин живо напомнила мне сестру Жюлию, такую же слабую и готовую принять любой удар судьбы смиренно. Хотелось крикнуть: «Разве так можно?!», но я промолчала.
Игорь так смотрел на свою едва живую жену, что мне стало невыносимо больно. Это был взгляд любящего человека. Позже я поняла, что ошиблась, не любящего, а любившего в прошлом.
– Дети, слушайте меня внимательно, сейчас я буду рассказывать о правилах поведения в этом доме!
Я не умею говорить ласково, всегда получается командный тон. Видно, из-за этого Стравинские напряглись всей семьей. Наверное, в тот момент даже сам Игорь пожалел, что согласился привезти в «Белль Респиро» семью, хотя было заметно, что и вилла, и их комнаты, и обед, которым нас накормила Мария, им очень понравились.
– Это касается и взрослых. Вы здесь в гостях, но обязаны чувствовать себя как дома. Не забиваться по углам, не вздрагивать от каждого шороха, а жить, понимаете? Бегать в саду, кричать, играть с собаками, нельзя только мешать отцу работать и мне отдыхать. Но я дома бываю не так часто, а об остальном вам скажет мама. Катрин, вы можете заказывать привычную еду Марии, я наняла русскую кухарку. Это ваш дом. Насколько? Пока не надоест.
Они прожили на вилле два года, но проблем доставили немало, причем вовсе не дети, а взрослые. Стравинский почему-то решил, что он в меня влюблен, а Катрин вздумала ревновать!
Но оказалось, что в состоянии влюбленности Игорю очень хорошо пишется, потому я решила его не разубеждать. Он работал как одержимый, Дягилев не мог нарадоваться. А две женщины – Катрин и Мися – сходили с ума. С Катрин оказалось даже легче, при всей своей слабости и зависимости от мужа, эмоциональной и физической, она все же человек разумный.
– Мадемуазель, мой муж влюблен в вас…
– Это он вам сказал? Ему только кажется.
Черт побери, неужели я, кроме предоставления крова и денег для проведения концертов, должна еще и заниматься сердечными разборками между супругами?
– Игорь ничего не говорил, но надо быть слепой, чтобы этого не видеть.
– Я не слепа, но не вижу.
– Вы спите с ним?
– У меня совсем другой любовник.
– Вы так спокойно говорите об этом…
– Катрин, у вас есть муж и дети. А у меня только работа и любовники.
Не знаю, поверила ли она? Игорь действительно сошел с ума, он, видите ли, решил развестись с женой и сделать мне предложение! Сообщила об этом вездесущая Мися, но до того состоялся разговор с Дягилевым.
– Зачем он вам?
Дурацкая русская привычка задавать риторические вопросы! Какой ответ он ожидал от меня получить, что я собираюсь выйти за Игоря замуж, дождавшись смерти его Катрин? Неужели не понятно, что он мне НЕ нужен?
