Франсиско Мероньо - И снова в бой
Вот мы и у цели. Голос из репродуктора разносится по всему салону:
- Приготовиться! Через несколько минут будем над местом назначения!
- Сейчас нам предстоит прогуляться по улице Горького! - шутит Антонио Бланко. Все смеются, Но девушки явно волнуются.
Экипаж подает звуковой сигнал для парашютистов: "ту-у! ту-у!" Открывается дверца для прыжка. Валя, перед тем как прыгнуть, ободряюще улыбается Ривасу и, взглянув на его снаряжение, замечает:
- Ривас, посмотри на свой карабин. Он, кажется, не пристегнут к тросу!
Сначала Ривас подумал, что девушка просто пошутила, но на всякий случай бросил взгляд на карабин. Шнур, действительно, петлял по полу и терялся под сиденьем. Девушка была права. Если бы она его не предупредила, то лететь бы Ривасу до самой земли с нераскрытым парашютом. Пока он пристегивает карабин, самолет уже пролетает солидное расстояние.
Выпрыгнув из самолета, Ривас чувствует, как его подхватил сильный порыв ветра. Вот раскрылся парашют. Вдали затихает гул моторов самолета.
Спуск идет гладко. Но где же земля? Через несколько секунд Ривас ощущает толчок и слышит треск ломающихся веток. "Где я? Уже на земле или нет?" И словно в ответ на свой вопрос он слышит кваканье лягушек в болоте.
Ривас повис на стропах парашюта, и его "живьем" поедают комары. Время тянется очень медленно, слишком медленно. Ривасу холодно. Замолкают лягушки, не слышно пения птиц. Постепенно наступает рассвет. Первые лучи солнца приоткрывают завесу таинственности над лесом: проступают очертания высоких сосен, могучих дубов, мелкого кустарника.
Ривас с беспокойством охватывает взглядом все вокруг и убеждается, что здесь он один. Он немного колеблется, затем, убедившись, что находится всего в метре от земли, отстегивает лямки парашюта.
Куда идти? Где остальные десантники?
Пролетает стайка кедровок. Из березовой чащи ветер доносит: "ку-ку! ку-ку!"
Очутиться одному в неизвестном лесу в тылу врага - перспектива не из приятных. У Риваса еды на три дня. Можно, конечно, растянуть ее и на больший срок. Во фляжке - водка. Кругом болото. Можно попробовать сделать десять шагов в одну сторону, десять - в другую. Левой рукой Ривас придерживает гранаты, висящие у пояса, и вещмешок с продуктами, правой цепляется за стволы молодых березок и, осторожно ступая по зыбкой почве, через некоторое время выбирается на сухое место.
Рядом с березовой рощей вьется тропинка. Ривас осторожно идет по ней, внимательно осматривая местность, но никого не видит: лишь утренний свежий ветерок посвистывает в ветвях, да со всех сторон щебечут птицы.
- Никого! Никого! - вполголоса говорит сам себе Ривас.
Он все идет и идет. Достал шоколад, поднес ко рту и вдруг замер: вдали ему послышался лай собак. Нет, ничего. Послышалось...
Ривас шел лесом наугад. В голове проносилось множество мыслей, вспоминались эпизоды из жизни, казалось, совсем не подходящие к данной ситуации. Ривас шел, оглядываясь по сторонам, и вспоминал.
...После перехода через Пиренеи, когда окончилась гражданская война в Испании, - пребывание в лагере во Франции... Голодные, полураздетые бойцы республиканской Испании. Со всех сторон им делают "заманчивые" предложения: предлагают стать наемниками, профессиональными убийцами. Французы предлагают им стать летчиками на Мадагаскаре, англичане - в Индии, итальянцы - в Абиссинии. Предлагают за большие деньги участвовать в подавлении национально-освободительных движений.
- Эти люди делали вид, будто забыли, за что мы воевали в Испании три года! - произносит вслух Ривас и опять оглядывается. - Да, мне сейчас остается только надеяться, что меня найдут мои товарищи, самому мне отсюда не выбраться!..
И снова воспоминания. В лагере для интернированных, где он находился, были только одни мужчины. Дети и женщины - в другом, в километре от их лагеря. С ними они не могли общаться.
Их лагерь был расположен вблизи местечка Аргелес-Сур-Мер. В нем содержались не только испанцы, но и люди других национальностей: англичане, американцы, русские, итальянцы, немцы - все, кто помогал Испании бороться с фашизмом.
Их было больше ста тысяч человек. Они страдали от голода, жажды, насекомых, болезней; наконец, о них "заботилась" и сама смерть. Не так далеко от их лагеря плескалось Средиземное море, спокойное, голубое, манящее. Однако от моря их отгораживали ряды колючей проволоки да стражники с автоматами в руках, всегда готовые открыть огонь. С другой стороны лагеря возвышались Пиренеи - высокие, зеленые, величественные горы. Там была Испания. Где-то в глубине ущелий пряталось небольшое селение. Далеко вдали маячила колокольня церкви в этом селе. Иногда до узников ветер доносил слабый перезвон колоколов; чаще всего они звонили по умершим в лагере.
И это все. Казалось, жизнь покинула эти места: к берегу больше не приставали рыбацкие суденышки, даже чайки улетели. Осталась лишь непреклонная воля людей, томящихся за колючей проволокой.
С первыми лучами солнца узники, окоченевшие от ночного холода, выползают на песок. Каждую ночь кто-то засыпает навсегда. Их вытаскивают из-под хлама и хоронят в другом конце лагеря в таких же песчаных ямках, в каких они жили. День-два - и ветер разметает песчаные холмики над их могилами.
Через громкоговоритель узникам обычно сообщали имена тех, кого франкисты приговорили к смерти. Как-то вечером к выходу из лагеря вызвали всех, кто сражался в республиканской военной авиации: Мануэль Сарауса, Хосе Пуич, Хесус Ривас, Франсиско Мероньо... Воцарилась мертвая тишина. Никто не знал, хорошо это или плохо. По небу плыли черные тучи, и лучи солнца едва пробивались сквозь них, освещая серые тени, движущиеся по лагерю. Были названы фамилии двенадцати летчиков. Все они группой направились к выходу, где у колючей проволоки их обыскали жандармы. У авиаторов ничего с собой не было, кроме потрепанной одежды, кишащей вшами. Все, что имелось у летчиков стоящего, они отдали товарищам, оставшимся в лагере.
Ривас вспомнил: у него в руке был тогда бумажный сверток, в котором находились старая зубная щетка да небольшой обмылок с прилипшими к нему песчинками.
- Оставь свой пакет здесь, - сказал ему жандарм. - Больше у тебя ничего нет?
- Нет! А что еще может быть?
- Все что угодно! Но это тебе больше не понадобится! - с усмешкой заметил жандарм.
Авиаторов посадили в грузовик, грубо подтолкнув прикладами, и повезли в неизвестном направлении.
Дорога шла к лесу. Шофер прибавил скорость, чтобы преодолеть крутой подъем, и машина свернула к лесу. На зеленой лужайке, окруженной густыми деревьями, она остановилась.
- Прибыли! Слезайте! - раздалась команда.
