Александр Андреев - Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах
То есть цены в степи возросли в 14,5 раза, а в лесостепи всего лишь в 71/2 раз.
Цена десятины степной земли в годы, следовавшие за реформой, равнялась 48 % лесостепной, а затем достигла 104 %, обогнав цену лесостепной десятины. Если даже мы исключим из таблицы, рисующей рост цен земли в лесостепной полосе, Волынскую и Черниговскую губернии (губернии низких цен на землю), то и тогда картина в общем и целом не изменится. Цена лесостепной десятины (без вышеуказанных губерний) вырастает с 35 руб. в 1863–1869 гг. до 228 руб., степная же десятина — с 14 до 202 руб., т. е. с 48 % цены лесостепной она догоняет ее, подымаясь до 89 %. Стремительный натиск крестьянства степи на помещичью землю взвинчивал цены на землю и еще больше затруднял переход ее в руки крестьянства.
Обратимся теперь к анализу дифференциации внутри крестьянства разных районов.
Крестьянские хозяйства Украины по посевной площади в 1917 г. распадались на следующие группы (в %)[23].
Где:
I — Екатеринославская губ. (1917 г.)
II — Одесская губ. (в границах 1916 г.)
III — Черниговская губ. (1916 г.)
IV — Полтавская губ. (1910 г.)
V — Харьковская губ. (1913 г.)
VI — Волынская губ. (1916 г.)
Объединив все группировки в 3 группы[24]: 1-я — беспосевные и малопосевные хозяйства, 2-я — среднепосевные и 3-я — крупно-посевные, получим следующую картину дифференциации по посевной площади (в %)[25]:
Обозначение столбцов соответствует предыдущей таблице.
Сравнивая данные по степи с данными по лесостепи, обнаруживаем, что дифференциация Дальше всего зашла в степи. Но данные расслоения по посевам не являются достаточными. Приведем данные расслоения по рабочему скоту в отдельных губерниях[26]. Мы не располагаем сведениями по всем губерниям.
И здесь отчетливо можно проследить более глубокую дифференциацию в степной Одесской губернии, где процент хозяйств безлошадных и многолошадных больше, чем в прочих губерниях. Так, например, процент безлошадных в Одесской губернии был 42,8, в то время как в Полтавской и Черниговской губерниях он равнялся лишь 36,8 и 26,9. Многолошадных хозяйств (с 3 головами и более) в Одесской губернии 17,-7%, в Полтавской и Харьковской — лишь 12,8 % и 17,6 %.
Зато средняя группа хозяйств в лесостепной полосе больше, чем в степи. Так, например, количество хозяйств с 1–2 головами в Полтавской и Харьковской губерниях равно 50,4 % и 60,5 %, а в Одесской — лишь 39,5 % всех хозяйств. Количество хозяйств без рабочего скота в Екатеринославской губернии перед революцией было очень велико: в Екатеринославском округе (сюда входят б. Екатеринославский и Верхнеднепровский уезды) оно равнялось 51,85 %, в Запорожском — 36,65 %[27].
В виду отсутствия других данных для определения мощности отдельных социальных групп обратимся к распределению земли по количеству скота.
Для сравнения приведем данные по степной Одесской губернии.
Не продолжая дальше — нашего анализа, сделаем основные выводы:
1) Процесс дифференциации Крестьянства в степи накануне революции зашел значительно дальше, чем в лесостепи.
2) Степь имела большее количество бедняцких элементов, чем лесостепь.
3) Середняцкая прослойка между этими двумя группами была значительно тоньше в губерниях степи, чем в губерниях лесостепи. Середняк все же являлся основной группой деревни.
4) Середняк степи был более зажиточен, чем середняк лесостепи: первый, в основном, был двухлошадник, владея от 3 до 9 десятин посева, второй являлся однолошадным, при том же количестве десятин посева.
Казалось бы, что значительные кадры бедноты в губерниях юго-степи должны были влиять и на общую политическую физиономию края. Но особенностью этого района было то, что беднота фактически не влияла на жизнь деревни, так как при наличии крупной индустрии вся она отсасывалась в нее, в деревне оставались середняк и зажиточный. Обуржуазивающиеся слои деревни и помещик пользовались пришлыми с Севера батраками, а не местными. Пришлые батраки, как сезонные, отработав, уходили, и деревня целиком оставалась без влияния бедняцких элементов.
Но если на деревню не могла оказывать непосредственного влияния беднота, то большое, влияние, революционизирующее психику середняка, оказывали индустриальный город и вкрапленные между деревнями рудники, шахты, заводы и т. п.
Юго-степная полоса Украины резко отличается от прочих и по характеру своей промышленности. Промышленность Украины знает две главных отрасли — горную и металлообрабатывающую, в юго-степной полосе, и пищевую — в остальных 6 губерниях. Насколько резко произошло разделение отраслей промышленности по районам, — свидетельствует следующая таблица состояния промышленности в 1912 году[28].
Горная и металлообрабатывающая промышленность.
Таким образом мы видим, что количество горных и металлообрабатывающих предприятий в юго-степи в 3 раза больше общего количества предприятий этой отрасли в прочих 6 губерниях, где преобладают мелкие предприятия с малым количеством рабочих и с низкой стоимостью своей продукции. Количество рабочих в горной и металлообрабатывающей промышленности «тройки» равнялось,53,7 % всего количества рабочих Украины, а на предприятиях «шестерки» сравнительно ничтожный процент — 4,1; соответственно этому и стоимость продукции относилась как 32,8 к 2,8.
Совершенно противоположную картину представляет соотношение по районам в пищевой промышленности (сахарные заводы, винокуренные заводы и т. д.)[29].
Пищевая промышленность.
Количество предприятий пищевой промышленности по «тройке» в 21/2 раза меньше количества по «шестерке», рабочих меньше в 6 раз. Таким образом, пищевая промышленность сосредоточилась в районе губерний «Шестерки». Рабочие этих двух отраслей промышленности являлись основной базой пролетариата Украины (83,8 % всего количества). Различные типы рабочих в разных районах предопределяли и то влияние, какое пролетариат оказывал на деревню. В пищевой промышленности Украины, представленной винокуренными и сахарными заводами, работал малоквалифицированный рабочий, больше связанный с деревней, обладающий меньшей революционной выдержкой и традициями, чем горняки и металлисты «тройки». При этом надо принять во внимание, что последние были сконцентрированы на сравнительно небольшом пространстве губерний «тройки». Более того: из 247 809 металлистов и горняков «тройки» на долю Екатеринославской губ. приходилось 215 496 чел., т. е. свыше 80 % всех украинских горняков и металлистов. Эта же губерния, бывшая во время гражданской войны ядром махновщины, впитала в себя значительное количество рабочих всех специальностей; еще в 1912 году общее количество рабочих здесь равнялось 234 107 чел., что составляло 50,7 % всего украинского пролетариата.
