Александр Проханов - Я русский солдат! Годы сражения
О. Бычкова: — Какое нам дело, как его ненавидит Америка, если мы имеем у себя дома вот то, что мы имеем, и нам есть, за что не любить это все?
А. Проханов: — Ну, я понимаю. Никакого дела нам нет, но мы все равно при первой возможности бежим к американскому послу и просим у него защиты. Как какое дело? Америка участвует во всех мировых процессах, в Египте и в России, как правило, исходя из своих собственных интересов.
Но я просто чувствую, что когда вот эта хрупкая и никчемная власть будет разрушена, когда или если, не дай Бог (лучше все-таки «если»), то какой хаос начнется в сегодняшней России.
О. Бычкова:— Александр Андреевич, а почему ее нужно разрушать? Ведь предлагаются честные выборы. Ну, вы проведите выборы нормально, вы посчитайте голоса как люди.
А. Проханов: — Честные выборы — это всегда спусковой крючок всех оранжевых революций. В технологиях оранжевых революций заложен момент выборов. Почему?
О. Бычкова: — А ложь вот эта? И вот это напер-сточничество — это лучше, что ли? Вот это жульничество?
А. Проханов: — Ну, я же вообще диктатор, я — тоталитарный человек. Для меня государство должно быть сохранено любыми средствами — я же сторонник мобилизационного проекта.
О. Бычкова: — А почему нельзя сохранить государство, но чтобы при этом наконец произошла какая-то смена — там, вместо одного лидера пришел другой, который более соответствует реальности?
А. Проханов: — Ну да. Вот Касьянов пришел, более реально соответствует. Или кто? Ну кто?
О. Бычкова: — Да ну, господи. Да я не знаю, кто.
А. Проханов — Ну, вот я же вижу этот комитет. Ну, приходит уважаемый Пархоменко, становится президентом России. Или я вижу Шендеровича, который…
О. Бычкова — Подождите. В стране 130 или 140 миллионов людей. Неужели там, кроме Путина и Шендеровича, больше никого нет?
А. Проханов: — Ну, вы знаете, политика не оперирует такими массами. Кухарки, конечно, могут править государством.
О. Бычкова: — Кухарки не могут. Но среди такого количества народу найдется, наверное, кто-нибудь достойный, если кислород ему не перекрывать.
А. Проханов: — Вы знаете, этих людей не выбирают из огромных масс, людей из сибирской глубинки или из деревни уральской. Не придет отсюда президент. Президент будет там, в ядре этой кометы, которая сейчас раскаленно несется по Москве, по её проспектам. Но, повторяю, надо понимать и чувствовать сегодняшнюю Россию с ее дифференциацией, с ее бандитскими регионами, с готовыми полевыми командирами, с региональными элитами бандитскими, которые смотрят на центр с ненавистью. Как только шатнется вот этот централизм остаточный, которым мы сейчас обладаем, все разлетится к чертовой матери вдребезги — это будет огромный взрыв галактический. И уже страну не соберешь. Понимаете, я представляю, что будет с Кубанью, например, где в каждом крупном районе бандформирование управляет регионом. Понимаете? Или что будет с Кавказом, который уже сейчас дымится, который взорвется? А что будет с Дальним Востоком?
О. Бычкова: — Но подождите. Кавказ дымится уже давно. И Кавказ дымится всё то время, что дорогая, любимая вами власть находится, собственно, у власти.
А. Проханов: — Кавказ дымится с момента, когда ваша дорогая, любимая вами ельцинская власть пришла сюда. Он задымился после горбачевских реформ. Не будем считаться нашим с вами вкладом в дым Кавказа.
О. Бычкова: — Нет, только вы меня не рассматривайте, как… Я же не политическая фигура в отличие от вас, я задаю вам вопрос.
А. Проханов: — Ну, конечно. А я-то что? А я вообще не политический, я — мечтатель.
О. Бычкова: — А вы идете на митинг выступать.
А. Проханов: — И Вассерман туда идет. Вот уж политическая фигура.
О. Бычкова: — Ну, если Вассерман идет, тогда да, конечно.
А. Проханов: — Да-да-да. Повторяю. Моя мотивация именно такова. Я вижу, как вот эта комета летит в Кремль.
И Кремль беспомощен, он ничего не делает для того, чтобы остановить это движение.
О. Бычкова: — А почему он беспомощен?
А. Проханов — А я не знаю. У него паралич. У него есть все: у него есть спецслужбы, армия, у них огромное количество денег. Я думаю, что у него нет… мозгов. У Кремля нет интеллекта.
О. Бычкова: — Ну, вот Путин, например, сказал, буквально сегодня, что есть некоторые здравые идеи, которые предлагают Жириновский, Зюганов, Прохоров. И Явлинский тоже, он сказал, как бы приличный человек. И наблюдатели у него хорошие. Это он вот что сейчас попытался продемонстрировать?
А. Проханов: — Это слабые рефлексы. Власть постоянно демонстрирует слабые рефлексы на реальность. Один из очень слабых и, конечно, унизительных для власти рефлексов, по-моему, очень сильно ее ослабивших в ходе этой оранжевой революции, это приглашение на собеседование лютых своих врагов, когда они все пришли к Путину.
О. Бычкова: — На какое собеседование?
А. Проханов: — Ну как кто? Пришло «Эхо Москвы»…
О. Бычкова: — Главные редактора пришли.
А. Проханов: — Нет, не главные редактора. Кто же там пришел? Это не главные редактора.
О. Бычкова: — Нет, это были главные редактора, которые регулярно…
А. Проханов: — Это был Муратов, по-моему.
О. Бычкова: — Совершенно верно.
А. Проханов: — Это был Муратов.
О. Бычкова: — Но там было очень много людей.
А. Проханов: — Это были лютые антипутинисты.
О. Бычкова: — Я не помню, был ли там именно Дмитрий Муратов, но там было много главных редакторов разных СМИ. Не первый раз они там были.
