Владимир Замлинский - Богдан Хмельницкий
Владислав понимал, какое значение могут иметь казаки в расстановке сил в королевстве, и выражал им свое доброе отношение, но выполнение их требований отложил «до будущего времени».
Признание прав казацтва осложнялось и тем обстоятельством, что после восшествия Владислава IV на престол началась война с Русским государством. В Россию двинулось войско во главе с новым королем на помощь польскому гарнизону, осажденному русскими войсками в Смоленске. Русские войска оказались зажатыми между крепостью и силами Владислава и в феврале 1634 года вынуждены были капитулировать. Смоленская кампания завершилась миром, подписанным в июне 1634 года на реке Поляновке под Вязьмой. Однако Поляновский мир не решил накопившихся вопросов. Причиной конфликта был, как и прежде, Смоленск, который оставался за Польшей. Поляновский мир, или «вечное докончание», не давал Владиславу возможности решить внутренние вопросы, связанные с укреплением королевской власти. Он искал опору против магнатского своеволия и поэтому, заигрывал с казаками. Калиновские, Потоцкие, Конецпольские и другие «кролевята» видели это и стремились еще больше закабалить народ, не щадя и казачества.
У простого люда и разоренных казаков был один выход — пробираться на Запорожье. На пути беглецов шляхта решила воздвигнуть непреодолимую преграду.
В 1630 году на службу к королю был приглашен известный французский инженер-фортификатор Гийом Левассер де Боплан. Уроженец Нормандии, потомок викингов, он отличался не только знаниями в военном строительстве, но и любознательностью. Вернувшись во Францию, Боплан издал в 1650 году «Описание Украины, или же областей королевства Польского, размещенных между границей Московии и Трансильвании», которое впервые познакомило Европу с Украиной, ее историей, жизнью народа, борьбой, которую он вел против господства польской шляхты. Боплану было поручено строительство военных укреплений на юге Украины. Одним из наиболее неприступных была крепость Кодак, воздвигнутая в июне 1635 года на правом берегу Днепра против Кодакского порога.
Крепость действительно имела устрашающий вид. Окруженная с суши стеной длиною 1800 м и глубоким рвом, имевшая пушки и охраняемая гарнизоном из двухсот немцев-драгун во главе с французским капитаном Жоржем Марианом, она представляла собой на то время значительную военную силу.
Не хотіли пани-ляхи
Попустити й трохи,
Щоб їздили в Січ бурлаки
Тай через пороги, —
Спорудили над Кодаком
Город-кріпосницю
Щей прислали в Кодак військо,
Чужу-чужаницю.
Іде бурлак чи комишник
Порогом — водою.
Його лове чуже військо
Й оддаэ в неволю.
Зажурились запорожці,
Що нема їм волі
Ні на Дніпрі,
Ні на Росі,
Ні в чистому полі…
Хмельницкому был чем-то симпатичен Боплан, не расстававшийся со шпагой и большой лупой с золотой ручкой, чародей математики и геометрии. Инженер был гугенотом, и свободомыслие способствовало тому, что у него было много друзей как среди польской шляхты, так и среди казачьей старшины. Хмельницкий тоже понравился ему с первой встречи, хотя и настораживала его какая-то внутренняя сила этого казацкого вожака, с которым считалось панство и отмечал сам король. Суровое, хмурое лицо, украшенное густыми спадающими усами было словно высечено из камня. Карие недоверчивые глаза под густыми бровями при разговоре впивались в собеседника, словно хотели видеть его насквозь. Боплан замечал, как иногда эти глаза заволакивались тайной грустью. В такие минуты ему становилось жаль Хмельницкого. Однако он понимал: стоит тому заметить эту жалость, и их дружбе конец.
Боплан знал, что нужен Хмельницкому, нужны его знания в военном деле, опыт фортификации, и старался передать их ему во время долгих бесед в Чигирине или в Субботове.
Затея с Кодакской крепостью с самого начала насторожила Хмельницкого, и он старался отговорить от нее Боплана. Но тот, заключив договор с правительством, получив наперед немалые деньги, не мог отказаться от строительства.
Однако в августе 1635 года, собрав за порогами войско, гетман нереестрового казачества Иван Сулима, подойдя темным вечером к Кодакской крепости, захватил ее и разрушил.
Обізвався серед Січі
Курінний Сулима:
«Гей, давайте, хлопці, зварим
Вражим ляхам пива!»
Обізвавсь Павлюк-хорунжий:
«Допомоги дати!»
«Щоб ту людськую препону[28] Нащепт зруйпувати!»
В битве с казаками погибли комендант Кодакской крепости капитан Мариан и весь гарнизон. Боплана же, привязав к столбу, собирались сжечь, но передумали, уважив просьбу Хмельницкого. Потом, когда Боплан уже уедет во Францию и на полученные деньги отстроит свой родовой замок, в котором создаст «Описание Украины»…, он всегда будет помнить об этом случае и считать его своим вторым рождением.
Среди польской шляхты поднялась тревога. В это время вместо Конецпольского, который с коронным войском находился на шведской границе, на Украине за старшего был поставлен украинский магнат, ярый сторонник шляхетской Польши, киевский каштелян[29] и брацлавский воевода, сенатор Адам Кисель. Он уже не раз предавал интересы украинского народа. Предал и на этот раз. Подкупом и обещаниями ему удалось добиться, что реестровая старшина двинула войско к Кодаку на восставших. Хмельницкий сумел предупредить об этом Сулиму. Оценив обстановку, Сулима послал за помощью на Дон к бывшему гетману Тарасу Федоровичу и донским казакам, чтобы «Тараско с товарищами шли к нему в сход», а сам старался уклониться от битвы, поднимая все новых и новых людей. Однако реестровая старшина схватила Сулиму и пятерых других предводителей и передала королевскому правительству. После жестоких издевательств они были казнены. Лишь одному удалось избежать смерти — соратнику Сулимы Павлюку, возглавившему позднее под именем Павла Бута крестьянско-казацкое восстание. Казакам, разрушившим Кодак, отрезали уши и отправили в Гадяч строить крепостные валы.
Богдан Хмельницкий, чтобы не испытывать судьбу, подался на казацкое низовье. В это время туда же возвратился и Павлюк, где застал посланца крымского хана Ислам-Гирея. Стремясь избавиться от турецкой зависимости, тот вел борьбу против ее ставленника хана Кантемира и просил у казаков помощи. Согласившись, Павлюк начал готовиться к походу, в котором собирался принять участие и Богдан Хмельницкий.
ПИСАРЬ ВОССТАВШЕГО КАЗАЧЕСТВА
