Татьяна Таирова-Яковлева - Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве
Патриарх Феофан. Гравюра XVII в.
В конце своего пребывания в Украине патриарх посетил церкви и монастыри Киева, побывал в Белой Церкви (там состоялось посвящение Исаака Борискевича в епископы Луцкие и Острожские), в казацком монастыре в Терехтемирове (где посвятил князя Курцевича в епископы Владимирские и Брестские). Епископом Холмским и Вельским стал Паисий Ипполитович. Особой грамотой Феофан дал Киевскому братству права ставропигии44 и подтвердил создание братской школы для «наук эллино-славянского и латино-польского письма».
Восстановление православной иерархии было встречено польскими и униатскими властями с крайним негодованием. Феофан был объявлен турецким шпионом. Двадцать второго марта 1621 года Сигизмунд III подписал универсалы к властям Великого княжества Литовского с повелением переловить и предать суду посвященных Иерусалимским патриархом епископов.
Однако воплощение в жизнь этих универсалов столкнулось с большими сложностями. Лев Сапега, канцлер Великого княжества Литовского, долго колебался, прежде чем поставить государственные печати на упомянутые универсалы. Свое промедление канцлер мотивировал перед королем опасением «поголовного возмущения и большого кровопролития, которое могут произвести в Польше и на Литве православные обыватели, а в особенности казаки, у которых сила много значит»45.
Правда, и сам Сигизмунд III вынужден был изменить свое враждебное отношение к восстановленной православной иерархии ввиду грядущей войны с Османской империей, в которой ему, как никогда, требовалась помощь казаков. Это понимал и Сагайдачный и спокойно выжидал удобное время для обращения к королю. Его не смущал даже тот факт, что к власти среди казаков опять пришло анархическое крыло, избравшее гетманом Бородавку.
Предположение Сагайдачного, что польскому правительству скоро понадобятся услуги казаков, оказались верными. Султан начал военные действия против Речи Посполитой. Гетман великий коронный С. Жолкевский, по-прежнему непримиримый к казакам и мечтавший поймать Феофана, возвращавшегося с Украины, не желал идти ни на какие уступки, несмотря на предупреждения со стороны Сагайдачного. В результате Жолкевский был вынужден выступить против турок с небольшим польским войском и маленьким отрядом казаков. Седьмого октября 1620 года он был разбит в битве под Цецорой и погиб. В этой же битве был убит отец Богдана Хмельницкого, а сам будущий великий гетман попал в турецкий плен.
Разгром польского войска и гибель прославленного полководца вызвали в Польше панику. Татарские загоны появились в Подолии, Галиции и Волыни. Крайняя ситуация снова заставила короля обратиться к казакам. Сигизмунд обратился к патриарху Феофану (которого ранее называл шпионом и самозванцем) с просьбой повлиять на казаков, чтобы те помогли Польше. Он даже был готов назначить православного иерарха на пустующую кафедру епископа Луцкого!
Удерживая казаков от участия в походе, Сагайдачный созвал 15 июня 1621 года большую раду в урочище Сухая Дуброва. Туда направились Сагайдачный и Иов Борецкий в сопровождении трехсот священников и пятидесяти монахов. Рада продолжалась три дня. Борецкий произнес пламенную речь о насилии и издевательствах, творимых польским правительством над верой и православным духовенством. Митрополит зачитал сообщение о погроме православных, учиненном униатами в Вильно. Речь вызвала огромное воодушевление со стороны казаков. Они обещали защищать веру, не жалея жизни. Было решено направить Сагайдачного и епископа Курцевича (выпускника Падуанского университета) к королю, чтобы просить о признании прав духовенства, посвященного Феофаном46.
Посланцы прибыли в Варшаву и на сейме заявили свои условия. Многие выступавшие на сейме поляки призывали решить религиозный вопрос, дабы обеспечить военную поддержку казаков. Сагайдачный имел и личную встречу с королем. Помимо требования признать посвященных митрополита и епископов, он настаивал на распространении власти казацкого гетмана на всю Украину, на получении населением свободы вероисповедания и т. д. Только когда Сигизмунд пообещал выполнить эти условия, Сагайдачный вернулся в Киев.
Однако, не дождавшись Сагайдачного, казаки под начальством Бородавки выступили на войну. Головорезов-авантюристов не занимали духовные проблемы и задачи восстановления церковной иерархии. Перспектива большого военного похода под флагом короля привлекала их гораздо больше. Это, безусловно, ослабило позицию Сагайдачного в переговорах с Сигизмундом. Не теряя времени, он сам выехал к войску.
Султан Осман II угрожал разграбить Краков, древнюю столицу польских королей, уничтожить католическую веру и растоптать конскими копытами их святых. Огромная армия султана состояла из ста пятидесяти тысяч турок (с учетом всех слуг эта цифра удваивалась) и нескольких десятков тысяч татар. Поляки смогли противопоставить этому только тридцать пять тысяч человек, поэтому участие казаков становилось решающим.
Официально возглавлял Хотинский поход королевич Владислав, которого казаки уже однажды спасли под Москвой. Его помощником был новый коронный гетман Карл Ходкевич, сменивший Жолкевского. Двадцать второго июля поляки перешли Днестр и расположились недалеко от Хотина. С Бородавкой пришло более сорока тысяч казаков (сорок одна тысяча пятьсот двадцать человек согласно сохранившемуся реестру). Артиллерия состояла из двадцати двух орудий.
Когда Сагайдачный прибыл в польский лагерь, он обнаружил, что казаков там еще нет. Поляки встретили его с радостью, наградили подарками и отправили с двумя отрядами навстречу казакам. По дороге в табор Сагайдачный ошибочно принял турецкий лагерь за запорожский. С простреленной рукой, потеряв много крови, он чудом ушел от погони, укрылся в ближайшем лесу и уже ночью добрался до казацкого стана.
Его прибытие сразу изменило расстановку сил. Сообщение о переговорах с королем, о полученных обещаниях сильно ослабили позицию Бородавки, против которого и без того росло недовольство.
В конечном счете 8 сентября Бородавка был арестован, а затем по приказу Сагайдачного казнен. Так Сагайдачный снова стал гетманом. Заметим, что этот эпизод неоднозначно трактуется историками. Все современники высказывались о Бородавке как о беззастенчивом авантюристе, стремившемся только к грабежам и добыче. Тем не менее сам Сагайдачный, хотя и прославился своими крутыми мерами по отношению к нарушителям дисциплины, видимо, переживал казнь Бородавки. Об этом свидетельствует тот факт, что, умирая, он оставил в своем завещании распоряжение о поминальных службах по Бородавке47.
