Петр Алешкин - Тамбовское восстание (1920—1921 гг.). «Антоновщина»
Комиссия, расследовавшая причины этого восстания, заключила, что мятеж в Рудовской волости вспыхнул отчасти из-за недовольства некоторыми советскими работниками и на почве мобилизации скота; в Чернавской волости мятеж возник на почве не понимания предписания священникам о сдаче церковных метрических книг Совету. Первый мятеж был ликвидирован силами из уезда, а второй – местными силами волости.56
Первая волна крестьянских восстаний прошла в 1918 году. По официальным данным ВЧК с июля по ноябрь в советской республике вспыхнуло 108 «кулацких мятежей», а за весь год только в 20 губерниях Центральной России было 245 крупных антисоветских мятежей.
Председатель ВЦИК М. И. Калинин, выступавший в роли представителя крестьянства, утверждал в мае 1919 года: «Я считаю, что крестьяне могут волноваться только по недоразумению, потому что лучшей власти, чем Советская власть, для крестьян не придумать».57
Для крестьян, однако, лучше была власть без коммунистов. Крестьянские восстания редко имели политические программы, если не считать требований ликвидации продразверстки, изгнания коммунистов из Советов, прекращения террора со стороны властей.
В одном из волнующих документов эпохи, в письме командующего казачьим корпусом Красной армии Ф. Миронова В. И. Ленину, датированному 31 июлем 1919 года, были изложены главные претензии в первую очередь казачества, но и русского крестьянства вообще. От имени крестьянства он прежде всего возражал против немедленного прыжка в коммунизм, против насильственного объединения в коммуны. Он писал: «Я думаю, что коммунистический режим – длинный и терпеливый процесс, дело сердца, а не насилия», резко протестовал против чудовищной жестокости, сопровождавшей установление Советской власти: «…мне не хватает ни времени, ни бумаги, чтобы рассказать Вам, Владимир Ильич, об ужасах „строительства коммунизма“ в Донской области. В других сельских местностях не лучше».
Ф. Миронов протестовал против того, что он называл дьявольским планом истребления казаков, после которых, конечно, придет очередь среднего крестьянства. Командующий казачьим корпусом выражал надежду, что при всей своей «кровожадности» коммунисты все же не смогут расстрелять всей России и предупреждал В. И. Ленина, что, если политика коммунистической партии не изменится, придется перестать воевать с Красновым и начать драться с коммунистами.
В обращении Ф. Миронова к главе государства говорилось: «…Народ стонет. Я передал в реввоенсовет Южного фронта много заявлений и между ними такое: крестьянин 34 отдела, переименованного в Ленинскую волость. Семья 21 человек, 4 пары быков. Своя коммуна. За отказ идти в коммуну комиссар быков отобрал, а когда крестьянин пожаловался, его убили. И туда же передал доклад председателя одного из трибуналов Ермакова, от его слов становится жутко. Повторяю, народ готов броситься в объятия помещичьей кабалы, но лишь бы муки не были так больны, так очевидны, как теперь… В телеграмме к Вам, Владимир Ильич, я молил изменить политику, сделать революционную уступку, чтобы ослабить страдания народа и этим шагом привлечь народные массы на сторону Советской власти и в сторону укрепления революции. С такими взглядами, повторяю, мне не по пути с коммунистами. Вот где кроется корень недоверия ко мне. И коммунисты правы: их политику истребления казачества, а потом зажиточного крестьянства я поддерживать не стану… На безумие, которое только теперь открылось перед моими глазами, я не пойду и всеми силами, что еще есть во мне, буду бороться против уничтожения казачества и среднего крестьянства… Я сторонник того, чтобы, не трогая крестьянство с его бытовым и религиозным укладом, не нарушая его привычек, увести его к лучшей жизни личным примером, показом, а не громкими, трескучими фразами доморощенных коммунистов, у которых на губах еще не обсохло молоко и большинство которых не может отличить пшеницы от ячменя, хотя и с большим апломбом во время митингов поучает крестьянина ведению сельского хозяйства…».58
Особенно большое число крестьянских восстаний в Центральной России объясняется тем, что эти районы были «под рукой» и очень интенсивно эксплуатировались продотрядами. Положение в этих районах обострялось тем, что они были наименее урожайными в стране. По мере распространения продразверстки на другие области крестьяне восставали и там.
В начале 1919 года вспыхнуло восстание крестьян средней Волги – «чапанное восстание». Усиленная продразверстка сочеталась в Поволжье с рядом дополнительных обязательств: поставка подвод для армии, поставки дров для города и на железнодорожный транспорт, перевалочная грузовая повинность, мобилизация лошадей и пр. В то же время расстроенный транспорт и военные перевозки мешали подвозить в село мануфактуру и другие товары взамен ссыпаемого хлеба. Повстанцам удалось захватить даже несколько городов и подойти к Сызрани.59
Летом 1919 года «Крестьянская армия», организованная в Фергане для защиты русского населения от вооруженных отрядов мусульманского крестьянства, заключила соглашение с «Мусульманской белой гвардией». «Крестьянская армия» русских крестьян, под командованием К. И. Монстрова, и «гвардия» мусульманских крестьян Мадамин-бека договорились о совместных действиях. Толчком к восстанию, как и в других областях, было введение продразверстки и «хлебной монополии», докатившихся до Туркестана летом 1919 года.60
Бурлила, сопротивлялась вся крестьянская Россия. Наряду с крупными восстаниями, вспыхивало бесчисленное количество мелких; наряду с «крестьянскими армиями», действовали сотни мелких отрядов. За лозунгами – от «за советскую власть, долой коммунистов» до «догорай моя лучина» – скрывалось чувство обманутой надежды на свободу.
Гражданская война, война красных с белыми, маскирует в 1918—1920 годах подлинный характер крестьянской войны. Крестьяне ведут борьбу на два фронта. Они поют: «Эх, яблочко, цвету спелого, слева красного бьем, справа – белого». В 1920 году гражданская война фактически завершается, Красная армия победила, Советская власть завершает свое «триумфальное шествие», начатое в октябре 1917 года и прерванное войной. Исчезает опасность возвращения помещиков. Крестьяне считают, что теперь земля навсегда их. Сопротивление продразверстке, политике партии в деревне, усиливается. Одновременно усиливается, еще больше ожесточается борьба Советской власти с сопротивлением крестьянства. Партия объявляет войну «кулакам» и «бандитам», «кулацким бандам», «кулацко-бандитским мятежам».
В 1920—1921 годах гражданская война становится крестьянской войной. М.H. Покровский писал, что в 1921 году «центр РСФСР был охвачен почти сплошным кольцом крестьянских восстаний от приднепровского Махно до приволжского Антонова».61
Размах крестьянской войны был значительно шире, чем признавал М. Н. Покровский. Красная армия вела войну с крестьянами также в Белоруссии, Юго-восточном крае, Восточной и Западной Сибири, Карелии, Средней Азии. Расширялась не только география крестьянского движения; оно принимало массовый характер. Возникали подлинно крестьянские армии: в конце 1920 года армия Махно на Украине насчитывала 40—50 тыс. бойцов; «Партизанская армия Тамбовского края» Антонова достигла в январе 1921 года 40 тыс. человек. В информационном отчете Кубано-Черноморского обкома РКП (б) указывалось, что весной 1921 года в области «формировались целые повстанческие армии»; только в Ишимском уезде (Западная Сибирь) повстанческая армия исчислялась в 60 тыс. бойцов, а, кроме того, крестьяне вели бои в Тюменской, Челябинской, Екатеринбургской, Тобольской и других губерниях. «Первая армия правды» Сапожкова, действовавшая в Поволжье, насчитывала 1800 штыков, 900 сабель, 10 пулеметов, 4 оружия.62
Тактика крестьянских армий и отрядов менялась в зависимости от условий местности, материальных возможностей, способностей командиров. Махно предпочитал партизанскую войну, внезапные нападения и молниеносный отход. Прекрасное знание местности, а, главное, поддержка крестьянской массы, позволявшей повстанцам чувствовать себя как «рыба в воде», обеспечивали успех этой тактики. Ею был недоволен противник, упрекавший партизан в том, что борьба ведется «не в открытом бою, не лицом к лицу, а из-за угла, по-воровски, по-разбойничьи…». В других губерниях крестьянские армии вступали в открытый бой, осаждали и брали города. В феврале 1921 года крестьянские отряды взяли Камышин, в марте – Хвалынск. В это же время в Сибири крестьянские армии захватили Тобольск, Кокчетав, заняли все семь уездов Тюменской губернии, четыре уезда Омской, Курганский уезд Челябинской губернии. Осадили Ишим, Ялуторовск, Курган, подошли к Акмолинску, Агбасару.
