Карл Ботмер - С графом Мирбахом в Москве: Дневниковые записи и документы за период с 19 апр. по 24 авг. 1918 г.
Обзор книги Карл Ботмер - С графом Мирбахом в Москве: Дневниковые записи и документы за период с 19 апр. по 24 авг. 1918 г.
В Ваших руках книга, вызывавшая пристальный интерес историков во многих странах: дневниковые записи барона Карла фон Ботмера, майора прусской армии в отставке, а до того офицера генерального штаба германской армии. Судьба Ботмера оказалась тесно связана с Россией, где ему пришлось бывать не один раз, выполняя различные поручения своего правительства. Именно российская эпопея Ботмера стала пиком его военной и дипломатической карьеры. Она сделала барона заметной фигурой для исследователей первых лет существования советского государства.
Карл Ботмер
С графом Мирбахом в Москве:
Дневниковые записи и документы за период с 19 апр. по 24 авг. 1918 г
Предисловие
Уважаемый читатель!
В Ваших руках книга, вызывавшая пристальный интерес историков во многих странах дневниковые записи барона Карла фон Ботмера, майора прусской армии в отставке, а до того офицера генерального штаба германской армии. Судьба Ботмера оказалась тесно связана с Россией, где ему пришлось бывать не один раз, выполняя различные поручения своего правительства. Именно российская эпопея Ботмера стала пиком его военной и дипломатической карьеры. Она сделала барона заметной фигурой для исследователей первых лет существования советского государства.
Самым знаменательным эпизодом ботмеровской биографии, конечно, стала его деятельность в Москве и Петрограде в качестве представителя Верховного главнокомандования при немецкой дипломатической миссии.
Итак, чем же интересны записи барона Карла фон Ботмера для сегодняшнего читателя? Начнем с того, что они написаны очевидцем и непосредственным участником брестской эпопеи — первого крупного опыта дипломатии большевистского правительства России. Пристальное внимание историков ко всем перипетиям заключения Брестского мира и события, связанные с его реализацией, отразились в историографии как «период Бреста». Этому периоду посвящено поистине море литературы. Так вот, дневники Ботмера являются одним из существеннейших источников по анализу ряда специфических вопросов начальной истории советской власти.
К сожалению, до настоящего времени книга была почти недоступна для широкого круга отечественных исследователей. Это произошло и из-за идеологических ограничений недавнего прошлого. Немаловажным обстоятельством было отсутствие русского перевода книги. Наконец, советские историки отдавали предпочтение источникам российского происхождения. Хорошо ли, плохо ли, но последнее обстоятельство объективно накладывало ограничительные шоры на богатую литературу о Брестском мире и российской политике первого года советской власти.
Дневники барона Ботмера с интересом прочтут и историки-профессионалы, и просто люди, кому небезразличны сюжеты из прошлого нашей страны. Сразу оговоримся: у книги есть своя специфика. Надо помнить, что мы имеем дело с дневниковыми записями. Отсюда фрагментарность изложения материала, отсутствие некоей интриги, стройного сюжета, присущих историческим романам и многим мемуарам. Это — с одной стороны. С другой стороны, — нет в книге и жесткой структуры, столь характерной для научных монографий. Для дневников она, пожалуй, и не нужна.
Ботмер смотрит на события глазами их участника. Поэтому, оценки фактов, событий, обстоятельств сугубо субъективны, максимально личностны. Другой аспект, о котором нельзя забывать при обращении к книге Ботмера — происхождение автора, особенности его деятельности. Прежде всего, подчеркнем, что мы имеем дело с дневником иностранца. Круг общения Ботмера в России ограничен. Он, естественно, тесно связан с работниками дипломатической миссии. В Москве он знакомится преимущественно с соотечественниками, либо с семьями немцев. Российскую действительность Ботмер видит отстраненно, не всегда угадывая ее внутреннюю, скрытую суть.
Тем не менее, благодаря Ботмеру мы получаем возможность окунуться в атмосферу первых послеоктябрьских месяцев. Дневник наполнен массой характерных бытовых деталей эпохи, начиная от продовольственных проблем, заканчивая столь знакомой и понятной для нас волокитой в правительственных учреждениях.
Историки найдут в дневниках подробности ряда важных, имевших шумный общественный резонанс событий весны-лета 1918 г. С интересом воспринимаются детали покушения на германского посланника в Москве графа Мирбаха. Опять-таки, дневники не содержат неких сверхсенсаций, но, поскольку их автор — непосредственный свидетель террористического акта, его записи — ценный исторический источник. Они небесполезны для исследователя даже на уровне сплетен и слухов, которые воспроизводит Ботмер. Ведь эти слухи родились в среде сотрудников германской миссии, они основаны на реальных фактах и документах, часть которых сегодня не известна ученым.
Любопытны характеристики, даваемые Ботмером многим известным деятелям российской революции, членам советского правительства. Они дополняют уже знакомые детали биографий Г. В. Чичерина, К. Б. Радека, Л. Д. Троцкого и др.
Конечно, обращаясь к дневникам Ботмера как очевидца ряда событий, не следует упускать из вида его авторское кредо, жизненную позицию, его принадлежность к милитаристским кругам. В дневнике особое значение придается противостоянию «Вильгельмштрассе» (так Ботмер называет МИД Германии, по названию улицы в Берлине, где находилось министерство) и военных, чтобы объяснить явные просчеты своей страны в планировании взаимоотношений с Советской Россией. В неправильной политике МИДа автор видит чуть ли не основную причину краха германской империи, освобождая прускую военщину от какой-либо ответственности за трагедию, постигшую немецкий народ в 1918 г.
В рамках того же подхода лежит и антиантантовский настрой Ботмера.
Еще одна составляющая взглядов Ботмера — отношение к происшедшей в России революции. Он не может не видеть тех фактов общественной жизни, которые свидетельствуют о поддержке идей большевиков немалой частью москвичей (основное время, описанное в дневнике, касается пребывания в Москве). Но внутренне Ботмер не приемлет идей революции и ее методов. Это многое объясняет в содержании дневниковых записей.
В представлениях Ботмера о революции достаточно громко звучат антисемитские ноты. В дневнике постоянно чувствуется подчеркивание национальности собеседников, тех людей, с которыми приходится сталкиваться в России Ботмеру. Значительная часть из них — евреи. Правда, читая об этих наблюдениях Ботмера, нельзя забывать об узости его связей в России, о чем уже говорилось выше. Ботмер, судя по дневникам, встречался с лишь с верхушкой нового режима, если быть более точным, только с некоторыми ее деятелями.
Тем не менее, дневники Ботмера — необычный для традиционных российских публикаций источник по истории первых месяцев советской власти. Давно ставшие доступными иностранному читателю, его страницы теперь могут и должны стать составляющей частью отечественного корпуса источников по проблемам революции в России.
Перевод и общее редактирование дневников Ботмера осуществлено американским историком доктором исторических наук Ю. Г. Фельштинским. Он же принял участие в их комментировании. При подготовке публикации было написано предисловие (авторы А. А. Овсянников, Ю. Г. Фельштинский и А. К. Соколов). Комментарии, необходимые для представления издания российскому читателю, составлены Ю. Г. Фельштинским.
