Александр Бармин - Соколы Троцкого
Обзор книги Александр Бармин - Соколы Троцкого
Книга снабжена уникальными материалами и фотографиями из семейного архива Барминых (США).
Перевод с английского Юлия Кобякова
Автор послесловия и именного указателя Александр Колпакиди
Александр Бармин
Соколы Троцкого
…Дипломат, которому приходится служить в таком месте, как мне казалось, должен был быть самым счастливым человеком на земле. Но у меня на душе в то благословенное время было очень неспокойно потому, что я чувствовал, как тревожно развиваются события в моей стране. Похоже, думал все чаще я, Наркомат иностранных дел испытывает какое-то странное оцепенение. Вот уже в течение нескольких месяцев в полпредство не поступало ни указаний, ни информации. Николай Николаевич Крестинский, заместитель наркома, был снят со своего поста. С документов отдела Германии и Балканских стран исчезла подпись его заведующего Давида Штерна. На мои депеши никто не отвечал. Словом, дома творилось что-то неладное.
Издательство благодарит дочь А. Г. Бармина Татьяну Бармину-Максимович за любезно предоставленные материалы и фотографии из семейного архива
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Настоящая книга из серии «Жестокий век: Кремлевские тайны» принадлежит перу человека необычной судьбы, бывшему бригадному генералу Красной Армии, видному сановнику внешторга, дипломату – поверенному СССР в делах в Греции Александру Григорьевичу Бармину (Граффу), ставшему в декабре 1937 года «невозвращенцем». Было ему тогда всего лишь 38 лет.
В истории всякой революции бывают головокружительные карьеры. Но не часты случаи, когда такая карьера делается сразу в трех областях: военной, хозяйственной и дипломатической. Но именно этот случай выпал на долю А. Г. Бармина. Об этом своем опыте автор книги «Соколы Троцкого» рассказывает с подкупающей искренностью, добросовестностью и откровенностью человека, как бы впервые остановившегося после двадцатилетнего «бега» и оглянувшегося назад с единственной целью: «А правильно ли он прожил все эти послереволюционные годы?» Надо сказать, что его книга не просто мемуары, а в некотором роде – исповедь, рассказанная с несомненным литературным даром о собственной жизни и о «трагическом опыте русской революции», с надеждой, что эта исповедь «поможет понять, что произошло, что мы все делали, зачем и почему…». И, надо заметить, задачу эту автору удалось прекрасно решить. По всеобщему признанию русской эмигрантской прессы тех лет, «за двадцать лет не было еще столь яркого внутреннего свидетельства о русской революции, столь важного человеческого документа, как эта книга».
Вот как говорит о собственном опыте автор мемуаров: «Я принадлежал к русскому поколению, выросшему под диктатурой пролетариата, незнакомому ни с какими иными идеями, ни с какими другими доктринами и убеждениями, кроме большевистских. Я вырос, не слыша чужого голоса, в глубокой уверенности, что только мы одни владеем полной и окончательной истиной и что учиться у противников нечему…»
Да, собственно, и когда было учиться поколению Бармина? Революция застигла автора на гимназической скамье. Семейная жизнь его родителей не задалась, и он был предоставлен самому себе. Впервые живого большевика он увидел в Гомеле в 1917 году и тогда же впервые услышал имена Ленина, Троцкого (последний сыграл в его и в судьбах многих других выдвиженцев Октябрьской революции самую решающую роль, именно ему Александр Бармин был всегда благодарен за успешную военную карьеру). Чем проще и короче была большевистская доктрина, тем убедительнее она звучала для таких, как Бармин.
Очертя голову юноша бросился в революцию. Свое боевое крещение он получил в боях с бандами Струка и Зеленого под Киевом. Восемнадцати лет от роду там, в Триполье, он становится политруком батальона, потом полка. Гражданская война не раз прерывала его учение и в минской школе курсантов, потом и в военной академии в Москве. С горячим увлечением молодой коммунист А. Бармин изучает военное искусство и восточные языки, мечтая о скорой революции в Персии и в Индии. Но незаметно для него самого судьба превращает его из революционера в чиновника. Работая ряд лет во внешторге, в том числе и за границей, он постиг многие тайные пружины мировой экономики и, видимо, тогда пришел к мысли о несовершенстве планового ведения хозяйства, том самом социалистическом эксперименте распределения, который проводили большевики на просторах огромной страны – России.
С наивной искренностью, похожей на правду, автор повествует о том, каким тяжелым испытаниям подверглась затем его вера в коммунистические идеалы, в светлое будущее человечества. Не искушенный в марксистской доктрине, он, подобно своим сверстникам, предоставляя вождям заниматься «диалектикой», веря, что они честно сумеют решить все противоречия, и, принадлежа к «сталинскому большинству», потому что в атмосфере разрухи и отчаяния только Сталин казался твердой скалой, думал, что все скоро наладится. Однако жизнь пошла по другой колее.
Одного за другим «ежовая рукавица» вырывала из близкого окружения Бармина его товарищей, героев революции и Гражданской войны, реалистов, знающих, чего они хотели от нового общественного строя, и восторженных идеалистов, строящих без оглядки это общество «всеобщего благоденствия». Потрясенный казнями этих людей, он все еще продолжал верить, но расправа с его идеалами – Троцким и Тухачевским – вырвала у него ту последнюю соломинку, за которую он держался как утопающий. Под угрозой и самому очутиться в жерновах репрессивного механизма, он решается на побег от Сталина. Так началась его «одиссея», полная тревог и испытаний, но дорогу эту он выбрал сам.
Книга А. Бармина, в отличие от других изданий русской эмиграции тех лет, не содержит ни сенсационных разоблачений, ни облыжных обличений. Читается, тем не менее, она с неослабевающим интересом. Главное ее достоинство, на наш взгляд, в том, что тот, кто ищет новых и полных свидетельств о русской революции 1917 года, найдет в книге и огромное количество правдоподобных эпизодов, и живых портретов выдающихся людей той эпохи, и метких наблюдений, донесенных до читателя автором мастерски.
Единственный недостаток мемуаров в том, что они знакомят нас только с первой половиной жизненного пути А. Бармина. О том, как сложилась его дальнейшая судьба, читатель может узнать из Приложения к настоящим воспоминаниям. В нем помещены не только материалы, которыми располагало издательство «Современник», но и материалы и фотографии, которые были любезно предоставлены нам из семейного архива дочерью автора Татьяной Барминой-Максимович, проживающей в США.
В своем письме она сообщила любопытные детали из интимной жизни отца. Думается, читателю они будут небезынтересны. Вот что она пишет: «Как Вам известно из книги, от первой жены у моего отца было два сына, мать их умерла сразу же после родов. Из Греции он бежал с Мари, ставшей его второй женой. Детей у них не было. В 1948 году отец женился на Эдит Рузвельт, внучке экс-президента США Теодора Рузвельта (26-й президент, 1901—1909), но они развелись в 1950 году, еще до рождения их дочери Марго. Кстати, Марго замужем, имеет двоих детей – Сэма и Лики. В 1952 году отец женился на моей матери – Галине Андреевне Доманицкой, которая умерла совсем недавно – 21 июня 1997 года. Нас в семье осталось трое, я, старшая из детей, замужем, имею двоих детей – Соню и Андрея. Моя сестра Ольга тоже замужем, у нее дочь Анна. Наш брат Георгий тоже женат, у него двое детей – Морисе и Александр. Отец наш долгие годы был одним из руководителей русской службы радиостанции „Голос Америки“, скончался он в возрасте 88 лет, в 1987 году».
