Дерек Джармен - Хрома
Обзор книги Дерек Джармен - Хрома
"Хрома" очень автобиографична, и насквозь пронизана личностью Джармена, его воспоминаниями, историей его болезни и борьбы с ней, борьбы, в которой не было надежды на победу, размышлениями о судьбе его поколения.
Хрома
Это последняя книга Дерека Джармена - выдающегося английского режиссера, художника, садовника, борца за права сексуальных меньшинств, умершего от СПИДа в 1994 году. Когда Джармен писал эту книгу, его болезнь достигла последней стадии, он терял зрение. И его зрение переходило в книгу, потому что "Хрома" - это книга о цвете, как говорится в подзаголовке. О белом, черном, красном, желтом и зеленом, какими их воспринимал Джармен, и, конечно же, о голубом. Текст фильма "Синева" (Blue) включен в одну из глав книги.
"Хрома" очень автобиографична, и насквозь пронизана личностью Джармена, его воспоминаниями, историей его болезни и борьбы с ней, борьбы, в которой не было надежды на победу, размышлениями о судьбе его поколения.
Дерек Джармен
Книга о цвете - июнь'93
От переводчика
В оригинальном издании Хромы какие-либо комментарии отсутствуют. Таким образом, все комментарии в этой книге принадлежат переводчику. Я сочла необходимым объяснить те искажения, которые вынуждена была внести в перевод (например, из-за использования Джарменом идиом) - чтобы дать читателю хоть какую-то возможность представить себе оригинальный замысел автора. Также дана информация о некоторых английских товарах и названиях, найти которую можно лишь в англоязычном Интернете.
Авторы переводов цитат, включенных Джарменом в Хрому, приведены в сносках, в противном случае подразумевается, что перевод мой. У Джармена не все цитаты выделены, некоторые вставлены в текст без кавычек и указания авторства. В этом случае, если существует общеизвестный перевод, я даю сноску с именем переводчика, если перевод выполнен мной - то на указание автора цитаты, иначе едва ли возможно ее найти. Вполне вероятно, что какие-то цитаты остались мною неузнанными.
Джармен несколько раз употребляет в книге слово квир (queer). Его изначальное значение было «странный», «чудной», «иной», но в настоящее время оно стало термином для обозначения всего отличного от гетеронормативной модели поведения. Квир-идентичность позволяет одновременно сделать политическое заявление против гетеронормативности и вместе с тем отказаться от традиционной политики категоризации идентичностей. Поэтому для Джармена важно было использовать именно термин квир, а, например, не гей. Я сочла возможным оставить его без перевода, поскольку термин уже достаточно распространился в русском языке и русскоязычном Интернете.
Я хочу поблагодарить всех, кто в процессе перевода выражал интерес к книге, делал ценные замечания, и в первую очередь, Glipka, чье понимание Хромы совпало с моим с первого же переведенного фрагмента. Я также благодарна Ивану К., оцифровавшему оригинал книги, что упростило мою работу, и Князю Шуйскому за филологические консультации.
Ylla
Блестящий, пышный, раскрашенный, пестрый
Живой, щегольской, уносящий прочь слезы.
Пылкий, сияющий, огненный, яркий,
Кричащий, вопящий, гордый, жаркий,
Сочный, уместный, глубокий и мрачный,
Пастельный, спокойный, тусклый, невзрачный Насыщенный, красочный и неприметный, Призматический, разноцветный,
Калейдоскопический, неоднородный,
светящийся, крашеный, сумасбродный,
растворы и краски, лессируешь, трешь
высокий ключ, цветная ложь[1].
Арлекин
Я посвящаю свою книгу Арлекину, оборванцу, что знается со всяким сбродом, в красных, голубых и зеленых заплатах. Находчивый ловкач в черной маске. Хамелеон, принимающий любой цвет. Воздушный акробат, прыгун, танцор, крутящий сальто. Дитя хаоса.
Пестрый и лукавый
Само непостоянство
Смешливый до кончиков пальцев
Принц воров и мошенников
Глоток свежего воздуха.
Доктор: И как вам удалось попасть на Луну? Арлекин: Ну...это было вот так...
(Луи Дюшартр, Итальянская комедия)
Предисловие
Свернувшись в клубок в кувшине золота на том конце радуги, я размышляю о цвете. Международный синий цвет художника Ива Кляйна. Блюз[2] и далекая песня. Я знаю, что Аль- берти, архитектор пятнадцатого века, сказал: "глаз - самое быстрое, что есть на свете". Быстрый цвет. Нестабильный цвет. Он написал эти слова в книге О живописи, которую закончил в 8:45 утра, в пятницу, 26 августа 1435 года. После чего устроил себе длинные выходные...
(Леон Батиста Альберти, О живописи).
Когда Марк, мой редактор, приезжал ко мне в Хижину Перспективы, мы говорили о цвете. О голубом и красном, и о наших прошлогодних изысканиях по поводу Голубого Концерта, который Саймон Тернер в эту самую минуту исполнял перед Золотыми Воротами в Киото, и все это глубоко погрузило меня внутрь спектра. Сейчас Марк уехал. А я сижу в тишине своей новой комнаты, из которой могу видеть электростанцию Дангенесс в сумерках:
Вглядитесь в вашу комнату поздно вечером, когда вы уже больше практически не можете различать цвета - затем включите свет и нарисуйте то, что вы видели в сумерках. Существуют пейзажи и изображения комнат в полутьме, но как вы может сравнить цвета на этих картинах, с теми, которые вы видели в полутьме? Цвет светится в своем окружении. Так же, как и глаза улыбаются лишь на лице.
(Людвиг Витгенштейн, Комментарии к цвету)
Утром я просмотрел указатели своих книг - кто писал о цвете? Цвет встречался в ... философии ... психиатрии ... медицине ... еще в искусстве, и эти упоминания эхом звучали сквозь столетия:
В этой связи мы должны кое-что сказать о свете и цвете. Очевидно, что цвет изменяется в зависимости от света, и каждый цвет выглядит по-разному, когда на него падает тень, и помещенный под лучами света. Тень делает цвет тусклым, а свет - чистым и ярким. Темнота проглатывает свет.
(Альберти, указ. соч.)
Ночью я думаю о цвете.
Некоторые сны приходят в цвете.
Свои цветные сны Я ПОМНЮ.
Вот один из них - тридцатилетней давности...
Мне снится фестиваль Гластонбери. Тысячи людей разбили лагерь вокруг безупречно белого дома в классическом стиле, одиноко стоящего на совершенном зеленом газоне. Над парадной дверью, на тимпане нарисован фриз, изображающий добрые деяния владельца. Чей это дом? Мне отвечает один из подвыпивших участников фестиваля - "Дом Сальвадора Дали".
Позднее я смотрел на картины Дали и нашел в них мало цвета.
В детстве я, больной от заплесневелых стен ниссеновского барака[3] ВВС, боялся цветов и их изменений. Мой отец поставил на газоне желтую резиновую лодку, наполнил ее из шланга, и, после окончания работы, мы купались в золотой воде. Даже позднее я считал воду желтой и юношей бился над картинами с отражениями, потом пришел период "Модернистов", перед тем как настало время отправиться в Академию.
