Елена Прудникова - Хрущев. Творцы террора.
Обзор книги Елена Прудникова - Хрущев. Творцы террора.
Репрессии, без сомнения, были — и еще какие! Куда большие, чем живописал Хрущев, — и по числу жертв, и по жестокости, и по цинизму. Вот только это были совсем другие репрессии, и инициировали их совсем другие люди. Весь этот «большой террор» оказался всего лишь схваткой за власть «революционеров» и «государственников». И если бы сталинская команда не миндальничала с «ленинской гвардией», а вовремя с ней расправилась, ничего этого бы не было в нашей истории.
Это кажется невероятным, но именно Хрущев был одним из творцов террора, после прихода к власти обвинившим в своих собственных преступлениях Сталина…
Е. ПРУДНИКОВА
Хрущев. Творцы террора
Правда остается правдой, а ложь становится историей.
Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные РукиПобедителей можно и нужно судить.
СталинВВЕДЕНИЕ
Сколько выводов мы сделали, исходя из слов всего одного человека!
Агата Кристи…Чем чудовищнее солжешь, тем скорее тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большой лжи, чем маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они постесняются. Большая ложь даже просто не придет им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь. И даже когда им разъяснят, что дело идет о лжи чудовищных размеров, они все еще будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что, вероятно, все-таки здесь есть доля истины… Солги посильней, и что-нибудь от твоей лжи да останется.
Йозеф ГеббельсРечь Генерального секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева на XX съезде партии — один из известнейших политических документов российской истории. С этим, думаю, никто не станет спорить.
Она, эта речь, дала отсчет новой эпохе — и это утверждение, полагаю, будет правильным. Какой эпохе — это уже второй вопрос.
В этой речи впервые на весь мир партия устами ее руководителя заговорила о кровавой сталинской тирании, о необоснованных репрессиях, унесших множество жизней. И это верно.
Ну и за каким, простите… им это понадобилось? Кто их за язык тянул? С чего вдруг первые лица государства кинулись обливать себя и свою страну дерьмом на виду у всего мира? При том, что и до, и после того никогда партия коммунистов не предавалась публичному самобичеванию, наоборот, все нехорошее тщательно скрывалось. Как до — при Сталине, так и после — при Хрущеве. Более того, когда весной 1953 года с подачи Берии «Правда» сообщила о «нарушениях законности» в ходе «дела врачей», те же соратники, которые через три года станут так пугающе откровенны, подвергли его жесткой критике.
Так какая муха их укусила?
Это — один из вопросов, ответ на который я постараюсь получить в этой книге, третьей по счету в ряду исследований сталинского времени. Для тех, кто не читал предыдущие, очень коротко приведу несколько выводов из этих книг — чтобы обрисовать местоположение той печки, от которой мы станем танцевать.
Работа над биографией Лаврентия Берии («Берия: последний рыцарь Сталина») привела меня к выводу, что 26 июня 1953 года в стране состоялся военно-политический переворот. Не верхушечная разборка в борьбе за власть, а полноценный государственный переворот, в ходе которого был убит Берия — второй (а де-факто — первый) человек в государстве. Суть же переворота в том, что партия, точнее, партаппарат, в последнее десятилетие все больше отодвигаемый Сталиным от штурвала, насильственным образом узурпировал власть. С этого момента авторитарное государство, все более дрейфующее к демократии, каким СССР был начиная с середины 30-х годов, сменилось диктатурой партийной олигархии.
Работа над второй книгой («Двойной заговор») привела к пониманию механизма противостояния в советской верхушке 20-х — 30-х годов. Формально противостояли власть, то есть сталинисты, и оппозиция. Но фактически раскол шел несколько по иной плоскости. Столкнулись между собой два психологических типа: созидатели-«государственники» и разрушители-«революционеры». А поскольку к власти в октябре 1917 года пришла радикальная политическая партия, то вторых было в ней, а соответственно и в советской верхушке, абсолютное большинство. И война между этими двумя группами шла не на жизнь, а на смерть.
И третий вывод: социализма, «совка» как единого строя не существует. Их было три: ленинский, сталинский и брежневский. Три абсолютно разных государства, с разным устройством, разными ценностями, стилем жизни и пр. И очень важно их не путать.
К какому из этих социализмов относится хрущевский период?
Это еще один вопрос, на который мы постараемся получить ответ.
Основным путеводителем по времени для нас и будет «документ эпохи» — доклад Хрущева на XX съезде. Можете сколько угодно на меня обижаться, но пользоваться им как историческим источником нельзя. Раньше я пыталась как-то использовать свидетельства Хрущева, но когда начинаешь проверять то, что Никита Сергеевич говорил и писал… В общем, рядом с ним голливудские исторические фильмы достоверны, как машина времени.
А вот если рассматривать этот труд упорный как оружие информационной войны — о, тогда совсем другое дело! Доктор Геббельс на сто процентов прав в своей «похвале лжи». Чем крупнее ложь, тем больше от нее остается. Хрущевский доклад полностью врос в историю, подменив собой то, что было на самом деле. При жестоком дефиците реальной информации его положения цитировались и переписывались столько раз, что стали аксиомами, которые «все знают». Это нам и поможет — мы не можем пользоваться ими напрямую, но можем использовать «с обратным знаком». Раз Хрущев говорит об этом — значит, не просто так говорит, какой-то смысл в этом есть. Образно выражаясь, если волк надевает овечью шкуру, он собирается в овчарню, если телячью — в коровник, а ошейник — стало быть, решил притвориться псом и навестить избу.
Для пояснения приведу пример. Хрущев в докладе не устает повторять о сталинской диктатуре, о режиме жесточайшей личной власти, о том, что вокруг него были лишь бессловесные перепуганные исполнители. А давайте-ка послушаем другого свидетеля. Был такой человек — И. А. Бенедиктов, сталинский министр сельского хозяйства. В 1980–1981 годах он дал корреспонденту Гостелерадио В. Литову несколько интервью, опубликовать которые удалось лишь в наше время. И вот что рассказывает бывший нарком…
Из интервью И. А. Бенедиктова:
«Вопреки распространенному мнению, все вопросы в те годы (конец 30-х гг. — Авт.), в том числе и относящиеся к смещению видных партийных, государственных и военных деятелей, решались в Политбюро коллегиально. На самих заседаниях Политбюро часто разгорались споры, дискуссии, высказывались различные, зачастую противоположные мнения в рамках, естественно, краеугольных партийных установок. Безгласного и безропотного единодушия не было — Сталин и его соратники этого терпеть не могли. Говорю это с полным основанием, поскольку присутствовал на заседаниях Политбюро много раз…»
