Елена Прудникова - Творцы террора
Елена Прудникова - Творцы террора краткое содержание
Елена Прудникова
Творцы террора
© Прудникова Е. А., 2014
© ООО «Издательство «Вече», 2014
* * *Правда остается правдой, а ложь становится историей.
Гай Юлий Орловский.Ричард Длинные РукиПобедителей можно и нужно судить.
СталинВведение
Сколько выводов мы сделали, исходя из слов всего одного человека!
Агата Кристи…Чем чудовищнее солжешь, тем скорее тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большой лжи, чем маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они постесняются. Большая ложь даже просто не придет им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь. И даже когда им разъяснят, что дело идет о лжи чудовищных размеров, они все еще будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что, вероятно, все-таки здесь есть доля истины… Солги посильней, и что-нибудь от твоей лжи да останется.
Йозеф ГеббельсРечь Генерального секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева на XX съезде партии – один из известнейших политических документов российской истории. С этим, думаю, никто не станет спорить.
Она, эта речь, дала отсчет новой эпохе – и это утверждение, полагаю, будет правильным. Какой эпохе – это уже второй вопрос.
В этой речи впервые на весь мир партия устами ее руководителя заговорила о кровавой сталинской тирании, о необоснованных репрессиях, унесших множество жизней. И это верно.
Ну, и за каким, простите… им это понадобилось? Кто их за язык тянул? С чего вдруг первые лица государства кинулись обливать себя и свою страну дерьмом на виду у всего мира? Притом что и до, и после того никогда партия коммунистов не предавалась публичному самобичеванию, наоборот, все нехорошее тщательно скрывалось. Как до – при Сталине, так и после – при Хрущеве. Более того, когда весной 1953 года с подачи Берии «Правда» сообщила о «нарушениях законности» в ходе «дела врачей», те же соратники, которые через три года станут так пугающе откровенны, подвергли его жесткой критике.
Так какая муха их укусила?
Еще работа над биографией Лаврентия Берии («Берия: последний рыцарь Сталина») привела меня к выводу, что 26 июня 1953 года в стране состоялся военно-политический переворот. Не верхушечная разборка в борьбе за власть, а полноценный государственный переворот. Все признаки налицо: введенные в столицу войска, убийство второго (а де-факто – первого) человека в государстве, генералы с пистолетами, стоящие за спинами членов Политбюро. То, что последние потом приложили самые отчаянные усилия, чтобы замаскировать случившееся, – ничего не меняет в сути событий. Это просто и понятно: сделанного не воротишь, а жить как-то надо.
Изменился ли в результате путча политический строй? А то! Партия, точнее, партаппарат, в последнее десятилетие все больше отодвигаемый Сталиным от штурвала, насильственным образом узурпировал власть. С этого момента авторитарное государство, все более дрейфующее к демократии, каким СССР был начиная с середины 30-х годов, сменилось диктатурой партийной олигархии.
Формироваться эта олигархия начала отнюдь не в 50-е годы. Ничего исключительного здесь нет, наоборот, все уныло банально. Конфликтами царей и бояр, королей и герцогов переполнена мировая история в лучшие ее годы. В худшие, вроде нынешних демократических, кланы так называемой «элиты» властвуют напрямую – нельзя же считать марионеток в государственных верхах каким-либо препятствием! Классический тому пример – Украина. Рассуждая об этом государстве, некоторые особо циничные политологи вообще не берут в рассуждение партии (кое-кто даже президентов), а прямо говорят: к власти пришли «днепропетровские», вытеснив «донецких» (или наоборот?) Если кто думает, что в США не так… Как же там может быть не так, когда сам смысл демократии – убрать с дороги последнее препятствие в виде не до конца подконтрольных финансовым воротилам наследственных монархов. То есть подконтрольных, конечно – но не до конца, понимаете? Взбрыкнуть могут, убивать придется, кровью дворцовые паркеты пачкать – потом не отмоешь…
Естественно, не избежали общей участи и советские лидеры. Ленин крепко бодался со своим окружением, Сталин воевал с ним не на жизнь, а на смерть (в прямом смысле, если судить по числу расстрелянных государственных деятелей). Острота конфликта усугублялась еще и тем, что раскол шел не только по плоскости «власть – оппозиция». Даже самый упрямый олигарх в конце концов либо договорится с государством, либо разорится, поскольку он поневоле государственник, ему работать надо. А тут столкнулись между собой два психологических типа: созидатели-«государственники» и разрушители-«революционеры», которым любая созидательная деятельность была глубоко фиолетова. Не надо забывать, что к власти в октябре 1917 года пришла радикальная политическая партия, так что «революционеров» в ней, а соответственно и в советской верхушке, абсолютное большинство. «И вечный бой, покой нам только снится!»
Ленин, хотя поневоле решал и созидательные задачи, все-таки был радикальным политиком и неплохо находил общий язык с этой публикой. Но Сталин-то по своей биографии – рабочий лидер. В этой среде разрушители приживаются плохо, а если и приживаются, то ненадолго. Уже в 20-е годы крики о том, что «нет у революции конца» разбивались о стену самого искреннего непонимания именно рабочего класса: «Мы победили, заводы теперь наши, надо их восстанавливать и работать, сколько же можно на митингах орать». Как пелось в популярной в 20-е годы песне: «И по камушку, по кирпичику собирали мы этот завод».
Сталин, рабочий лидер, выходец из патриархальной среды, эти устремления понимал и разделял. Поэтому-то в борьбе с так называемой оппозицией он и смог опереться на народ и выкинуть неуспокоившихся сперва из партии, а потом тех, кто не угомонился, и из жизни.
И тут подоспел еще один раскол – самый страшный из всех. О нем и пойдет речь.
Основным путеводителем по времени для нас будет «документ эпохи» – доклад Хрущева на XX съезде. Можете сколько угодно на меня обижаться, но пользоваться им как историческим источником нельзя. Раньше я пыталась как-то использовать свидетельства Хрущева, но когда начинаешь проверять то, что Никита Сергеевич говорил и писал… В общем, рядом с ним голливудские исторические фильмы достоверны, как машина времени.
А вот если рассматривать этот труд упорный как оружие информационной войны – о, тогда совсем другое дело! Доктор Геббельс на сто процентов прав в своей «похвале лжи». Чем крупнее ложь, тем больше от нее остается. Хрущевский доклад полностью врос в историю, подменив собой то, что было на самом деле. При жестоком дефиците реальной информации его положения цитировались и переписывались столько раз, что стали аксиомами, которые «все знают». Это нам и поможет – мы не можем пользоваться ими напрямую, но можем использовать «с обратным знаком». Раз Хрущев говорит об этом – значит, не просто так говорит, какой-то смысл в этом есть. Образно выражаясь, если волк надевает овечью шкуру, он собирается в овчарню, если телячью – в коровник, а ошейник – стало быть, решил притвориться псом и навестить избу.
Для пояснения приведу пример. Хрущев в докладе не устает повторять о сталинской диктатуре, о режиме жесточайшей личной власти, о том, что вокруг него были лишь бессловесные перепуганные исполнители. А давайте-ка послушаем другого свидетеля. Был такой человек – И. А. Бенедиктов, сталинский министр сельского хозяйства. В 1980–1981 годах он дал корреспонденту Гостелерадио В. Литову несколько интервью, опубликовать которые удалось лишь в наше время. И вот что рассказывает бывший нарком…
Из интервью И. А. Бенедиктова:
«Вопреки распространенному мнению, все вопросы в те годы (конец 30-х гг. – Авт.), в том числе и относящиеся к смещению видных партийных, государственных и военных деятелей, решались в Политбюро коллегиально. На самих заседаниях Политбюро часто разгорались споры, дискуссии, высказывались различные, зачастую противоположные мнения в рамках, естественно, краеугольных партийных установок. Безгласного и безропотного единодушия не было – Сталин и его соратники этого терпеть не могли. Говорю это с полным основанием, поскольку присутствовал на заседаниях Политбюро много раз…»
«Сталин, ставивший на первое место интересы дела, принимал решения, как правило, выслушав мнения наиболее авторитетных специалистов, включая противоречащие точке зрения, к которой склонялся он сам. Если «диссиденты» выступали аргументированно и убедительно, Сталин обычно либо изменял свою позицию, либо вносил в нее существенные коррективы, хотя, правда, были и случаи, когда с его стороны проявлялось неоправданное упрямство. Хрущев, действия которого со временем все больше определялись личными амбициями, относился к специалистам, особенно «инакомыслящим», иначе. В моду стали входить те, кто умел послушно поддакивать, вовремя предугадать и «научно обосновать» уже сложившееся мнение Первого, которое он не менял даже вопреки очевидным фактам…»
