Маар Пауль - И в субботу Субастик вернулся
Он встал, подошел к машине желаний, включил ее и сказал:
— Хочу, чтобы Субастик больше никогда не ел моих вещей!
— Ну и не буду больше есть, раз нельзя! — обиженно проговорил Субастик.
— И еще я хочу получить назад мой будильник и…
— Ик! — сказал Субастик. — Ик! Ик! На него вдруг напала неукротимая икота.
— На! Держи! — сказал он и вынул будильник изо рта. — Стрелки-то прикрепить?
— Незачем! — отрезал господин Пепперминт. — Хочу, чтобы стрелки сами встали на место! Так! И хочу, чтобы будильник опять был в порядке.
Будильник тут же зазвонил.
Господин Пепперминт взял его у Субастика, снова подошел к машине желаний и сказал:
— И последнее: хочу, чтобы сегодня мне не надо было идти на службу…
Но машина щелкнула и отключилась.
— Столько желаний подряд! Удивляюсь, как она вообще с ними справилась! — покачал головой Субастик. — Теперь она, наверное, будет отдыхать целый час.
— Что ж, раз так, пойду на службу! — сердито сказал господин Пепперминт, торопливо оделся и отправился в свою контору.
Но уже через два часа он в отличном расположении духа вернулся домой.
Из его комнаты тянуло дымом. Гоподин Пепперминт в ужасе распахнул дверь: из двух противней Субастик соорудил индейский вигвам и уютно уселся перед ним по-турецки. А на третьем — маленьком противне он развел небольшой костер и подбрасывал в огонь то один, то другой из карандашей господина Пепперминта. Субастик курил длинную трубку, которую свернул из газеты.
— Не желает ли мой бледнолицый брат поиграть со мной в индейцев? — обрадованно спросил Субастик, увидев господина Пепперминта, изумленно застывшего в дверях. — Отчего так скоро вернулся ты в родной вигвам? Может, бледнолицый выкурит со мной, великим вождем индейцев, трубку мира?
Господин Пепперминт ворвался в комнату с криком:
— Ты что, весь дом спалить хочешь? Я ведь говорил тебе: не трогай моих вещей! А что ты сделал с моими карандашами? — Господин Пепперминт подошел к костру. — И газету сегодняшнюю я даже раскрыть не успел!
— Ты мне только сказал, что твои вещи нельзя есть! — виновато проговорил Субастик и от испуга даже забыл, что он — великий вождь индейцев. — Твои карандаши я просто побросал в костер вместо щепок! А насчет газеты… так я могу рассказать тебе все, что там написано.
— Ну, расскажи!
— «В настоящее время над Северным морем движется антициклон, что в ближайшие дни приведет к вторжению холодных воздушных масс на территорию Федеративной Республики Германии…»
— И это все?
— Вот еще одно сообщение: «В воскресенье из городского банка таинственным образом исчезли 4620 марок, причем вся сумма — двадцатимарковыми бумажками».
— Дальше что? — равнодушным тоном спросил Пепперминт, но тут же вздрогнул, словно его кто-то уколол иголкой. — Что ты сказал? Что это еще за история с двадцатимарковыми бумажками?
— Из городского банка исчезли 4620 марок сплошь двадцатимарковыми бумажками, — повторил Субастик и добавил: — Правда, папочка, это хорошо?
— Что тут хорошего?
— Ведь ты теперь знаешь, сколько у тебя денег. Можешь не пересчитывать!
— Знал бы я, откуда эти деньги, ни за что в жизни не попросил бы их! — горестно воскликнул господин Пепперминт.
— Подумаешь, мало у них в банке денег, что ли? — возразил Субастик. — А откуда, по-твоему, мы могли бы взять деньги?
— А что если они записали их номера? — испуганно продолжал господин Пепперминт. — Тогда скажут, что я ограбил банк! Нет, я уж знаю, как надо поступить. — Господин Пепперминт включил машину желаний. — Я хочу, — сказал он, — чтобы все деньги вернулись па свое место… нет, не так… погоди-ка минуточку… я хочу, чтобы все деньги, которые сейчас лежат у меня в карманах пиджака, возвратились туда, где им надлежит быть.
— Жаль! — сказал Субастик. — Уж лучше бы ты пожелал, чтобы на твоих деньгах появились другие номера. А почему ты так рано вернулся со службы, папочка?
Господин Пепперминт сунул руки в карманы пиджака и с облегчением убедился, что они пусты.
— Почему я так рано вернулся? Да потому, что выпросил у хозяина несколько дней отпуска. А самое удивительное вот что: он сказал, что после звонка госпожи Брюкман в прошлую пятницу он, конечно, понимал, что я обращусь к нему с такой просьбой. И он меня отправил домой.
В эту минуту кто-то позвонил в дверь.
— Не знай я, что мой друг Понеделькус на меня сердится и больше ко мне не придет… — начал господин Пспперминт, но не успел договорить, как хозяйка крикнула:
— Господин Пепперминт! К вам гости!
Пепперминт распахнул дверь. На пороге стоял Понеделькус. В правой руке он держал клетку с попугаем, а в левой банку с золотой рыбкой.
— Ну что, старина, ты удивлен? Вижу, что удивлен! — воскликнул Понеделькус, передавая Пеппер-минту клетку с попугаем. — Подержи-ка, Друг, моего Кулеса, а я сейчас налью свежей воды Нерону. В машине вода немного расплескалась. Где тут у тебя кран? Ах, вот же он!
И тут Понеделькус до краев наполнил банку, в которой плавала рыбка.
— Небось удивляешься, что я приехал? Да, конечно, удивляешься! Я и вправду сильно рассердился на тебя в тот понедельник, но потом все же остыл. И я подумал: неужели же я подведу моего старого друга? И я сказал себе: нет, этого я никогда не сделаю! И вот видишь, приехал к тебе сегодня, чтобы в субботу вернулся твой Субастик!
Господин Псппермянт был глубоко растроган.
— Ты настоящий друг! — сказал он. — Как мило с твоей стороны, что ты приехал! Вот только Су-бастику уже больше не нужно возвращаться ко мне…
— Почему не нужно? Ты с ним тоже рассорился? — спросил Понеделькус.
— Нет! Просто он уже вернулся.
— Но где же он? — удивленно спросил господин Понеделькус, оглядываясь вокруг.
Субастик, тем временем притаившийся в своем вигваме, вылез наружу.
— Здесь я! — воскликнул он и, приложив руку к груди, степенно поклонился Понеделькусу. — Приветствую славного друга моего бледнолицего брата и его пернатого спутника! Давайте все вместе выкурим трубку мира!
Господин Понеделькус встрепенулся.
— Посмей только учить моего попугая курить! — строго проговорил он. — Он и без того совсем охрип.
Понеделькус внимательно осмотрел Субастика со всех сторон и спросил господина Пепперминта:
— Почему ты не говорил мне, что Субастик — маленький зеленый индеец в резиновом комбинезоне? А где же его индейские перья?
— Перья пока еще в перине. Но я мигом вытряхну их оттуда — только скажите! — ухмыльнулся Субастик.
— Не смей! — господин Пепперминт поспешно загородил кровать своим телом.
— Может быть, выдрать несколько перьев из хвоста этого налагая? — сказал Субастик, показывая на Кулеса.
— Не смей! — в свою очередь воскликнул Понеделькус и поспешно выхватил клетку из рук Пепперминта. — Кстати, господин Кулес — не папагай, а попугай!
— Ну, понятно, папагай, я же так и сказал! — ответил Субастик. — А где его мамагаика?
— Господин Кулес холост, как, впрочем, и я сам, — сказал господин Понеделькус. — И потому никакой мамы с ним нет и быть не может. Да и он вовсе не папа! Я же сказал, что он попугай!
— Ничего, — сочувственно произнес Субастик. — Все еще впереди…
— Что впереди? — удивленно спросил Понеделькус.
— Попугай станет налагаем, когда его мамагаика высидит ему попугайчика…
— А не хочешь ли ты прогуляться? — прервал Субастика господин Пепперминт. — Я предпочел бы спокойно побеседовать с моим другом Понеделькусом, а не слушать всю эту болтовню… Заладил тоже, как попугай!
— Нет, не хочу я прогуляться! — отрезал Суба-стик. — Я тоже буду сидеть здесь и спокойно беседовать с золотой рыбкой. Идет?
— Нет, уж лучше ступай гулять! Прошу тебя! — сказал господин Пепперминт.
— Если ты просишь, я, конечно, пойду, — нехотя проговорил Субастик. — А можно мне взять с собой золотую рыбку?
— Рыбка останется здесь! — решительно заявил Понеделькус.
Субастик сделал последнюю попытку:
— Я же могу водить ее на поводке, чтобы она неубежала! — сказал он.
Но, видно, и это предложение не вызвало восторга у господина Понеделькуса. Обиженный Субастик вышел из комнаты.
— Так, так. Значит, это и есть Субастик, — проговорил Понеделькус и со вздохом облегчения поставил на стол клетку с попугаем. — Значит, ради него я должен был приезжать к тебе каждый понедельник. Можно это понять? Нет, конечно, невоз- можно!
— Ты его еще мало знаешь, — сказал Пепперминт. — Субастик очень славный. Только временами нахальный.
— Нахальный? Что правда, то правда, — подтвердил господин Понеделькус. Потом он показал на машину желаний и спросил: — А это что за штука? На прошлой неделе у тебя ее не было.
— Значит, так… — заговорил господин Пепперминт, но тут же осекся. Надо ли открыть Другу всю правду? — Ты… ты про вот эту машину спрашиваешь, да?
