Маар Пауль - И в субботу Субастик вернулся
Спустя два часа на машине вдруг снова вспыхнула красная лампочка. Субастик сразу же это заметил.
— Гляди, папочка! Можешь снова высказывать свои желания.
Господин Пепперминт встал, установил рычаг машины на «ВКЛЮЧ.», подождал, пока замигает огонек, и произнес:
— Хочу, чтобы на этом стуле появилась груда бумажек достоинством в двадцать марок каждая.
— Вот это правильно! — похвалил его Субастик, и оба стали смотреть, как на стуле быстро росла кучка денег.
Скоро машина перестала гудеть, и красный огонек погас. Господин Пепперминт передвинул рычаг на «ВЫКЛЮЧ.», до отказа набил оба кармана пиджака деньгами и сказал Субастику:
— Пошли!
— А чем там в ресторане кормят, папочка? Что мне заказать? — спросил Субастик.
— Лучше всего закажи то же, что и я, — посоветовал ему господин Пепперминт. — А не то еще, чего доброго, закажешь салат из мелконарезанных кожаных брюк с перьями от подушки! И вообще я хотел бы объяснить тебе кое-какие правила, чтобы ты знал, как вести себя в ресторане. Правило первое: нельзя брать еду руками. Надо пользоваться ложкой и вилкой.
— Как интересно! Это я сразу запомню:
Не надо есть руками. Возьми большие ложки И, в соус их макая, Нарежь свиные пожки!
— Правило второе: не разговаривай с набитым ртом!
— Дурацкое правило!
— Это еще почему? — строго спросил господин Пепперминт.
— А потому, что оно не зарифмовано! Почему бы не сказать, к примеру, так:
Говорить с набитым ртом Строго запрещается. А когда проглотишь ком, То запрет снимается.
— Не стану я сочинять стихи на каждое правило, слишком уж это утомительно! — сказал господин Пепперминт. — Идем-ка лучше обедать! Скоро уже и смеркаться начнет, а мы с тобой ничего еще не ели.
Пепперминт взял Субастика за руку и вышел с ним в коридор. И тут они лицом к лицу столкнулись с госпожой Брюкман.
— Это еще кто такой? — воскликнула хозяйка, уперев руки в бока. — Никак Робинзон, тот самый, что однажды уже перевернул вверх дном мою тихую квартирку. Откуда ты взялся?
Субастик показал на дверь комнаты господина Пеппсрминта, ухмыльнулся и ответил:
— Отсюда!
— Он что, останется здесь? — не унималась хозяйка.
— Нет, он здесь не останется, он пойдет в ресторан и наестся там до отвала, — доложил ей Субастик.
— Пет, в самом деле, что же это такое?.. — начала было хозяйка, но господин Пепперминт не дал ей договорить.
— Знаю, знаю! Сейчас вы опять скажете мне, что в таком случае я должен больше платить за квартиру.
Он запустил руку в карман пиджака, вынул оттуда пачку банкнот и сунул их в руку хозяйке. — Вот, возьмите! — сказал он. — До конца месяца, надо думать, этого хватит.
Госпожа Брюкман, разинув рот, уставилась на пачку денег в своей руке — такую толстую, что она с трудом ее удерживала. А тем временем господин Пепперминт, весело посвистывая, вышел вместе с Субастиком из дома.
Они шли и шли по улицам, пока Субастик вдруг не остановился.
— Папочка, смотри, кажется, здесь можно поесть! Зайдем?
И он прочитал по складам:
— «Ре-сто-ран Э-ли-та».
Господин Пепперминт, оглядев дом, нерешительно покачал головой:
— Это слишком дорогой ресторан для таких, как мы с тобой, — сказал он.
— Почему? У тебя же оба кармана набиты деньгами!
— Скажу тебе честно: я еще ни разу в жизни не бывал в таком роскошном ресторане. И признаться, не по душе мне элита…
— Элита, элита горчицей полита! — сострил Субастик и юркнул в стеклянную дверь.
Господину Пепперминту ничего другого не оставалось, как последовать за ним.
Субастик отважно шагал по толстым коврам. Пройдя мимо красных бархатных портьер, он уселся за свободным столиком, на котором в золотом подсвечнике горели четыре свечи.
Столиков в зале было много, и всюду сидели люди, занятые едой, но ничто не нарушало торжественной тишины. Они беседовали друг с другом почти неслышно.
— Смотри-ка, папочка, свечки горят! Здесь уже празднуют Новый год! — воскликнул Субастик.
Некоторые из посетителей ресторана на миг прервали трапезу и удивленно взглянули на него. Но тут же вновь отвели глаза — ведь только невоспитанные люди позволяют себе глазеть по сторонам. Господин Пепперминт покраснел и быстро присел за столик рядом с Субастиком.
— Тише! — шепнул он ему. — Тише! Нельзя же так!
— Что нельзя? — спросил Субастик.
— Разговаривать громко нельзя! — шепотом пояснил господин Пепперминт.
— Почему нельзя? Можно! — возразил Субастик. — Небось госпожа Брюкман с утра и до вечера громко разговаривает!
— Но ведь она же не здесь разговаривает!
— Просто ее здесь нет, а была бы, так…
— Тише говори! Ясно? Люди здесь обедают, понимаешь? — зашипел господин Пепперминт.
Субастик вскочил и принялся с любопытством разглядывать посетителей ресторана.
— Почему нельзя разговаривать, когда обедают? — спросил он. — Разве они ушами едят?
— Тесс! — снова зашипел на Субастика господин Пепперминт и усадил его на место. — Прошу тебя, сиди смирно!
Надутый официант в черном фраке шел быстрыми шагами по направлению к их столику.
— Нельзя ли узнать, зачем вы сюда пожаловали? — спросил он, неодобрительно оглядев Субастика и его водолазный комбинезон. — Если вы задумали поплавать, вам следует отправиться в городской бассейн,
— Мы все это знаем, — смущенно ответил господин Пепперминт. — Мы только хотим немножко поесть…
— Немножко?! Нет, мы хотим поесть очень-очень много! — поправил его Субастик. — У моего папы и деньжата водятся! Хочешь, покажем?
— Замолчи, пожалуйста! — окрикнул его господин Пепперминт.
— Ну, как хочешь! — обиженно отозвался Суба-стик и тут же смолк.
— Извольте минуточку подождать! — нерешительно проговорил официант и, отойдя в сторону, завел разговор'с другим официантом. Они принялись шептаться и при этом все время поглядывали на Субастика с господином Пепперминтом.
— Должно быть, советуются, под каким предлогом нас вежливо выставить, — шепнул господин Пепперминт. — Наверно, он сейчас скажет нам, что этот столик уже занят.
Официант возвратился назад.
— К сожалению, этот столик уже занят, — сказал он. — Не будут ли господа столь любезны пересесть вон за тот столик в углу?
— Будут! — милостиво кивнул ему Субастик. — Только уместятся ли они там? Столик-то такой маленький, что даже нам с папочкой едва ли хватило бы места!
И Субастик заерзал на стуле, оглядываясь по сторонам; он искал глазами господ, которым предложили переместиться в угол.
— Это ведь он нас имел в виду! — шепнул ему господин Пепперминт и встал.
— Нас? Вот это да! Мне и в голову не приходило, что я, оказывается, господин! — Субастик радостно вскочил с места и засеменил вслед за господином Пепперминтом к маленькому столику в углу. Столик стоял как бы в нише, так что из зала его почти не было видно.
— Господа не будут возражать, если я принесу карту? — спросил официант и уже повернулся, чтобы пойти за ней.
Но Субастик схватил его за фалду фрака.
— А какой нам прок от одной карты? — воскликнул он.
— Если господа желают, я, конечно, могу принести и две карты, каждому свою, — ответил официант, тщетно пытаясь вырвать свою фалду из цепкой лапки Субастика.
— Две карты? — удивился тот. — Но ведь и двух мало! Чтобы играть в карты, требуется целая колода!
— В нашем ресторане в карты не играют, — процедил сквозь зубы официант. — Здесь тебе не деревенский трактир!
— Зачем же ты хочешь притащить сюда эти карты?
— Я не об игральных картах говорю, мальчик. Естественно, я имел в виду меню или обеденную карту, — заявил официант, которому наконец удалось вырвать фалду из лапки Субастика.
— Ух ты, обеденная карта! Вот это другое дело, скорей тащи ее сюда! — предвкушая удовольствие, воскликнул Субастик.
Вскоре официант вернулся с двумя картами. Они были толстые-толстые — совсем как учебники для старшеклассников. И лежали они в папке из самой лучшей малиновой кожи.
— Великолепная карта! — сказал Субастик, когда официант вручил ему меню, и с аппетитом откусил от нее огромный кусок. — Очень вкусная карта, папочка! Из настоящей кожи! Жаль только, соли мало!
— Что… что ты сделал? — растерянно закричал официант. — Это же нельзя!
— Ох, опять я оплошал! — виновато пробормотал Субастик. — Забыл, что нельзя разговаривать с набитым ртом.
— По-твоему, только в этом дело, да? Что ты разговариваешь за едой? — накинулся на него официант.
Все посетители ресторана удивленно обернулись в их сторону. Здесь еще никогда не случалось, чтобы кто-либо из посетителей повышал голос, а уж кричащий официант — это было нечто совершенно невиданное.
— А в чем же тогда моя оплошность? — удивился Субастик. — А, вспомнил! Я же взял карту руками. А есть полагается ложкой и вилкой!..
