Антология - Новые сказки. Том 1
В воздухе повисла томительная пауза, изредка нарушаемая поплюхиванием поплавка. Гигант сел на землю, держа в руках бамбуковую удочку, и уставился на водную гладь в ожидании поклёвки. Маленькая незваная гостья примостилась рядом и так же пристально смотрела на каменного обитателя тени под мостом.
– Р-р-р-р! Да что ты на меня так уставилась? – не выдержал исполин.
– А как тебя зовут? – тут же отозвалась Лили.
– Если я скажу, ты уберёшься восвояси?
– Обязательно, – дружелюбно улыбнулась девочка.
– Меня зовут – Трюмпен[3], а теперь катись! – отозвалось существо, чуть брезгливо снимая с головы прилипшую водоросль.
– Раз под мостом живёшь, то ты – тролль, – радостно заявила Лили тоном детектива, только что нашедшего ключ к разгадке ограбления века.
Девочка с гордой улыбкой на лице ждала ответной реакции, театрально направив указательный палец на собеседника. Но некто, назвавшийся Трюмпеном, даже не шелохнулся, а лишь продолжил созерцательно медитировать на поплавок. Возможно, он просто не догадывался, что незваную гостью это нисколько не смутит.
До самого вечера Лили рассказывала каменному троллю о своей нелёгкой судьбе, о том, как ей тяжело правильно воспитывать своих родителей, хотя она их очень любит, но иной раз приходится быть строгой… И в школе она узнала, что мир круглый, а волшебства не бывает. Но оно бывает, надо просто терпеливо ждать письмо из сказочной академии, которое принесёт филин. А значит, в школе на самом деле врут, и мир наверняка на самом деле плоский. Она говорила и говорила. А тролль сидел и смотрел на поплавок, умело изображая из себя немую статую.
– Ну ладно, дядя Трюмпен, я пойду, – сказала Лили, когда заходящее солнце начало окрашивать реку в красноватый оттенок.
Каменный гигант невольно издал вздох облегчения, когда девочка вскочила со своего насиженного места. Но он слегка поторопился…
– Я обязательно приду завтра, – добавила Лили, пропустив мимо ушей звук, так похожий на стон отчаянья, вырвавшийся у тролля.
Художник: Татьяна Осколкова, 11 лет
* * *Не успели птицы как следует расщебетаться и расчирикаться, как наступил следующий день. Лили вернулась в то же самое время, как и обещала, ведь она – хозяйка своего слова.
Трюмпен скосил на девочку недовольный взгляд и на всякий случай попытался закрыть от неё огромной каменной рукой то, что разложил перед собой.
– Что там у тебя? Покажи мне… – с интересом пискнула Лили, запрыгивая на руку тролля; ей хотелось получше рассмотреть, что он хочет спрятать.
– Мне уже понятно, что совершенно бесполезно прятаться, рычать и просто игнорировать тебя, – проскрипел Трюмпен, хмуря каменные брови. – Твоей надоедливости могут даже позавидовать Гномы-Что-Воруют-Носки.
– Шахматы… – с придыханием сказала Лили, разглядев сказочное сокровище, которое пытался спрятать от нее тролль.
– Да-а-а-а, – ворчливо отозвался тролль, стряхивая ребёнка со своей руки.
– Но они у тебя какие-то неполные. Не хватает одной фигурки… белой королевы, – девочка не отрывала взгляда от белых и чёрных воинов, выстроившихся на потёртой временем игровой доске.
– Был тут один юркий и вредный малый. Точно такой же светловолосый, нахальный и приставучий, как ты. Отдал ему одну фигуру, чтобы он меня больше не доставал. Хотя он помогал строить эту уютную квартиру, так что можно это и платой назвать, – Трюмпен задумчиво почесал каменный подбородок, с которого опять посыпалась труха и пыль.
Лили, свалившись с руки тролля, легко приземлилась на ноги и, секунду поколебавшись, полезла в нагрудный карман. Девочка извлекла из него своё сокровище и торжественно поставила белую королеву на полагающееся ей место.
Игральная доска засветилась небесно-синим светом, настолько ярким, что девочка с троллем одновременно на секунду зажмурились. Ещё миг – и арка под мостом наполнилась звуками.
Фигуры кряхтели и потягивались, словно живые люди после долго сна. Они всё громче перекликивались и перекрикивались.
– Во славу Белого Альянса! Сегодня Чёрная Гегемония падёт! – закричала одна из пешек, упирая руки в покатые бока. – Наша Королева снова с нами, и славной битвы теперь не избежать!
– Коварные, слабые, ничтожные белые мошки! – грозя кулаком, протрубил чёрный слон. – Как смели вы обвинять нас в похищении вашей Королевы, когда она шлялась непонятно где, бросив вас на произвол судьбы!
– Какая наглость! Это уже переходит все границы, это даже не война… это… это… – начал было один из белых рыцарей, но тут же сбился с мысли и призадумался.
– Это война, – подсказал ему соседняя ладья.
– Да, война! Война! – понёсся боевой клич по белым и чёрным рядам, подхватываемый всё новыми и новыми фигурами.
Какая там воинская дисплина, какой там боевой строй… Наплевав на все шахматные правила, словно их никогда и не существовало, фигуры кинулись друг на друга, быстро устроив в центре игральной доски общую кучу-малу.
С лихим гиканьем и улюлюканьем одна пешка отбивалась от вражеского коня, держа в руках собрата как оружие. Белый слон пыхтел и пыжился, пытаясь спихнуть с доски одну из чёрных башен, которая, похоже, ещё толком не проснулась и слабо реагировала на происходящее. Ловко пружиня, рыцарь прыгал на двух поверженных пешках, закрепляя этим свою победу в локальном сражении. Но самая большая куча была посередине.
Сплетение фигур, переплетение слов… половина из которых, насколько Лили знала, были ругательными и не очень приличными, ну а вторая половина слов… в общем, маленьким девочкам их совсем знать не положено.
– Любимая, ты вернулась, – прокричал чёрный король, бросив томный взгляд на белую королеву.
– Да, милый, – проворковала она, бросаясь в объятья своей запретной любви.
– Не позволю! Ты моя! – прорычал белый король, с трудом высовывая голову из ку-чи-малы.
– Ах ты гад чернорожий и… и чернобокий, – выругалась чёрная королева. – Я тут ему стираю, готовлю, семью содержу, пашу, как последняя лошадь в его армии. А он, видите ли, налево намылился, вот я тебе сейчас задам!
Ревнивая жена схватила первую попавшуюся под ноги пешку и швырнула в неверного мужа… С криком «За честь Королевы!» пешка благополучно встретилась с головой короля. Куча-мала переместилась, накрыв собой деревянных Ромео и Джульетту…
Вакханалия была прервана смехом Трюмпена. От этого громогласного гогота старый мост заходил ходуном. При каждом вдохе тролль вздувался так, что каменная кожа покрывалась новыми и новыми трещинами. Его хохот сопровождался хрустом трущихся друг об друга серых пластин. Огромная квадратная челюсть открылась, и в эту дыру легко могла бы поместиться Лили.
– Ху-у-у-ух, – вымолвил Трюмпен, вытирая зелёную слезу.
Шахматы тотчас остановились и рассыпались по доске, словно из них разом выдохнули всю жизнь.
А Лили всё ещё не могла оторвать от шахматной доски светящегося радостью взгляда, хотя чудо давно закончилось. Дети всегда тянутся к чему-то волшебному. Их невозможно оттащить от цирковых фокусников. Они обычно верят всему, что происходит в кино. И дети всегда ищут это самое волшебство… а найдя, теряют дар речи от счастья.
Наконец Лили всё-таки опомнилась. Наблюдая за шахматным сражением, она совсем забыла о времени, а между тем солнце почти скрылось за горизонтом. И если бы не смех Трюмпена, прервавший волшебную битву, то она сидела бы и смотрела на чудесные шахматы всю ночь. Ей и сейчас не хотелось никуда уходить отсюда, но она уже отчётливо представляла осуждающий взгляд отца и недовольный голос матери.
– А можно прийти и завтра? – с надеждой спросила она.
– Пфф, – фыркнул тролль. – Как будто мой ответ что-то изменит.
* * *На следующий день у моста было подозрительно людно. Собравшиеся зеваки стояли за появившимся ограждением и с явным нетерпением чего-то ждали. Несколько работников в строительных касках подключали провода к красному коробу с ручкой. Люди самозабвенно обсуждали происходящее. Но так рьяно, громко и постоянно перебивая друг друга, что понять что-то было совершенно невозможно.
Лили прошла немного вниз по берегу, где смогла незаметно юркнуть к реке и дойти до моста, не привлекая к себе внимание суетливых взрослых.
– Трюмпен, а чего тут происходит? А?
– Эти шумные люди что-то закрепили по обеим сторонам опоры моего моста. Вечно им не сидится! Лезут не в свои дела. Лапают чужие вещи. Эту штуку даже на меня повесили, спутав с опорой, – негодовал тролль, держа в руке связку из тонких красных цилиндров.
Люди наверху так шумели, что перекрывали даже громкий бас Трюмпена. И нет ничего удивительного в том, что рабочие не заметили тролля. Взрослые теряют способность видеть волшебство и больше никогда и нигде его не замечают. Даже если оно смотрит на них зелёными глазами. «Это кошка на каменной опоре», – скажут они и пойдут дальше по своим делам, ведь голова у них забита всякой чепухой – кредитами, политикой, работой, машинами.
