Алан Милн - Винни-Пух
— Пытаюсь достать до дверного кольца, — ответил Хрюка. — Я как раз проходил мимо…
— Позволь мне тебе помочь, — предложил Винни — Пух. Поднял лапу и постучал кольцом о дверь. — Знаешь, я только что видел Иа, — добавил он. — Иа сегодня совсем грустный, потому что у него день рождения, но никто об этом не вспомнил. Он просто места себе не находит… Конечно, он всегда в печали, но на этот раз… Что-то очень долго не отзывается тот, кто живёт за этой дверью, — и Винни-Пух постучал вновь.
— Но, Пух… — удивился Хрюка. — Это же твой дом!
— Правда? Да, действительно. Так давай зайдём.
И они вошли в дом. Первым делом Пух залез в буфет, чтобы посмотреть стоит ли там маленький горшочек мёда. Горшочек стоял, и Пух достал его.
— Я отнесу Иа мёд, — объяснил он. — В подарок. А что подаришь ему ты?
— Давай и я подарю ему этот горшочек? — спросил Хрюка. — Разве мы не можем сделать Иа общий подарок?
— Нет, — мотнул головой Винни-Пух. — Это не самая удачная идея.
— Хорошо, тогда я дам ему воздушный шарик. У меня остался один, из тех, что дарили мне. Я пойду и принесу его, хорошо?
— А вот это, Хрюка, дельная мысль. Лучший способ развеселить Иа. Кто ж будет грустить, получив в подарок воздушный шарик?
Хрюка затрусил к своему домику, а Винни-Пух, с горшочком мёда, направился в другую сторону.
День выдался тёплый, путь предстоял дальний. А когда половина пути осталась позади, какое-то странное ощущение возникло сначала на кончике носа, потом стало спускаться всё ниже и ниже, пока не добралось до пяток. Внутри словно голос заговорил: «А теперь, Пух, самое время чем-нибудь подкрепиться».
— Действительно, — согласился с голосом Пух, — я и представить себе не мог, что уже так поздно, — поэтому он сел и снял крышку с горшочка. «Как же мне повезло, что я захватил с собой мёд, — подумал он. — Многим медвежатам, которые отправляются на прогулку в тёплый день, даже и в голову не придёт захватить с собой чего-нибудь съестного». И он начал слизывать мёд, по чуть-чуть.
«Значит, так, — думал он, добирая остатки мёда, — куда это я шёл? Да, конечно, к Иа», — и медвежонок медленно поднялся.
И тут, вдруг, всё вспомнил. Он съел подарок, который нёс Иа на день рождения!
— Ай-яй-яй! — запричитал Пух. — Что же мне теперь делать? Я ведь должен ему что-то подарить!
Какое-то время он не мог ничего придумать. А потом его осенило: «Это же очень красивый горшочек, даже и без мёда. Если я его хорошенько вымою, а потом попрошу кого-нибудь написать на нём «С Днём Рождения», Иа сможет в нём что-то держать, то есть горшочек сослужит ему хорошую службу». А так как Винни-Пух проходил мимо Столетнего Леса, то завернул к Сове, которая там жила.
— Доброе утро, Сова, — поздоровался он.
— Доброе утро, Пух, — ответила Сова.
— Поздравляю вас с днём рождения Иа, — продолжил Пух.
— А, так вот с чем ты пожаловал?
— Что вы собираетесь подарить ему, Сова?
— А что даришь ему ты, Пух?
— Я несу ему полезный горшок для хранения вещей, и хотел бы попросить вас…
— Вот этот? — Сова взяла горшочек из лап Пуха.
— Да, и я хотел попросить вас…
— Кто-то держал в нём мёд, — заметила Сова.
— В нём можно держать всё, что угодно, — с жаром заверил её Пух. — Это очень удобный горшок. И я хотел попросить вас…
— Тебе следовало бы написать на нём «Поздравляю с Днём Рождения».
Именно об этом я и хотел вас попросить. Потому что в буквах я не силён. Вечно они у меня встают не на то место, куда нужно. Так вы сможете написать на горшочке «С Днём Рождения»?
— Хороший горшок, — Сова повертела его. — А может, я тоже его подарю? Почему бы этому горшку не стать нашим общим подарком?
— Нет, — мотнул головой Винни-Пух. — Это не самая удачная идея. Сейчас я его как следует вымою, а потом вы сможете всё на нём написать.
И пока Пух мыл горшок, а потом он сох, Сова облизывала кончик карандаша и вспоминала, как пишется слово «рождения».
— Пух, а ты умеешь читать? — озабоченно спросила она. — На моей двери висят две записки. Насчёт того, когда звонить, а когда стучать. Их написал Кристофер Робин. Ты можешь их прочесть?
— Кристофер Робин сказал мне, что на них написано, вот я и смог.
— Хорошо, тогда я скажу тебе, что написано на горшке, и ты всё прочитаешь.
И Сова написала… следующее:
ПРОЗДРАВ ЛЯЛЯ ПНЁМ ДРАЗДЕНИЕПух с восхищением оглядел надпись.
— Я тут написала «Поздравляю с Днём Рождения», — небрежно бросила Сова.
— Превосходная надпись. И такая длинная, — мудрость Совы произвела на Пуха должное впечатление.
— На самом деле тут написано: «Поздравляю с Днём Рождения, любящий тебя Пух». Сам понимаешь, на такую надпись ушла большая часть карандаша.
— Понимаю, — кивнул Винни-Пух.
Пока Пух и Сова возились с горшком из-под мёда, Хрюка успел сбегать домой и взять шарик для Иа. Крепко прижимая его к груди, чтобы не улетел, Хрюка помчался во весь дух, чтобы поспеть к Иа первым и вручить подарок раньше Пуха. Ему хотелось, чтобы первый подарок Иа получил именно от него, и всё выглядело бы так, будто он сам, без всякого напоминания знал, когда у ослика день рождения. Хрюка бежал и думал о том, как обрадуется Иа, а потому не смотрел под ноги… и внезапно угодил лапкой в кроличью нору…
БА-БАХ!!!!Хрюка лежал на земле, не понимая, что произошло. Поначалу он подумал, что взорвался весь мир. Потом решил, что взрыв коснулся только части Леса. Наконец, пришёл к выводу, что взрывом его унесло на Луну или куда-то ещё подальше, и он больше не увидит ни Кристофера Робина, ни Винни-Пуха, ни Иа. Вот тут пришла и последняя мысль: «Что ж, даже если я и на Луне, мне совсем не обязательно лежать лицом вниз». Хрюка осторожно поднялся, огляделся.
Он по-прежнему в Лесу!
Странно, однако, недоумевал он. Что же тогда взорвалось? Не могло же моё падение вызвать столько шума. А где шар? И откуда взялись эти мокрые резиновые тряпочки?
Это всё, что осталось от шарика!
— Боже мой! — запричитал Хрюка. — Боже, милостивый Боже!
Да, тут уж ничего не поделаешь. Домой возвращаться бессмысленно, другого шарика у меня нет… А может, Иа и не любит воздушные шарики?
И он побежал дальше, правда, уже не столь резво, и вскоре добрался до ручья, на берегу которого стоял Иа.
— Доброе утро, Иа! — крикнул ему Хрюка.
— Доброе утро, маленький Хрюка, — отозвался Иа. — Если это действительно доброе утро, — пауза. — В чём я очень сильно сомневаюсь, — пауза. — Но никакого значения это не имеет.
— Поздравляю с днём рождения, желаю счастья, — пропищал Хрюка, подходя ближе.
Иа перестал разглядывать своё отражение в ручье и уставился на Хрюку.
— Повтори, что ты сейчас сказал.
— Поздрав…
— Минуточку.
Балансируя на трёх ногах, Иа начал осторожно поднимать четвёртую — с тем, чтобы дотянуться до уха.
— Вчера у меня всё получалось, — вырвалось у него после третьей неудачной попытки. — Это просто. И слух у меня сразу улучшается… Вот так!
— Иа дотянулся — таки копытом до уха и сдвинул его немного вперёд. — Так что ты говорил?
— Поздравляю с днём рождения, желаю счастья, — повторил Хрюка.
— Это ты мне?
— Конечно, Иа.
— Ты поздравляешь меня с моим днём рождения?
— Да.
— Так у меня настоящий день рождения?
— Да, Иа, и я принёс тебе подарок.
Иа оторвал правую ногу от правого уха, поставил на землю, повернулся, с большим трудом поднял левую переднюю ногу.
— Это я должен услышать другим ухом. Говори.
— Я нёс тебе подарок, — очень громко прокричал Хрюка.
— Мне?
— Да.
— На мой день рождения?
— Разумеется, Иа.
— Значит, у меня самый настоящий день рождения?
— Да, Иа, и я нёс тебе воздушный шарик.
— Воздушный шарик? Ты сказал, воздушный шарик? Такой большой, цветной шарик, которые надувают? Радость-то какая, все поют и пляшут, пляшут и поют.
— Да, но, к сожалению… ты уж меня извини, Иа, но я так спешил принести его тебе, что споткнулся и упал.
— Бедняжка, бедняжка, как же тебе не повезло. Наверное, ты слишком быстро бежал. Ты не ушибся, маленький Хрюка?
— Нет, но я… я… Иа, шарик лопнул!
Последовала долгая, долгая пауза.
— Мой шарик? — вымолвил, наконец, Иа.
Хрюка кивнул.
— Шарик, который ты хотел подарить мне на день рождения?
— Да, Иа, — Хрюка всхлипнул. — Вот он. Поздравляю тебя с днём рождения, — и он протянул Иа мокрые клочья резины.
— Это он? — в голосе Иа слышалось лёгкое изумление.
Хрюка кивнул.
— Мой подарок?
Снова кивок.
— Воздушный шарик?
— Да.
— Спасибо тебе, Хрюка. Ты уж прости, что спрашиваю, — добавил он, — но какого цвета был шарик, когда… он был шариком?
