Д. Мицкис - Бердолька Чарли и Гертруды Богранд
– Я дико извиняюсь. Дичайше! Но у вас наверняка есть и другие игрушки. – Незнакомец достал откуда-то большую книгу «Если дети вас боятся. Пособие для начинающих». – Темнота. Конечно!
Гость осмотрелся по сторонам, затем поднёс несгорающую спичку к учебнику. Что-то прочитал, пробормотал себе под нос несколько слов о несмертельности медового дыма, а затем обратился к Чарли и Гертруде:
– Главное в общении с детьми – доверие. Нужно познакомиться. Меня зовут Мистер С. Не Сиии! Не Цеее! А Эээс. Вы меня, наверное, пока не вспомнили? Не удивлён. Тут плохое освещение. Но, уверяю, за эти годы я ни капли не изменился! А вы повзрослели. Вытянулись. Вас кормят обычной едой?
– Э-э-э… Да, – хриплым голосом произнёс Чарли. И осторожно спросил: – Э-э-э, а мы точно знакомы?
– Конечно! – просиял Мистер С. – Мы же с вами много раз виделись! Гуляли по саду. Вы ведь помните Верхний Сад, Площадь Трёх, фонтаны, Ту-Самую-Яблоню? Столько времени здесь прожили! Двенадцать лет почти! За эти годы должны были вспомнить всё. Да-да-да!
– Мы не могли гулять по саду, – шёпотом ответил Чарли. – Мы никогда не выходили из монастыря. У нас и сада нет.
– Я говорю о вашей жизни до монастыря! – сказал Мистер С. так, будто это было понятно и без объяснений.
– Нас отдали в монастырь сразу после рождения, – сказала Гертруда.
– А до него? Ох, ладно. Можете не отвечать.
Постепенно ящик со старыми детскими игрушками догорел, и комната медленно погрузилась во тьму.
– Не бойтесь, дети! Я прочитал и главу о страхе темноты! – сказал гость загадочным голосом. – У меня есть рождественские свечи! Подходите, налетайте!
Так как Чарли и Гертруда остались на месте, Мистер С. сам «подошёл и налетел». Он протянул каждому две длинные жёлтые свечи.
– Спасибо, – сказал Чарли.
– Вы какие-то непраздничные, – подытожил Мистер С. – Скоро Рождество, а вы сидите зачем-то в подвале. Странные вы дети.
– Мы не добровольно здесь… Скоро Рождество? – Гертруда не могла поверить, что её и Чарли продержали взаперти так долго. – Мистер…
– Эс! Мистер С., – ответил гость. Затем подошёл в угол, откуда появился, и вытащил в центр комнаты большой красный мешок. – Вот. Кому зайца с носом-фитильком? – радостно выкрикнул Мистер С., доставая из мешка свечи. – И ещё у меня есть фургон с морожеными фитильками в форме эскимо! Не здесь, конечно. Мешок не резиновый. Зато огнеупорный. Это важно в наше время. Пожары, знаете ли. Хотя не мне вам рассказывать.
Он зажигал свечи одну за другой и расставлял их по комнате. Когда Мистер С. убедился, что всё вокруг залито светом, он потушил свою спичку и снова открыл книгу «Если дети вас боятся. Пособие для начинающих».
На полу лежал коробок «Несгораемые спички – лучшая игрушка для детей».
Пока Мистер С. читал, Гертруда успела его рассмотреть: незнакомец не был страшным. Обычный мужчина в котелке, одетый в малиновый хитон. У него было счастливое выражение лица. И какое-то знакомое. Казалось, он будто мечтал оказаться здесь: с напуганными детьми перед Рождеством у сожжённого ящика старых игрушек. Гертруда никогда в жизни не видела более счастливого человека.
– Ну, конечно! Молоко! Все дети любят молоко. Это ведь любой корове известно. – Незнакомец снова залез в свой мешок, доставая по бутылке ледяного молока и овсяное печенье в форме шляп. Протянул их Чарли и Гертруде, по-отцовски убеждая «вдохнуть дух Рождества». У него это не очень хорошо получалось.
– По правде сказать, я думал, что вы меня вспомните. И сами мне обо всём расскажете. А тут – наоборот. Признаюсь, я прибыл сюда без плана «Б». И прибыл раньше времени! Вальпургиева ночь[6] – только в мае. А тут юная мисс Бо́гранд со своими мыслями. Я даже удивился.
– Мыслями? – удивился Чарли.
– Кажется, есть такое знаменитое выражение: «Глупые мысли до ванной доведут». – Мистер С. рассматривал голубоватый дым на потолке. – Или нет.
– Так это были вы? – Гертруда чуть не поперхнулась. – То письмо…
– Это была «молния»! Малиновая «молния»! – Мистер С., казалось, обиделся. – Письмо. Сказать же такое…
– Простите, а как вы здесь оказались? – спросил Чарли, дожёвывая печенье.
– А как вы хотели попасть домой? – Мистер С. продолжал делать вид, будто обижается.
– Мы отправимся домой? – Гертруда не могла поверить.
– То есть «мы отправимся домой»? А такое слово, как «Бердолька», вам ничего не говорит? Эй! Вы на меня так смо́трите, будто не говорит. Эй-эй! Стойте! Настоятельница Иугия должна была вручить вам конверт. Торжественно! Рассказать немного обо всём – подтолкнуть, чтобы помочь вам вспомнить. Честно, дорогие мои, что тут происходит?
– У нас есть дом? Простите, Мистер С., просто нам ничего не передавали, – сказал Чарли.
Мистер С. подошёл к своему мешку, достал из него чашку горячего кофе и задумался. Его зонт напомнил о ночном снеге. Чарли и Гертруда пили ледяное молоко, ели печенье. Наконец, гость вздохнул и подошёл к Гертруде.
– Итак… Начнём всё сначала.
Мистер С. достал из кармана хитона скомканный лист бумаги и кое-как его распрямил:
С длинными волосами – девочка. Гертруда Бо́гранд.
С короткими волосами – мальчик. Чарльз Бо́гранд.
– …Гертруда, – сделав вывод, Мистер С. продолжил разговор на том же месте, на котором остановился.
– А ты – Чарльз, – обратился он к Чарли. – У тебя на голове нет повязки?
Мистер С. был разочарован.
Чарли нахмурил брови, стараясь понять вопрос. Хотел ответить – но не успел прожевать печенье. Гертруда его опередила:
– Это только у меня, мистер…
– Мистер С., – напомнил незнакомец. – Можно, конечно, просто Эс., но тогда я не смогу понять, что вы обращаетесь ко мне.
– С. – это имя? – прожёвывая, улыбнулся Чарли.
– Его небольшая часть.
– Откуда вы нас знаете, Мистер С.? – Чарли сделал глоток ледяного молока.
Теперь незнакомец нахмурил брови. Чарли показалось, что Мистер С. его передразнивает. Тот пробежался взглядом по комнате: ящик тлел.
Неожиданно дверь отворилась. Возможно, Гертруде только показалось, но она не слышала, чтобы кто-то спускался к подвалу или открывал ключами дверь. Будто за ней всё это время кто-то находился и ожидал удобного момента, чтобы зайти.
На пороге стоял Агнус Гробб, пёс Дьякон сидел рядом, а во́роны прыгали у его хвоста.
– Что вам нужно, С.?! – мистер Гробб яростно вопил и взрывался от злости. Его голос раздавался громким эхом. – Вы не имеете права здесь находиться! Это монастырь! Peri amartias!
Мистер С. повернулся на каблуках и сел на свой мешок. По комнате прыгали два чёрных ворона. Одну из свечей теперь обнюхивал Дьякон.
– Пришёл поздравить детей с наступающим Рождеством, – ответил честно Мистер С. – И уже хотел напомнить им, кто я и откуда, но меня сбили с мысли. Написали всякие глупости на стенах. Я даже нить потерял.
– Детские игрушки! Они сгорели!! – Мистер Гробб увидел то, что осталось от ящика. Казалось, от злости он сейчас либо взорвётся, либо начнёт метать молнии.
– Такое случается, – ответил спокойно Мистер С. – Возможно, это и есть суть рождественского чуда: избавление от старых вещей. А теперь, Гробб, я прошу вас удалиться, у меня важный разговор с мистером Чарльзом Бо́грандом и мисс Гертрудой Бо́гранд.
– Не о чем говорить! Убирайтесь! – Глаза мистера Агнуса Гробба налились кровью. – Иначе я… я…
– Вы нарушаете договорённости, в подвале держите детей, злоупотребляете Невмешательством. И, как вижу, не боитесь показать своё лицо? Куда подевался юный Оливер «Задира» Бинг? Сбежал?
Мистер Агнус Гробб не ответил. Он пытался, но, казалось, слова застревали в горле.
– Так вот, – продолжил Мистер С., доставая брошюру монастыря. – Я зачитаю. «Монастырь Святой Марии – добрый уголок любви, убежище для потерянных душ. Воспитание, образование, питание». Почему-то нигде не написано о воспитанниках в подвалах. Не скрою, я подумал, что это такая игра. Что здесь просто играют в прятки. Дух Рождества, настроение, веселье. Где их билеты? Где тот Гробб, который клялся и давал обет? Orcos Diatheke![7] Чарльз и Гертруда до сих пор ничего не вспомнили!
– Эм, – промычал Чарли, уставившись сначала на мистера Агнуса Гробба, который теперь метался по комнате, будто в поисках своего голоса, а затем на Гертруду. Но та лишь пожала плечами. И тогда Чарли добавил:
– Какие билеты?
Теперь уже повысил голос Мистер С.:
– Вы хотите сказать, что до сих пор не получили билеты?
– Извините… – промолвила Гертруда, чувствуя: начинает болеть голова.
– Гробб! – теперь уже Мистер С. мог взорваться. – Я понимаю, что можно чего-то не вспомнить. Такое наверняка бывает. Можно чего-то не понять. Но неужели ты хочешь сказать, что у Чарльза и Гертруды нет билетов?
– Ты должен был просто присматривать за ними! – выдавил из себя мистер Агнус Гробб. – Всё остальное – не твоего ума дело!
