Эно Рауд - Муфта, Полботинка и Моховая Борода. Книга 2
Он ухватился за рукоятку двумя руками, высоко поднял и изо всех сил стукнул им крысу по макушке. Когда крыса гулко шлёпнулась на землю, Моховая Борода сказал Муфте:
– С крысой всё ясно, жизнь нашего Полботинка спасена.
– Думаешь? – усомнился Муфта. – Но ведь крысы упорные, может быть, она снова полезет за Полботинком?
– Да нет, – покачал головой Моховая Борода. – Ты не забывай: её укусила Матильда. Яд должен подействовать.
Моховая Борода оказался прав. Правда, крыса кое-как поднялась, но уже не могла представлять ни для кого ни малейшей угрозы. Её взгляд, только что горевший так устрашающе, теперь стал тусклым и тупым. Едва передвигаясь, крыса заковыляла прочь. Очевидно, начал действовать яд.
Муфта и Полботинка облегчённо вздохнули. Ведь они, с самого начала, затаив дыхание, следили за головокружительными приключениями Полботинка. Они были в отчаянии, когда он свалился с дерева. Они дрожали от ужаса, когда крыса вперила в него свой смертоносный взгляд. И когда Матильда потихоньку выползла из кармана и заскользила вниз по стволу на помощь Полботинку, в эту минуту Моховая Борода почувствовал почти отцовскую гордость за свою подопечную… Теперь все потрясения, пусть хоть на этот раз, остались позади.
– Но куда запропастился Полботинка? – удивился Муфта. – На дереве его вроде бы нет.
Заключительное приключение Полботинка прошло вне поля зрения Муфты и Моховой Бороды, и о дупле они ничего не знали.
– Полботинка! – крикнул Моховая Борода. – Ты куда пропал?
Ни звука в ответ.
– Полботин-ка-а-а! – прокричали они вместе, но ответа опять не последовало. Они безмолвно взглянули друг на друга и в тревоге полезли вниз.
Вскоре до их слуха донеслось мирное похрапывание. И по этому звуку Муфта и Моховая Борода обнаружили дупло.
Кладовая
Полботинка заснул сразу, как только крыса шлёпнулась на землю. И к тому времени, когда он начал пробуждаться от долгого и глубокого сна, Муфта и Моховая Борода уже успели основательно исследовать дупло. Оно напоминало небольшую удобную кладовку для множества различных блестящих вещей. Все эти вещи были сложены посреди кладовой, куда проникал луч света. Муфта и Моховая Борода с огромным интересом рассматривали их.
– Я жив? – спросонок протирая глаза, осведомился Полботинка.
– Жив, жив, – улыбался Муфта, занятый в эту минуту выискиванием Полботинковой медали в куче блестящих побрякушек.
– А вы? – продолжал расспрашивать Полботинка. – Вы тоже живы или как?
– Вполне, – спокойно заметил Моховая Борода. Полботинка всё ещё не пришёл в себя.
– Но послушайте, друзья, – сказал он. – В таком случае позвольте спросить, почему здесь так темно?
– Мы в сорочьей кладовой, – объяснил Муфта. – А в кладовых, как правило, царит таинственный полумрак.
– Так мы в кладовой, – покачал головой Полботинка.
Он поднялся на ноги и не без удивления уставился на металлический предмет в собственной руке. Даже во сне он не выпустил рукоятку.
И только тут ему всё вспомнилось, и он воскликнул:
– Так это же мастерок, им я врезал крысе по макушке!
– Не мастерок, а лопатка для торта, – с добродушной усмешкой поправил Моховая Борода. – Мы и не знали, что ты стукнул ею крысу. Мы видели только, как она свалилась с дерева.
Полботинка внимательно разглядывал своё оружие.
– Ну конечно, лопатка для торта! – обрадовался он. – Я уверен, что никто и никогда до меня не врезал такой лопаткой крысе по макушке. В этом я, если можно так выразиться, первопроходец!
– Ты отважен и смел и, конечно, достоин своей медали, – сказал Муфта.
С этими словами он прикрепил медаль на грудь Полботинка.
– Великолепно! – Полботинка церемонно поклонился. – Впредь я никому не позволю её украсть. А где же Матильда, моя бесценная спасительница?
– Она покинула нас, – усмехнулся Моховая Борода. – Спасла тебе жизнь и вернулась к природе.
– А жаль, – искренне сказал Полботинка. – Хотелось бы увидеть Матильду, чтобы хоть раз взглянуть на неё любящими глазами.
Но вернуть Матильду, конечно же, было уже совершенно невозможно.
Вот так медаль возвратилась к Полботинку, и всё обстояло бы прекрасно, если бы не крысы. Но надежды на освобождение из плена не было – машина по-прежнему находилась в полной власти крыс. Оставалось благодарить судьбу за то, что крысы пока не собираются атаковать.
– Удивляюсь, отчего это ни одна крыса до сих пор не попыталась влезть на дерево? – заметил Муфта.
– Удивляться тут нечему, – отрезал Полботинка. – Одна полезла и получила лопаткой по башке. У остальных крыс нет желания знакомиться с лопаткой, и поэтому они решили взять нас в осаду и просто уморить голодом.
– А может, эта крыса была вообще исключением, – рассуждал Моховая Борода. – Может быть, у крыс существует тайная договорённость с сороками, по которой сосна является сферой влияния сороки… Поэтому, должно быть, она и живёт здесь так спокойно. Честно говоря, эта сорока вообще со странностями. В дуплах деревьев обычно гнездятся совы, а наша сорока умудрилась устроить здесь целую кладовую добра.
– Ох, и не говори, – вздохнул Полботинка. – Только этого добра нам ещё не хватало!
Взгляд Муфты в задумчивости остановился на сложённом в кучу имуществе.
– Если нам удастся когда-нибудь выйти отсюда живыми, – сказал он, – то нашим долгом будет вернуть все найденные вещи владельцам.
Эта мысль не привела в восторг никого, в том числе и самого Муфту. И Полботинка произнёс с усмешкой:
– Мы ещё не вышли отсюда живыми.
– Первое, что нам следует сделать, – это составить список имущества, – предложил Моховая Борода. – А дальше видно будет.
Предложение было принято. Составление списка обещало хоть какое-то дело, отогнало бы грустные мысли и заглушило голод. Да и время прошло бы быстрей. Муфта извлёк из-под муфты блокнот и ручку – с тех времён, как писал сам себе письма, он сохранил привычку иметь под рукой бумагу и ручку.
Друзья расселись вокруг кучи имущества.
– Не записать ли нам под первым номером лопатку для торта? – спросил Полботинка.
И работа началась:
Лопатки для торта – шт. 1.
Напёрстки – шт. 7.
Кнопки – шт. 314.
Пуговицы – шт. 204.
– Бог ты мой, – покачал головой Полботинка. – Ну на что ей столько пуговиц!
– Сороке не нужна ни одна из всех этих вещей, – сказал Моховая Борода. – Но на этом примере мы можем наблюдать, до чего доводит страсть к собственности.
Муфта продолжал писать:
Серебряные ложки – шт. 23.
Монокли – шт. 1.
Блестящие обёртки от конфет – шт. 104.
Старинные золотые монеты – шт. 45.
Старинные серебряные монеты – шт. 82.
Старинные серебряные кубки – шт. 1.
– Как много старинных вещей, – заметил Моховая Борода. – Видно, здесь собрана добыча многих поколений сорок.
– Это точно, – кивнул Полботинка. – И владельцев старинных вещей, по всей вероятности, уже нет в живых. Не представляю себе, каким образом Муфта думает передать всё это подлинным владельцам.
– Конечно, это будет непросто, – согласился Муфта. На что Моховая Борода сказал:
– А как насчёт музея, друзья мои? Что, если мы передадим имущество какому-нибудь музею?
– Боже мой! – воскликнул Муфта. – Это же моя давняя мечта – преподнести музею дар от своего имени!
– Я тоже не против, – сказал Полботинка. – Надо бы только отобрать вещи, представляющие историческую ценность. Не будем же мы предлагать музею пуговицы и конфетные обёртки!
Но Моховая Борода думал иначе.
– Музею надо передать всё, – сказал он. – И не историческому музею, а музею природы. В историческом музее и так полно всего. А в музее природы цены не будет выставке вещей, украденных одним семейством сорок.
На этом вопрос был исчерпан, и Муфта продолжил составление списка:
Наручные часы – шт. 3.
Звонки велосипедные – шт. 1.
Пилки для ногтей – шт. 32.
Ключи французские – шт. 102.
Ключи обыкновенные – шт. 218.
Медальоны – шт. 1.
– Ой, какая красивая картинка! – сказал Муфта, открывая медальон. – Какая прекрасная молодая женщина!
Он прикрыл глаза и в приливе внезапно нахлынувших чувств сочинил:
Твоя улыбка жемчуга белее,
И щёки, словно розы, пламенеют.
Теперь Моховая Борода с Полботинком склонились над медальоном.
– Гм, – задумчиво наморщил лоб Моховая Борода. – У меня такое чувство, будто я знаю эту женщину.
Но Полботинка сказал:
– Ты посмотри, какая на ней старинная одежда! Если ты и впрямь знаком с ней, то тебе должно быть лет двести!
Теперь и Моховая Борода заметил, что женщина одета по моде прошлого столетия, то же самое можно было сказать о её причёске. Муфта со щелчком захлопнул медальон и продолжал писать:
