Мансур Афзалов - Узбекские народные сказки. Том 2
«Узнаю-ка я, почему этот человек так делает.
Поднял он свой посох и постучал в дверь лавки. Пение прекратилось, и голос изнутри спросил:
– Кто это стучит?
Шах ответил:
– Это я, странник Шогариб. Открой дверь!
Дверь открылась, и шах увидел, что это лавка сапожника, который занимается починкой старой обуви.
– Кто ты и о чем это ты сам с собой говоришь? – спросил шах.
– Э, Шогариб! Я сапожник Халдар, – сказал сапожник. – Семьи, детей у меня нет. Я сам себе голова. Каждый день я зарабатываю себе на плов. Вечером я разжигаю огонь в очаге и готовлю себе сам. Пока плов варится, я танцую и пою. В царствование шаха Валихана нам, беднякам, не осталось другой радости.
Услышал эти слова шах и удивился:
– А разве ты не можешь больше работать и зарабатывать больше денег?
Сапожник ответил:
– Э, нет! Что самое трудное в наши времена? Самое трудное – налоги шаха Валихана. Буду я больше работать – будет больше и налог. С меня хватит, если я зарабатываю себе на плов!
Шах сказал:
– Конечно, говорят: будь доволен тем, что имеешь. Ну, а вдруг шах Валихан запретит тебе чинить обувь. Как ты будешь тогда жить?
– Что за дело Валихану до нашего ремесла? Ну, а если запретит, что поделать? Не пропаду. Говорится же: раб не умрет, что ему положено, не иссякнет. Да и какая вам забота, садитесь лучше, вместе поедим плова.
Он усадил шаха на тощую подстилку, полил ему воды на руки и поставил на дастархан блюдо с пловом.
Они поужинали. После этого шах ушел.
А сапожник, проговорив: «Слава аллаху, сегодняшний плов я съел вместе с Шогарибом», – улегся спать.
Проснувшись утром, шах подумал: «А ну-ка я запрещу заниматься починкой обуви, посмотрим, как ты проживешь?»
Позвал он визиря и велел объявить всенародно: «В моем городе приказываю всем носить только новую обувь. Старую обувь не носить. Никто не смеет заниматься починкой обуви. Если кто ослушается, дом его будет разграблен, а сам он брошен в яму».
Визирь написал приказ. Шах подписал и приложил печать. Глашатай ходил по улицам и читал во всеуслышание приказ шаха.
Сапожник Халдар, услышав приказ царя, удивился:
– Что-то не так. Не успел я поговорить с Шогарибом, и вот уже шах запретил заниматься починкой обуви. Но ничего не поделаешь, потерплю. Говорят: «Терпение – желтое золото».
Сложив вчетверо одеяло, он лег и проспал до вечера.
Перед закатом солнца он поднялся с постели и сказал себе: «Теперь вскипячу чай, погрызу сухие хлебные корки».
Тут же он пошел к соседу попросить огня. Переступив порог его дома, он увидел, что жена соседа обнимается с каким-то джигитом.
Джигит испугался и стал умолять Халдара:
– Никому ничего не говорите!
При этом он достал из кармана червонец, сунул в руки сапожнику, а сам убежал.
Халдар подумал: «Аллах послал мне эти деньги».
Тотчас же он сбегал на базар, купил мяса, сала, рису, моркови, луку и две лепешки. Вернувшись домой, он тотчас же принялся готовить плов.
Вечером шах Валихан сказал себе:
– Пойду-ка я посмотрю, как себя чувствует сапожник.
Подошел он к лавчонке Халдара и слышит: опять кипит плов, а сапожник под его бульканье поет и танцует…
Удивился шах и постучался в дверь.
Халдар тотчас же отозвался:
– Эй, кто там? Разве так можно стучать? Прямо весь дом разломал мне!
– Это я, Шогариб, – сказал шах.
Сапожник открыл дверь и пригласил шаха войти:
– Э, Шогариб, пожалуйста!
– Что это вы делаете? – спросил Валихан.
– Радуюсь, как булькает и кипит плов, вот и танцую. А ты прервал мой танец.
– Я слышал, что шах Валихан запретил сапожникам заниматься починкой обуви. Все сапожники кричат «Вай, дод!» Откуда вы достали деньги?
Сапожник Халдар в ответ сказал:
– Услышав, что шах Валихан запретил нам, сапожникам, чинить обувь, я лег спать и проспал до вечера. Проснувшись, я пошел к соседу за огнем и застал его жену с чужим джигитом. Джигит убежал, сунув мне в руку червонец. Я решил, что аллах не забыл меня, и, пойдя на базар, купил все, что нужно. Если бы жена соседа не любезничала с джигитом, откуда бы взялся этот плов?
– Ой-ой! – воскликнул Валихан. – Если до ушей шаха дойдет, что ты взял деньги от развратника и прелюбодея, что ты скажешь?
Сапожник Халдар возразил:
– Э-э, послушай, Шогариб, эти слова я, кроме тебя, не говорил никому. Если ты не пойдешь к шаху и не донесешь, то кому же больше донести?
На это Валихан смиренно сказал:
– Ну, куда такому бедняку, как я, Шогариб, разговаривать с царем. Я даже мимо дворца ходить не смею. Но не забывай, мой друг Халдар, – уши у шаха всюду, стены вашего дома тоже имеют уши.
Тем временем плов поспел. Халдар вдвоем с Валиханом поели, напились чаю, после чего гость поблагодарил и ушел.
Наступило утро. Было время первой молитвы. Сапожник Халдар еще не проснулся, как вдруг в его дверь постучали. Халдар вскочил и, открыв дверь, увидел перед собой самого шахского палача.
Грозно он заявил:
– Тебя зовет шах Валихан! Иди передо мной и не оборачивайся.
Колени у Халдара задрожали, и он взмолился:
– Я же ни в чем не виноват! Не ведите меня!
Но шахский палач схватил его за шиворот и потащил во дворец.
Шах Валихан сидел на высоком троне, и сапожник Халдар не смел даже поднять на него глаза.
– Ну, изменник! – грозно проговорил Валихан.
– Господин! Я не изменял вам.
Шах сказал:
– Ты изменник, ты вмешивался в государственные дела и брал у людей взятки.
– Э, господин, я не брал взятки, – возразил Халдар.
Шах Валихан тогда спросил:
– Если ты не берешь взятки, откуда же у тебя плов?
– Вы запретили нам, сапожникам, чинить старую обувь и лишили меня заработка. Но аллах помог мне. Когда я застал жену соседа с джигитом, он перепугался и, убегая, сунул мне в руку один червонец. На эти деньги я сварил плов и поел.
– Пресекать такой разврат – дело государя, – грозно объявил шах. – Ты был свидетелем прелюбодеяния, но не донес об этом, а сам проел взятку. Ты виновник!
Сапожник Халдар перепугался, что царь теперь предаст его казни.
Но шах Валихан только усмехнулся:
– Чтобы искупить эту свою вину, будешь в течение года караульщиком у моих дверей.
Халдар подумал:« Слава аллаху, я остался жив. Ну что же, караулить так караулить». Вслух только сказал:
– Повинуюсь, господин!
Шах собственноручно дал сапожнику саблю и приказал:
– Иди вон к тем воротам и стой там. Если придет вор, заруби его!
Сапожник Халдар до вечера стоял на страже. Никто не позаботился о нем и не дал ему еды. Он сильно проголодался.
Вечером шах опять призвал его к себе и, показав на большого коня, повелел:
– Отведи коня к себе домой, дай ему меру зерна и три снопа клевера, а утром опять приведи сюда.
Сапожник Халдар сел верхом на коня и уехал.
Ехал он и думал: «Неужели слуга шаха должен работать голодным? Мало что сам от голода еле ноги передвигаешь, еще приказано накормить коня. Где я достану меру зерна и три снопа клевера?»
По дороге Халдар заложил мастеру решет саблю за два рубля.
На эти деньги он накупил все, что нужно было для плова, а также два снопа клевера и четверть меры зерна и вернулся домой. Задав корм коню, он нарезал мясо, сало и принялся готовить плов.
Вечером шах Валихан сказал себе:
– Весь день я держал сапожника голодным. К тому же я дал ему своего коня и приказал накормить. Пойду-ка я и погляжу, что сегодня будет делать сапожник.
Он пошел ночью к Халдару. Слышит, в лавке снова кипит плов, а хозяин весело распевает:
Кипи, мой плов, кипи!
Царская сабля, кипи!
Кипи, мой плов, кипи!
Шах засмеялся и постучал в дверь.
– Кто ты? – спросил Халдар.
– Я Шогариб! – ответил шах.
Сапожник открыл дверь. Валихан вошел. Сапожник поздоровался с ним, усадил на подстилку.
Шах спросил, как идут дела.
Сапожник начал рассказывать:
– Э, Шогариб, я сегодня едва избежал верной смерти. Утром царский палач погнал меня во дворец. Шах придрался ко мне: «Ты взятку взял. Сейчас тебе снимут голову». И меня чуть взаправду не казнил. Потом, не знаю почему, аллах вселил в шахское сердце милосердие, и он назначил меня охранять его дверь. До вечера я стоял на страже. Ни один человек не подошел и не спросил: «Что ты тут делаешь, не голоден ли ты?» А я поистине очень проголодался. Вечером шах дал мне своего коня и приказал: «Веди его домой, накорми его и клевером и зерном». Что я мог делать, когда дома у меня нет и ломаного гроша? Я заложил шахскую саблю мастеру, купил все для плова, коню зерна и клевера.
Шах Валихан выслушал сапожника и удивился:
