Коллектив Авторов - Казачьи сказки
Скандинавский Тор ездил на козлах и принимал их в пищу. Перкунас водил за собой на веревке козла и иногда ездил на нем. Зевса выкормила на Крите коза Амальтея. Эгис или эгида ("козья шкура") – атрибут Зевса. Козел связывает громовержца с подземным миром, как птица или солнечный конь с небом. Без козла, громовержец, который, как правило, царь богов, не мог бы править и подземным миром. Чаще всего правление это сводится к возможности наказания и преследования темных сил. Козел, в этом случае, не только проводник громовержца, но он еще и некий военный атрибут в борьбе с темными силами. В этом плане он аналогичен хтоническому оружию громовержца. Мы уже указывали, что по древнейшим воззрениям, на подобное следует воздействовать подобным. Например, по славянским верованиям, водяного (водное хтоническое существо) можно умилостивить шерстью черного козла, злой домовой мучает всех животных в хозяйстве, кроме собаки и козла. У Дьявола – козлиное копыто и одна из любимых жертв – козел. Козел, как бы маскирует громовника. Он находит путь в хтоническое царство и делает своего спутника в чем то неуязвимым для сил этого царства, он своеобразный оберег. Известно, что многие древнеславянские обереги делались по принципу: от противного. Изображение челюсти хищника являлось защитой от хищников, ключ – защита от воров, маленькие топорики или ножички – зищита от вражеского оружия, печенье – козулька (изображение козла) на зимний прздник Коляду – защита от темных сил.
Рассмотрим еще один аспект связи громовержца с козлом. В реконструированном индоевропейском мифе, громовержец связывался с горой, а точнее со скалой. Бой громовержца со змеевидным врагом хтонического происхождения (в русской традиции Велесом (Волосом)) был или у скалы, или под скалой, или посредством скалы. Оружием служили, как показано выше, камни или некие, хтонического происхождения предметы. Для нас важно то, что козел по своей природе связан с горами и скалами, и значит, и в этом аспекте может быть связан с битвой громовника и его хтонического противника. Более того, он – козел, может еще обеспечивать громовнику помощь духов – предков людей, как связующее звено с ними.
Итак мы установили, что оружие и атрибуты индоарийских громовников связаны с хтоническими силами против которых эти громовники борятся, и это в свою очередь отражение древнейшей домифологической магии воздействия на предмет или явление через его подобие.
ЯРИЛА, ДИОНИС, ФАВН, МАНИЯ, КОЗЕЛ
Часто сопостовляют Южно-Славянского Бадняка и Ярилу. Ярила бог жизненной силы, сексуальной силы – яри. Ярилу неверно, под влиянием сказки Островского "Снегурочка", сопоставляют с солнцем. Ярила несет признак силы и оплодотворения, но это оплодотворение земное, оно хтонично. Не случайно одним из атрибутов Ярилы является мертвая голова бесспорный атрибут смерти. Ярило, видимо, более поздняя славянская модификация Ящера, Велеса, Бадняка. Он полностью сродни малоазийскому Дионису. Дионис украшен листьями винограда, из которого делают вино. Ярило украшен листьями хмеля, из которого делают пиво. Дионис и Ярило почитаются шумно, весело. Часто праздники, посвященные им переходят в оргии. На праздники Ярилы умыкают девушек. Тоже самое происходило на праздники Диониса. Дионис хтоничен, во многом соответствует Велесу. он связан с плодородием. Ярила так же связан с плодородием, носит с собой мертвую голову, значит связан с миром смерти. Женоподобность, смешение пола присутствуют в фигуре Диониса. Ярилу изображала девушка, переодетая юношей, что так же может указывать на двуполость персонажа. Хтоничность Ярилы подчеркивает то, что в его праздники нередко доходило до смертоубийства и разнузданных сексуальных оргий. Праздники Диониса от праздников Ярилы в этом отношении не отличались. Проходили сезонные похороны Ярилы, что соответствует почитанию, как Диониса, так и Бадняка – Велеса. Символом, как Ярилы так и Диониса служил фалос. Дионис попал на греческий Олимп из Фракии, а во Фракии, по ряду последних теорий, обитали протославянские племена. В качестве примера приведем ношение оселедца (чуба) у древних руссов, в Запорожской Сечи и во Фракии. Дионис, как и Ярила, видимо, являются более поздней ипостасью древнейшего индоевропейского бога Велеса – Волоса – Ящера – Бадняка. Скорее всего развитие образа Велеса в его оплодотворяющей, земной функции, привело к обособлению данной его ипостаси в образы Ярилы и Диониса. Одежда Ярилы белого цвета. Белый цвет у славян – цвет смерти, цвет савана. Белое платье невесты указывало на ее смерть в родительском роду. Из этого представления и идет обычай оплакивать невесту, как покойницу. В Апокалепсисе святого Иоанна, конь смерти назван "конь блед".
Обратимся к персонажу римской мифологии – Фавну. Фавн – соответствует греческому богу Пану, входящему в свиту Диониса. Уже сам этот факт должен привлечь наше внимание. Фавн (Faunus, от favere, "помогать", также Fatuus, Fatulcus, от fatuor, "быть одержимым", fando, "пророчествовать", Serv. Verg. Aen. VII 47), считается в римской мифологии богом лесов, пастбищ, полей, животных. Функции Фавна во многом совпадают с функциями Велеса. Фавн имел женское соответствие – Фавну. Фавн давал предсказания в стихах. Боян, в "Слове о полку Игореве", назван Велесовым внуком. Боян тоже говорил стихами и давал пророчества, об этом говорит, хотя бы его эпитет – "вещий". Отсюда следует, что Велес к пророчествам и стихам имел непосредственное отношение. Фавн, когда его хитростью поймал Нума, был вынужден рассказать, как отвращать молнии Юпитера. Интересно, что бог Велес тоже знает, как скрываться от молний Перуна. Фавн хтоничен, он может воровать детей, насылать кошмары и болезни. О Велесе можно сказать тоже самое. Фавн вступал в связь со всеми животными и соблазнял женщин. Это качество хтонического бога плодородия, связанное с древнейшими ритуально-мистическим оргиями, направленными на оплодотворение всего живого. До начала 20 века на Руси существовал обычай: во время первой весенней пахоты, крестьянин выходил один на поле, делал в земле отверстие и совершал акт священного соития с Матерью Сырой Землей. Своим семенем крестьянин мистически оплодотворял всю природу, соединял свое мужское начало с женским рождающим.
Во время праздника луперкалий, Фавну приносили в жертву козла. После принесения жертвы, жрецы-луперки с одной только козьей шкурой на бедрах, бегали по округе и стегали встречных женщин ремнями, вырезанными из шкуры жертвенного козла. Это стегание должно было сделать женщин плодовитыми. Кроме прочего, Фавн, как и Велес был покровителем скотоводства. Фавн, как и Дионис, тоже мог быть развитием образа древнейшего индоевропейского бога – Велеса. Он, явно, более архаичен чем Дионис и Ярила, он еще не потерял свои антропоморфные черты, но потерял свое магическое оборотничество и образ змея. Более тесная связь Фавна с козлом, по сравнению с Дионисом, говорит о том, что он появился во времена матриархата, во времена расцвета женских оргианистических мистерий. Подобные мистерии, уже в античной Греции резко осуждались и сохранялись дольше всего, пожалуй, у этруссков и среди плебеев Рима. Праздник Фавна происходил обряд связанный со временем матриархата. В праздник Фавна задабривали жуткую хтоническую богиню Манию. Мания – богиня мрака и безумия, культ ее связан с культом умерших предков. Она, как и Велес, отвечала за посмертное существование предков. Первоначально, ей приносили в жертву мальчиков (явная черта матриархата). В более поздние времена, как и на Руси в праздник Купалы, изготавливали жертвенную куклу и носили ее по городу. Мальчика ставили на возвышение, чтобы он был лучше виден богине. К голове мальчика прикасались ножом, смоченным в крови жертвенного козла. Мальчик смеялся, старался показать безумие, и тем вызвать расположение богини Мании. В данном празднике человеская жертва подменяется жертвой, именно, козла. Хтоничный характер Фавна, а тем более Мании не вызывает сомнений. Соотношение Фавна и Велеса мы показали. Римский праздник похож на славянский и интересен еще и тем, что богиня Мания, явно, богиня времен матриархата, как и весь посвященный ей ритуал. Сходство основных сакральных действий – жертвоприношение хтоническим богам, связанным с культом предков, мальчика и более поздняя его замена, козлом, позволяет отнести и славянский обряд подобного жертвоприношения к времени матриархата.
Рассмотрим данное изображение славянских богов, сделав предположение, что эти изображения подлинные в своих основных чертах. Если это так, то в составе персонажей и их символике должна прослеживаться определенная логика. Первым мы видим изображение Перуна в его звериной ипостасе. Известно, что древнейшие боги в индоевропейской и иных традициях в начале имели звериный облик, и только с развитием мировозренческих концепций приобретали антропоморфность – человеческий вид. В данном изображении есть три характерные черты. Архаичность – звериность изображения. Высунутый язык – символ смерти (см. указания В. Щербакова на значение высунутого языка в римской, греческой, этрусской изобразительных системах и на подобные изображения мертвого Хумбабы в ассиро-вавилонской традиции). Налитая женская грудь – символ плодородия и вскармливания. Вспомним, что Перун являясь громовником связывался и с дождем, а следовательно и вспаиванием/вскармливанием земли. Высунутый язык может указывать на циклический годовой характер природных явлений – умирания и возраждения природы. Следовательно, Перун изображен как царь жизни и смерти. Следующее изображение Макоши имеет тот же высунутый язык, как указание на смерть и сезонность. Изображения Макоши и Хорса имеют козлинные ноги – определяющие его хтоничность и связь с плодородием. Это связывает его с "козлиной" ипостасью греческого Дианиса и его козлоногой свиты. Тело Макоши напоминает свитую нить на веретене, что связано с ее покрожительством прядению, в том числе и прядением нити судьбы, подобно греко-римским паркам. На голове Хорса и Макоши некие отростки, напоминающие или рога – признак хтоничности, или молодые ростки. Макош связана с рождающей силой земли – поэтому указание на ее хтоничность – козлоногость, ростки на голове, как символ растительной жизни и указание на цикличность – умирание природы (высунутый язык) вполне соответствуют ее образу. Хорс изображен в виде правителя. У него скопетр – символ власти, левая рука в покравительственном властном жесте распростерта над землей, на голове "ростки". Хорса принято связывать с Солнцем по этимологии имени "хоро"-"коло" – круг, движение по кругу, вращение, колесо солнца. Стоит заметить, что солнце по представлениям древних, совершало и ночной путь по подземному миру, кроме этого вращение Солнца связывалось с сезонными изменениями. В данном случае, могло быть указание на ипостась Хорса как владыки подземного мира, сезонных изменений и плодородия. Стрибог по этимологии имени связан с этрусским богом подземного огня Сатре и греко-римским Сатурном – хозяивами подземного мира. Большие уши у изображения Стрибога и Хорса указывают на преимущественное значение слуха у этих богов и значит на некую слепоту, свойственную хтоническим персонажам. Огонь Стрибога – это подземный вулканический огонь, связанный и с Сатре этрусков и с Сатурном греков (см. подробней ст. И. Белкина о Чернобоге). Изображение одной головы – это указание на хтоничность персонажа (М. Евзлин "Миф и ритуал" 1992). Подземный огонь и ветры (стрибожьи внуки – СоПИ), связанные с этим персонажем, влияют на погодные условия и плодородие. Мы можем заключить, что все изображения славянских богов или их ипостасей, связаны с сезонными циклами и возрождающей плодоносящей силой земли. Если они находились в одном храме – то это был храм плодородия. Никаких серьезных противоречий между этими изображениями и функциями персонажей мы не находим.
