Александр Ващенко - Сказки народов Америки
Прошло три луны, вернулись люди и увидали, что поле сплошь поросло невиданными растениями. То были маис, фасоль и клубника. Как созрел урожай, собрали его и поделили семена между всеми.
Отсюда и пошел обычай — как засеют поле, сразу уходят в лес на несколько месяцев.
А маис, который растет на индейской земле, назвали «ньярой» в память о том старике, что принес себя в жертву людям.
Кибунго и мальчик с мешком перьев
Перевод Н. Малыхиной
ил-был мальчик, который ставил в лесу силки на птиц с той поры, как стал входить в разум. У каждой пойманной птички он вырывал по два пера — одно из крыла, другое из хвоста — и складывал их в мешок. Долго ли, коротко ли, но набрался у него целый мешок перьев.
Отец и мать спрашивают его:
— Сынок, на что тебе столько перьев?
— Пусть себе лежат, они мне пригодятся, — отвечал мальчик.
Однажды семья мальчика собралась на дальнюю реку ловить рыбу. Все в доме еще накануне началиготовиться в дорогу: кто стряпал, кто проверял крючки и верши, кто чинил сети. Один мальчик ничего не делал.
Когда пришло время отправляться в путь, он взял свой мешок с перьями и закинул его за спину. Отец спросил:
— Сынок, зачем тебе этот мешок?
— Он мне пригодится, отец.
Когда они добрались до места, все опустили свою ношу на землю, только мальчик не выпускал мешка из рук. Наконец все было готово, и началась рыбная ловля. Кто-то сказал:
— Знаете, а здесь водится кибунго, страшное чудовище.
— Вот еще! Ничего подобного! — отвечали ему.
Так они препирались, водится там кибунго или нет, как вдруг издалека, из лесу, донесся ужасный рев. Все страшно перепугались.
— Ой, да это же кибунго!
— Я ведь вам говорил!
— Что с нами будет?
— Все пропало, не видать нам родного дома, съест нас чудище!
Когда все кинулись бежать, мальчик сказал:
— Послушайте меня! Никуда бежать не надо, спокойно стойте на месте и держите крепче улов.
Потом он выстроил всех в ряд и каждому дал по два птичьих пера — одно из крыла, другое из хвоста — и велел:
— Перо из крыла возьмите в зубы, а перо из хвоста суньте под мышку.
Раздал всем перья, встряхнул мешок, оставшиеся два пера взял себе и встал в ряд последним. И тут появился злобно ревущий кибунго. Он уже протянул свои страшные лапы к отцу мальчика, который стоял первым в ряду, но мальчик вдруг запел:
Не смей отца моего хватать,
Не то тебе несдобровать!
Кибунго зарычал и протянул лапу к матери мальчика, но мальчик запел:
Не смей мать мою хватать,
Не то тебе несдобровать!
Так кибунго прошел вдоль всего ряда, но никого из родных мальчика не тронул, потому что стоило ему изготовиться, как мальчик запевал свою песню. А как только кибунго проходил мимо, у каждого вырастали крылья.
Когда кибунго дошел до мальчика, тот тоже одно перо взял в зубы, а другое сунул под мышку, и у него выросли крылья.
И тогда все взмахнули своими крыльями — фр-р-р-р! — и полетели домой. А как только прилетели и сели во дворе перевести дух, то заговорили:
— Ну все, теперь кибунго уж не явится! Пора заняться уловом.
Мальчик тут говорит:
— Придет кибунго, придет.
Призадумались тут все, как бы им покончить с проклятым кибунго.
Мальчик и говорит:
— Давайте выроем глубокую-глубокую яму перед дверью и воткнем в нее колья. Потом сделаем пугало и посадим возле ямы. Чудище кинется на него и свалится в яму на колья. Тут-то мы его и прикончим.
Сказано — сделано. Выкопали яму, воткнули туда колья, прикрыли ее ветками и банановыми листьями, а сверху землей присыпали. Потом соединили накрест две палки, обрядили их в штаны и рубаху, а затем и шляпу приспособили. Когда все было готово, они спрятались.
Скоро послышался рев кибунго, потом он и сам появился. Увидел человека у порога, кинулся на него и свалился на колья. Тут все — мужчины, женщины, дети — бросились на чудовище, кто с дубьем, кто с ножом, кто с серпом, и в мгновение ока его прикончили. Ну и ликование же было потом! Не страшен больше кибунго, лови себе рыбу где хочешь!
А уж как мальчика хвалили! Ведь он не только спас их из лап кибунго, но и подсказал, как с ним покончить.
Кибунго и человек
Перевод Н. Малыхиной
ил когда-то человек, и было у него трое сыновей. Пошел он как-то раз на работу, а детей и жену оставил дома. Откуда ни возьмись появился кибунго и заревел:
Чей это дом?
Кто живет в нем?
Женщина ему и отвечает:
Живем тут впятером:
Дети, муж и я,
Одна семья, —
Вот чей это дом.
Кибунго обрадовался:
Какой хороший дом,
Всех сейчас сожрем,
Я давно не ел,
Даже похудел.
Заплакала женщина:
Ах, не ешь ты нас, пощади!
Смилуйся над нами, погоди!
Но кибунго проглотил троих детей и хотел уже было приняться за женщину, как вошел ее муж с ружьем. Кибунго очень испугался ружья, кинулся искать заднюю дверь и не нашел: ведь в домах у негров не бывает второй двери. Тут кибунго завыл:
Проклятый дом,
Одна дверь в нем.
Куда податься?
Как спасаться?
Муж бросился на кибунго и убил его, а потом вытащил у него из брюха своих детей, целых и невредимых, и стали муж с женой жить-поживать, детей растить и миловать.
Вот и сказка улетела, да нам что за дело: птичка нам еще десяток спела.
Скорпион и Кибунго
Перевод Н. Малыхиной
ак-то раз стояла страшная засуха, и все звери голодали. Но вот на одном дереве появились очень сладкие плоды, и все звери отправились к нему. Только скорпион не мог туда добраться, потому что ему надо было для этого переплыть очень широкую реку. Когда над ним пролетал гриф, скорпион сказал:
— Возьми меня с собой, гриф, мне очень хочется есть.
— Взбирайся ко мне на спину, — ответил гриф.
Взобрался скорпион на грифа, и полетели они на поиски того дерева. А когда нашли его, гриф спустил скорпиона со своей спины, и только он решил поесть, как скорпион закричал:
— Нет-нет, гриф, это мой плод, я наметил его, еще когда мы летели.
Гриф перебрался на другую ветку и нацелился клювом на другой плод, но скорпион снова закричал:
— Нет-нет, гриф, этот я тоже себе присмотрел.
Стоило грифу только присесть возле какого-нибудь плода, как скорпион повторял свои слова. Скоро грифу это надоело, он улетел прочь на пустой желудок и оставил скорпиона одного. Когда скорпион как следует наелся, он спустился с дерева и направился домой. Но через реку он никак не мог переправиться и потому сел на берегу и заплакал, проклиная свою горькую участь. Увидел его кайман[65] и сказал:
— Кум скорпион, пойдем ко мне. Ты у меня переночуешь, а поутру мои дети доставят тебя на ту сторону.
Пришли они к кайману уже поздно ночью. Кайман велел детям постелить скорпиону постель, потому что он очень устал. Кайманята постелили скорпиону прямо в гнезде, на кайманьих яйцах. Когда скорпиона устроили на ночь, он попросил:
— Кум кайман, пусть твои дети меня пораньше завтра домой отвезут.
И начал есть яйца. Когда он разбил первое яйцо — трах! — дети подумали, что скорпион храпит, и закричали:
— Папа, а гость-то наш храпит!
— Тихо, дети, не мешайте куму скорпиону спать!
Так прошла вся ночь. Стоило скорпиону разбить яйцо — трах! — как дети кричали: «Гость-то храпит!», а кайман велел им молчать и не мешать скорпиону. Едва рассвело, скорпион, сожравший за ночь все яйца, крикнул:
— Кум, вели детям отвезти меня домой.
— В такую-то рань, кум!
— Что ж поделаешь, я очень тороплюсь.
Скорпион не отставал, и кайман велел детям отвезти его на тот берег. Когда кайман увидел, что в гнезде остались одни скорлупки, взвыл он от горя и побежал на берег. А дети его со скорпионом были уже далеко. Он закричал:
— Дети, везите кума скорпиона назад…
Кайманята сказали:
— Папа велит вас обратно везти.
— Да нет же, — ответил скорпион, — он говорит, чтобы вы побыстрее гребли.
А кайман на берегу так и заходится:
— Дети, везите кума скорпиона назад…
Кайманята его прекрасно слышали, но скорпион говорил, что отец велит им побыстрее шевелиться. Только лодка причалила к берегу, как скорпион спрыгнул на землю и был таков.
