Эллис Каут - Мастер Эдер и Пумукль
— Получают, да! Но не берут их сами! — мастер был не на шутку сердит.
— А я так старался дуть, всю пыль с ботинок сдул. И всё напрасно! — огорчённо произнёс Пумукль и протянул Эдеру монетку. — На, возьми. Такая блестящая и красивая.
И Пумукль так тяжело вздохнул, что мастер был до глубины души тронут. Ну как тут разобраться маленькому домовому в этих денежных делах, если даже не все люди это могут!
— Пумукль, я дарю тебе пятьдесят пфеннигов, — произнёс столяр громко. — Я согласен, что сдувать пыль — полезная работа. Но запомни: ты можешь брать только те деньги, которые получишь от меня.
Тут мастер Эдер вспомнил о шоколаде.
— Слушай, ты ел когда-нибудь шоколад?
— Нет. А он сладкий или кислый?
— Сладкий. Очень сладкий!
Сладости Пумукль любил. И когда он попробовал кусочек, то решил, что отныне будет есть только шоколад. Ничего вкуснее он ещё не ел. Не только вкус шоколада восхитил Пумукля, но и серебряная фольга, в которую плитка была завёрнута. Он с удовольствием шуршал бумагой, приговаривая:
— Серебро блестит, золото блестит вдвойне. То, что больше блестит, больше нравится мне! — и добавил: — Закон домовых!
Но, как показали следующие полчаса, это был плохо продуманный закон.
Вдоволь накормив Пумукля шоколадом, Эдер сказал, что должен пойти к фрау Райзер, отдать ей пятьдесят пфеннигов и заодно купить сигарет. Пумукль осторожно спросил, может ли он пойти тоже, он хочет только посмотреть, как отдают деньги и получают за это вещи. После того как столяр потребовал с домового обещание не брать самовольно деньги, они отправились в магазин. Видимый мастер Эдер и его невидимый Пумукль.
В магазине никого не было. Эдер сказал хозяйке, что принёс найденную монету и заодно хочет купить сигарет. Он положил на тарелочку пятьдесят пфеннигов и три марки за сигареты. Фрау Брант хотела взять деньги, но тут увидела, что на тарелочке лежат две монеты по пятьдесят пфеннигов.
— Вы по ошибке положили два раза по пятьдесят пфеннигов, — сказала она.
— Нет-нет, я положил только одну монету и три марки за сигареты.
— Вы не ошиблись?
— Определенно нет.
Фрау Брант покачала головой:
— Я не знаю, что со мной происходит? Такой рассеянной становлюсь. Наверное, не убрала в кассу монету, которую оставил предыдущий покупатель. Деньги с неба не падают. К сожалению.
— Хм, возможно, это Пумукль, — пробормотал Эдер.
— Что вы говорите? — переспросила его женщина.
Эдер смутился:
— Ах, это я так. Вы конечно же не верите в домовых.
— Во всяком случае, не в тех, что подкладывают деньги, — засмеялась фрау Брант.
Но столяр не ответил на её шутку. Он оглядывался по сторонам, ища домового. Тут его взгляд упал на стопку шоколада на полке. Если вторая монета была от Пумукля, то он наверняка взял себе что-нибудь. А так как он был в таком восторге от шоколада…
— Что это вы так странно оглядываетесь? — спросила Эдера фрау Брант.
— Ах, это у меня привычка, — не сразу нашёлся что ответить столяр. — Знаете ли вы, собственно, сколько плиток шоколада лежит у вас на полке? — спросил он в свою очередь.
— Конечно. Но почему вас это интересует? — удивилась женщина.
— Просто я подумал, он лежит так доступно, любой ребёнок может взять.
— Да, однажды так и получилось. С тех пор я от каждого сорта кладу на полку по пять штук, так можно легко заметить пропажу.
Мастер быстро пересчитал взглядом шоколадки. Всех было по пять. Действительно легко.
Он облегчённо вздохнул:
— Ну тогда всё в порядке, — и, заметив удивлённое лицо продавщицы, перевёл разговор на другую тему: — Раз уж я тут, сниму заодно мерку для подвесного ящичка.
Фрау Брант показывала место, где будет висеть ящичек, мастер Эдер снимал мерки. Так что никто из них не заметил, как что-то блестящее двигалось по полу к двери и выскользнуло на улицу, когда вошёл очередной покупатель.
Когда Эдер вернулся в мастерскую, Пумукль был уже там. Он сидел на краю своей кроватки и болтал ногами.
— Скажи, Йумукль, это твоя монетка была на тарелочке? — спросил Эдер с порога.
— Да, — вздохнул Пумукль, — деньги так быстро уходят, — и тотчас добавил: — Монетку положил, кое-что купил!
— «Кое-что»? Шоколад же был на месте! Что ты утащил? Говори скорее!
— За блестящую серебряную монетку я взял шоколадку в золотой бумажке. Золото блестит куда лучше серебра!
— Шоколад в золотой фольге? — удивился Эдер. — Никогда не видел.
— Хочешь увидеть? — Пумукль сиял. — Я убрал её под кровать. О, Пумукль тоже умеет убирать, если захочет. Убрал под кровать. Как только проснусь и проголодаюсь, тут же откушу!
И Пумукль вытащил из-под кроватки золотую плитку в форме треугольника.
Тут мастер Эдер начал смеяться. Смеялся, смеялся, чем сильно разгневал домового.
— Что ты хохочешь?
— Это же не шоколад! Это сыр! — сквозь смех произнёс Эдер.
— Сы-ы-ыр? — с ужасом вскричал Пумукль. Он терпеть не мог сыр. — Фу!
Он пнул плитку так, что та отлетела далеко в угол, и принялся причитать:
— Я хочу шоколадку, а не сыр! Я так бежал! Я так тащил! Я так радовался!
Мастер Эдер посадил рыдающего домовёнка к себе на ладошку и провёл кончиками пальцев по его шевелюре.
— Не реви ты так! Мы поменяемся: ты дашь мне сыр — я очень люблю сыр, а я тебе — шоколадку. Жаль, что ты все деньги отдал. Сыр стоит-то всего тридцать пфеннигов, двадцать ты, считай, выбросил.
— Не было у меня двадцати пфеннигов, не выбрасывал я их! — ничего не понимал Пумукль. Он был в отчаянии.
— Да, знаешь ли, покупать — не так-то просто, как ты думал. Надо быть видимым, уметь говорить и спрашивать. Я думаю, мне надо за тебя совершать покупки. Ну, успокойся. Вот тут ещё шоколад остался. На, откуси!
— Если ты откусишь от сыра.
— Хорошо, пусть нам обоим будет вкусно!
Пумуклю было так вкусно, что он тут же успокоился.
— Вы, люди — очень глупые! — стал размышлять он вслух. — Такую вкуснотищу, как шоколад, вы заворачиваете в серебряную бумагу, а отвратительный сыр — в золотую. Наоборот было бы правильнее. Как ты считаешь?
— Упаковка — это совсем не так важно, Пумукль, — начал объяснять Эдер, — важно то, что написано на ней. Когда покупаешь, надо уметь читать и считать. Этому надо учиться, ходить в школу. Но ты, к сожалению, не можешь.
— Могу! Я могу везде ходить, где хочу!
Столяр не захотел спорить:
— Попробуй, если ты так думаешь, — сказал он и посадил Пумукля на доски. — Мне надо работать.
И он включил электрическую пилу, которая своим шумом сделала невозможными все дальнейшие разговоры.
Пумукль наморщил лоб, и его лицо приняло «сочинительский» вид. Через минуту он уже распевал:
Я думаю о сыре!
О деньгах в этом мире!
О золоте и школе!
Пойти туда мне что ли?
Ответит кто разумно,
Я — глупый или умный?
Неожиданно Пумукль твёрдо решил, что хочет пойти в школу. И как можно скорее!
Пумукль хочет стать разумным
Пумукль вскочил мастеру на плечо и закричал ему в ухо:
— Мог бы ты выключить свою пилу! Я должен тебя кое о чём спросить!
Эдер выключил пилу.
— Что такое?
— Я хочу знать, что такое школа.
— И это всё?
— Да!
— Школа — это большой дом, в который дети ходят учиться. Мы уже несколько раз проходили с тобой мимо. Помнишь, большой жёлтый дом на углу?
— С огромными окнами?
— Да, это и есть школа. Теперь ты доволен?
— Не знаю, — сказал Пумукль, помедлив.
Мастер Эдер снова включил пилу. Только он начал работу, как домовой стал дёргать его за рукав и показывать ему, чтобы он наклонился.
— Туда можно просто пойти и учиться? — закричал он в ухо мастеру.
Тот кивнул.
— А как учатся? — захотел узнать домовой и ущипнул мастера от нетерпения.
Вздохнув, тот снова выключил пилу. Не даст же покоя, пока не получит ответ.
— Хорошо, я всё расскажу тебе про школу. С тем условием, что ты дашь мне потом спокойно работать. Договорились?
Домовёнок с готовностью кивнул и уселся на доски.
— Итак, — начал Эдер, — в школе много комнат. В каждой комнате сидит один класс. У каждого класса есть учитель.
— Учитель — это человек?
— Да. И очень хороший. Он учит детей считать, писать и читать.
— Как он учит?
— Он рассказывает и показывает.
— О, это должно быть очень интересно, когда тебе всё рассказывают и показывают. Знаешь что, завтра я пойду в школу. Я стану разумным и буду читать всё, что стоит на золотых и серебряных упаковках. Приходя из школы, я буду тебе рассказывать и показывать всё, что там узнаю.
