Морис Дрюон - Тисту - мальчик с зелеными пальцами
- Тисту! Вы меня совсем не слушаете! - взвился господин Трубадисс. - Перестаньте трогать руками всю эту грязь! Что за идиотская манера за все хвататься! Наденьте перчатки.
- Я забыл их дома, - пробормотал Тисту.
- Ну, хватит... продолжим наш урок. Что необходимо для того, чтобы бороться с нищетой и ее пагубными последствиями? Подумайте ... Ну? .. По ... по ...
- По?. А, догадался! - выпалил Тисту. - Наверно, по ... побольше иметь золота.
- Совсем нет. Для этого необходим по-ря-док!
На мгновение Тисту задумался. Кажется, это его не убедило. И, не много подумав, он возразил:
- Господин Трубадисс, вы и в самом деле уверены, что он существует, этот ваш хваленый порядок? Я что-то в это не верю.
Уши у господина Трубадисса вспыхнули, заполыхали и стали походить, скорее, не на уши, а на два ярко-красных помидора.
- Потому что если бы на земле существовал порядок, - звонко отчеканил Тисту, - то не было бы и нищеты.
В этот день Тисту получил не слишком-то высокую оценку. Господин Трубадисс начертал в записной книжке: «Ребенок рассеян и болтлив. Его благородные порывы лишены всякого смысла».
На следующий день... Впрочем, вы сами уже догадались. На следующий день пушкострельские газеты известили своих читателей о небывалом нашествии вьюнков. Советы Седоуса были выполнены в точности.
Голубоватые арки цветов прикрывали словно вуалью уродливые лачуги, вдоль зазеленевших дорог тянулась стройными рядами герань. Эти жалкие, обойденные судьбой кварталы, которые горожане предпочитали обходить стороной - до того уж противно было на них глядеть! - стали, отныне самым красивым местом в городе. Теперь туда заглядывали, как в музей.
Местные жители не растерялись и решили извлечь из этого кое-какой доход. На границе своего района они установили турникет и брали за вход сто франков. Потребовались люди самых разнообразных профессий: сторожа, гиды, продавцы открыток, фото графы ...
Словом, привалило людям счастье.
И дабы не упустить это зыбкое счастье, решено было построить среди деревьев огромное здание из девяти сот девяносто девяти благо устроенных квартир с электрокухнями и разместить в них всех бывших обитателей трущоб. И поскольку для строительства этого здания понадобилось много людей, то все безработные получили необходимую работу.
Седоус при первом же удобном случае поздравил Тисту:
- Молодчина, Тисту! Здорово, очень здорово получилось у тебя с эти ми трущобами! Только вот почти не чувствуется там аромата цветов. В следующий раз подумай-ка о жасмине. Он быстро растет и благоухает на всю округу.
И Тисту пообещал, что в следующий раз он ничего не забудет.
Глава одиннадцатая, в которой Тисту решает помочь доктору Максмудру
Побывав в больнице, Тисту познакомился с маленькой больной девочкой.
Благодаря щедрости отца Тисту больница Пушкостреля была поистине великолепна: просторная, прекрасно оборудованная, блиставшая чисто той. В ней было все необходимое, чтобы излечить любые болезни. Через большие окна врывались потоки солнечного света, стены - и без того белые - отливали сверкающей белизной. Тисту решил, что в больнице этой нет и малейшего намека на что-то уродливое, безобразное. .. Совсем нет. И все-таки он чувствовал ... Как бы вам это объяснить?. Да, он чувствовал, что там, в больнице, поселилась втихомолку Кaкая-то неизъяснимая печаль.
Доктор Максмудр, возглавлявший больницу, с первого же взгляда про изводил впечатление удивительно доброго и глубоко знающего человека. Он чем-то напоминал Тисту садовника Седоуса, только Седоуса без усов и без больших очков в черепаховой оправе. Тисту тут же сказал доктору об этом.
- Подобное сходство объясняется, конечно, тем, - заметил доктор Маисмудр, - что оба мы - и Седоус и я - занимаемся одним и тем же делом: мы боремся за жизнь. Только Седоус борется за жизнь цветов, а я - за жизнь людей.
Но, слушая откровения доктора Максмудра, Тисту тут же понял, что бороться за жизнь людей куда труднее. Быть врачом - значит, постоянно находиться в самой гуще битвы. На одном полюсе - болезнь, которая так и норовит проникнуть В тело человека, на другом - крепкое здоровье, которое всегда готово ускользнуть. Кроме всего прочего, человека обступают со всех сторон тысяча разных болезней, а здоровье-то, крепкое здоровье, у него лишь одно. Болезнь - особа хитрющая. Ей страшно не хочется, чтоб ее распознали, и поэтому она часто надевает на себя всевозможные маски - ну просто карнавал на ярмарке, только и всего! Болезнь нужно прежде всего обнаружить, не дать ей ходу, прогнать ее прочь и в то же время вернуть человеку ускользнувшее от него здоровье. А вернув, следить за ним в оба глаза, чтоб оно не сбежало снова.
- Ты когда-нибудь болел, Тисту? - спросил у него доктор Максмудр.
- Никогда.
- В самом деле?
И доктор действительно вспомнил, что его никогда не звали к Тисту. Мать его, случалось, страдала мигренью, отец иногда маялся желудком. Слуга Каролус болел прошлой зимой бронхитом. А Тисту - все нипочем! Вот уж ребенок так ребенок! С самого рождения не знал он ни что такое ветрянка, ни что такое ангина или насморк. Редкостный случай крепкого здоровья, исключительный случай!
- Большое спасибо, доктор, за ваши объяснения, - поблагодарил Тисту. - Очень интересно.
Доктор Максмудр показал Тисту зал, в котором изготовляли маленькие розовые пилюли от кашля, желтую мазь от прыщей, белые порошки от простуды. Он показал ему комнату, где можно было, словно через окно, увидеть насквозь тело любого человека и отыскать, где же притаилась болезнь. Потом Тисту показали операционную залу с зеркалами на по толке, где удаляют аппендицит и множество других недугов, которые угрожают жизни человека.
«Раз тут стараются оградить людей от зла, значит, все должно казаться веселым и счастливым, - твердил про себя Тисту. - Где же тогда кроется эта необъяснимая печаль?»
Доктор Максмудр открыл дверь палаты, в которой лежала маленькая больная девочка.
- Я оставлю тебя здесь, Тисту. Потом придешь ко мне в кабинет,- сказал доктор.
Тисту вошел.
- Здравствуй, - обратился он к больной девочке.
Она показалась ему очень красивой, но только страшно бледной. Ее черные кудрявые волосы развились и падали прямо на уши. Ей было при мерно столько же лет, сколько и Тисту.
- Здравствуй, - вежливо ответила она, но при этом даже не кивнула головой.
Она внимательно разглядывала потолок.
Тисту сел подле кровати, положив на колени свою белую кепочку.
- Доктор Максмудр сказал мне, что у тебя болят ноги и ты не можешь ходить. Тебе стало лучше, как попала сюда?
- Нет, - также вежливо ответила девочка, - но это совсем не важно.
- Почему? - удивился Тисту.
- Потому что мне некуда ходить.
- А вот у меня есть сад... - потянул Тисту чтобы хоть что-то сказать.
Счастливчик! Если бы у меня был сад, может, мне и захотелось бы выздороветь ... чтоб там гулять.
Тисту сразу же взглянул на свои пальцы. «Если бы это только ее развлекло ... »
И он опять спросил:
- А тебе не скучно?
- Не очень. Я все смотрю в потолок и считаю там трещинки.
«Цветы получше трещинок, - подумал Тисту. И тут же стал перечислять, про себя, разумеется: - Мак-самосейка, мак-самосейка! .. Лютики, маргаритки, нарциссы!»
Семена, конечно, попадали прямо через окно, а может ... они прилипли к подошвам его ботинок.
- Ты хоть не очень несчастна?
- Чтоб быть. несчастной, надо знать, что такое счастье, верно? А я ... я уже родилась больной.
Вот тогда-то Тисту и понял: больничная печаль затаилась именно в этой самой палате, в самой голове маленькой девочки. И потому ему стало еще грустнее.
- У тебя кто-нибудь бывает?
- О, у меня посетителей хоть отбавляй. Утром, перед завтраком, ко мне заглядывает сестра и измеряет мне температуру. Потом приходит доктор Максмудр; он очень славный, очень ласково разговаривает со мной и дает мне леденец. Во время завтрака заходит другая сестра, с таблетками. Затем, в полдник, - процедурная сестра и больно колет меня шприцем. А уж после нее приходит один важный господин в белом и все болтает, будто я уже иду на поправку. Он привязывает к моим ногам веревочки, тянет их вверх ... вот ноги-то вроде и шевелятся... Все они твердят, что скоро я поправлюсь. Но я ... я все смотрю и смотрю в потолок он-то меня не обманывает ..
Пока она говорила, Тисту неторопливо встал и все вертелся вокруг ее кровати.
« Чтобы эта маленькая девочка выздоровела, ей нужно одно: пусть она с нетерпением ждет следующего дня. Разве не ясно? - раздумывал Тисту. - Распускающийся цветок всегда таит в себе приятную неожиданность, и неожиданность эта наверняка помогла бы ей. Цветок - не что иное, как настоящая загадка, которая околдовывает всякое утро. В один прекрасный день он осторожно приоткрывает свой бутон, на следующий выпускает, подобно маленькому лягушонку, зеленый листок, а потом уж расправляет лепесток... В ожидании этих ежедневных неожиданностей девочка, может, забудет про свою болезнь ... »:
