Максимилиан Дюбуа - Восточное путешествие
В этой самой лаборатории и коротала время опальная маркиза. Здесь же она принимала своих редких гостей, не опасаясь, что им могут помешать. Смельчаков, которые осмелились бы пересечь порог лаборатории, в замке не было. И слуги и стражники боялись гнева маркизы, особенно после одного случая. Еще в самом начале своего заточения маркиза застала одного из стражников роющимся в ее записях. На следующий день он скончался от «несварения желудка». Было ли то случайным совпадением или нет, так и осталось невыясненным, но с тех пор нижний этаж замка был полностью в распоряжении его хозяйки.
Время от времени маркизу навещала таинственная дама. Она всегда прибывала в дорожной карете с занавешенными окнами и почти всегда одна. Поговаривали, что это сама королева, хотя лица дамы никто никогда не видел.
Но вот однажды — это было вскоре после нашумевшей помолвки дочери герцога Сен Жюльена с мышиным султаном — в замок пожаловал новый гость. Он предъявил пропуск и был проведен в одну из гостиных на первом этаже замка.
— Боюсь, вам придется немного подождать, пока я доложу Ее Светлости о вашем визите, — сказал слуга и вышел, оставив посетителя одного.
Ждать пришлось довольно долго. Но вот наконец послышались легкие шаги, один из гобеленов, которые гость принял за элемент убранства гостиной, приподнялся, и в комнату вошла небольшая мышка.
Маркизу было трудно узнать. Годы вынужденного затворничества не прошли для нее даром. Ее некогда цветущая мордочка осунулась, шкурка потускнела, глаза утратили прежний блеск.
— Какими судьбами? — спросила маркиза, не обращаясь к нежданному гостю по имени. — Хотя что за глупый вопрос. Сюда не приезжают на чашку чая или ради того, чтобы осведомиться о моем здоровье.
Посетитель молча протянул ей запечатанный конверт.
Глаза маркизы забегали по строчкам, потом вновь остановились на лице посетителя.
— Я все поняла. Следуйте за мной, — сказала она сухо.
Маркиза приподняла гобелен, за которым скрывался дверной проем, и пошла, не оглядываясь, по длинному узкому коридору, в который не выходила ни одна дверь. Дойдя до конца коридора, хозяйка замка и ее гость по винтовой лестнице спустились на нижний этаж и оказались в огромном помещении, стены которого были сплошь уставлены банками и склянками всевозможных форм и размеров. С потолка свисали пучки пахучих трав. «Ни дать, ни взять, обитель колдуна», — подумал посетитель. Не дав ему оглядеться, маркиза провела его в следующее помещение, меблированное в более традиционном стиле. Здесь было несколько шкафов с книгами, восточный диван с мягкими подушками, несколько кресел и старинное бюро.
— Присаживайтесь, граф, — сказала хозяйка, указывая на одно из кресел.
— А здесь довольно уютно, — ответил граф де Грюйер, озираясь. — Как вы поживаете, маркиза?
— Молитвами Его Величества.
— Не скучаете по двору?
— Очень редко. Мне достаточно воспоминаний.
Блуждающий взгляд графа остановился на скомканных листках бумаги, валявшихся на полу возле раскрытого бюро.
— Уж не надумали ли вы писать мемуары, маркиза?
— Вы, как всегда, очень проницательны, граф. Представьте себе, я действительно решила записать свои впечатления о некоторых встречах, пока эти мрачные стены не стерли последнюю память о них. Никогда не ожидала, что это такое интересное занятие. Сейчас сожалею, что никогда не вела дневник. При моем, скажем так, увлечении, это было бы довольно опасно. Но теперь-то мне уже нечего страшиться. Все, что могло произойти, уже произошло. Если мне чего-то и не достает, так это общения. Знаете, иногда хочется просто посплетничать.
— Ну так посплетничайте со мной.
— Ну какой из вас сплетник, граф? Вы и при дворе-то бываете раз в сто лет. Расскажите лучше, что у вас стряслось. Ее Величество написала лишь, что я должна вам непременно помочь. О самом же деле в письме нет ни слова.
— Но вы должны обещать мне, что о цели моего сегодняшнего визита к вам в ваших мемуарах не появится ни строчки.
— Обещаю.
— Взамен по возвращении я расскажу вам во всех подробностях о своих приключениях.
— Вы куда-то отправляетесь?
— Да, на Восток, в царство мышиного султана. И вернусь ли я оттуда живым, во многом зависит от вас.
— Вы меня очень заинтриговали.
— То ли еще будет.
И граф рассказал маркизе о событиях последних дней, о задуманной им брачной афере, закончившейся помолвкой повелителя мышей Востока с мнимой Марселиной, и вкратце изложил свой план спасения.
— Если мой план не удастся, — закончил граф, — то конец у этой истории будет довольно печальным. Восточные владыки скоры на расправу. Султан вряд ли простит нам с Марселем наш обман, а уж чем наше разоблачение грозит мышиному королевству, и подумать страшно.
— Я восхищаюсь вашим умом и вашей смелостью граф, и буду рада вам помочь. По счастью, у меня есть то, о чем вы просите, — сказала маркиза, выслушав рассказ. — Но мне кажется, что вы все же кое-чего не учли. Как, к примеру, вы собираетесь отбиваться от домогательств султана и других вельмож?
— Султан обещал мне, что никаких поползновений на нашу девичью честь не будет.
— Ваша беда в том, граф, что вы на редкость порядочны, и оттого склонны преувеличивать порядочность других мышей. Уверяю вас, такие поползновения будут, и вы должны быть к ним готовы. У меня есть кое-какие задумки на этот счет, но чтобы их осуществить, мне понадобится не менее суток.
* * *Замок маркизы граф покинул лишь следующим вечером. С собой он увозил небольшой деревянный ящичек, в котором на мягком бархате покоились три небольших флакончика. В кармане камзола похрустывал кусочек пергамента, на котором симпатическими чернилами мелким почерком маркизы были выведены подробные инструкции по применению содержимого флакончиков.
5. Прибытие
Через несколько дней мадемуазель Сен Жюльен и виконтесса Бри де Мелен уже поднимались по трапу небольшого парусного судна, которое должно было доставить их в Пармезанополь. Всю дорогу до морского порта их сопровождал почетный эскорт, далее дамы следовали одни под присмотром капитана. С собой они везли несколько сундуков с подарками для султана и одеждой для себя. Последняя состояла из европейских и восточных нарядов, изготовленных по особому заказу.
Морское путешествие длилось семь дней и семь ночей. Для двух путешественниц оно было полно новых впечатлений, которые я, тем не менее, не стану описывать во всех подробностях, потому что они блекнут по сравнению с тем великолепием, в которое путешественницы окунулись, переступив порог восточного дворца.
Граф, который не раз бывал в покоях королевы и думал, что знает, что такое роскошь, был сражен красотой обители мышиного султана и его жен. Это белоснежное чудо, казалось, было выстроено по образу и подобию легендарного дворца халдейских царей, вошедшего в историю благодаря садам, украшавшим его террасы. На одну из таких террас, на которой был разбит настоящий парк, выходили покои, отведенные по приказу султана новому украшению его гарема.
— Ущипни меня, Марселина, — сказал граф, когда к нему вернулся дар членораздельной речи. — Мне кажется, я грежу.
— Меня бы самого… я хотела сказать, меня бы саму кто ущипнул. Никогда не видела ничего подобного, — ответил Марсель, протягивая лапу, чтобы пощупать воздушный узор, окаймлявший одну из ниш: он не мог поверить, что это украшение вырезано из камня.
— Я рад, что госпожа довольна, — пропищал старший евнух, семеня за своей новой хозяйкой. — Эта комната предназначается для отдыха и для приема гостей. Сегодня сюда придут придворные поэты, чтобы прочесть госпоже свои замечательные стихи, которые они написали специально в ее честь. Хотя я не могу себе представить, где они найдут слова, способные описать ее неземную красоту.
— А что там? — спросил Марсель, указывая на двустворчатую резную дверь с вкраплениями из драгоценных камней.
— Там находится опочивальня госпожи. Размерами она уступает гостиной, но ведь там госпожа будет принимать только одного гостя. За ней — комната для омовений. Там же госпожа найдет душистый порошок для лица, краску для бровей и усиков, а также другие предметы туалета, которые заключают в себе тайну неувядающей женской красоты и свежести и которые я по ошибке приказал приготовить для моей госпожи, потому что теперь вижу, что она в них не нуждается. Сейчас служанки как раз готовят для госпожи ванную с благовониями, чтобы смыть с нее дорожную усталость. Желаете взглянуть?
Евнух распахнул створки двери и, прижав лапки к груди, с поклоном отошел в сторону, пропуская дам вперед.
Большую часть опочивальни занимало огромное ложе, скрытое от посторонних взоров прозрачным розовым пологом, расшитым золотыми нитями. В одной из резных ниш граф заметил старинную курильницу с изображением пышной восточной красавицы в прозрачных одеждах, с таинственной улыбкой на устах восходящей на ложе любви. Граф слегка повернул курильницу, чтобы разглядеть весь рисунок — и вздрогнул. На секунду ему показалось, что с рисунка на него смотрит ухмыляющаяся мордочка Марселя. Видение сразу всколыхнуло рой тревожных мыслей, но их вовремя прервал голос евнуха.
