Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон здесь и сейчас
— Не сложнее, чем мне или вам взять со стола кружку с какао и отпить из неё, — возразил мистер Крубер. — Если призадуматься, в этот момент совершается не меньшее чудо. Так что давайте-ка сначала съедим наш «послезавтрак», а потом вы попробуете сыграть ту вещь, которую я только что поставил. Это «Лунная соната» Бетховена.[9] Уверяю, с ней вы справитесь без труда.
Паддингтону очень понравилась эта мысль, и он быстренько выложил на стол булочки, купленные на утро.
Когда они дожевали последнюю булочку и выпили какао, Паддингтон снова вскарабкался на стульчик перед пианолой. Теперь из пианолы звучала куда более медленная мелодия, поэтому повторять движения клавиш лапами было гораздо легче. Возле лавки стали останавливаться любопытные прохожие.
— Интересно, а «Тати-тати» мистер Бетховен умел играть? — поинтересовался медвежонок. — У него, наверное, очень хорошо бы получилось.
— Боюсь, что нет, — ответил мистер Крубер. — Он был очень знаменитым композитором, вряд ли у него нашлось на это время. Кроме того, пианолу изобрели через много лет после его смерти. Кстати, — добавил мистер Крубер, — если вы прикроете глаза и будете слегка покачиваться в такт, многие решат, что это вы исполняете музыку.
Паддингтон последовал совету своего друга, и, когда он второй раз добрался до конца «Лунной сонаты», на тротуаре перед лавкой уже яблоку было негде упасть.
— Браво! — похвалил мистер Крубер и захлопал вместе с остальными, а Паддингтон встал и поклонился слушателям. — Ну, что я вам говорил, мистер Браун? Может быть, даже сам Бетховен принял бы вас за музыканта.
Через некоторое время Паддингтон поблагодарил мистера Крубера за какао и выбрался из лавки, вежливо приподняв шляпу и поприветствовав прохожих, толпившихся снаружи. Некоторые защёлкали фотоаппаратами, многие стали просить у него автограф, а кое-кто даже бросил по монетке в его шляпу, прежде чем он успел надеть её обратно. Он потом почувствовал головой, какие монетки холодные.
В общем столько за утро произошло интересного и Паддингтону так не терпелось рассказать про всё это Браунам, что он поскорее выбрался из толпы своих поклонников и со всех лап припустил в сторону улицы Виндзорский Сад.
Впрочем, вскоре он понял: его кто-то преследует. Интересно, что погоня напоминала игру на пианоле: всякий раз, как он ставил лапу на землю, прямо за его спиной раздавался такой же удар.
Когда пришлось остановиться у светофора, Паддингтон оглянулся и увидел дяденьку в длинном чёрном пальто и в меховой шляпе; дяденька махал ему рукой.
— Подождите! Подождите! — кричал он. — Это же просто удивительное дело, — продолжал дяденька, подходя поближе и стягивая с руки перчатку. — Никогда ещё не видел медведя-музыканта. Позвольте пожать вашу… э-э… лапу.
Паддингтон быстренько вытер ближайшую лапу о пальтишко и протянул дяденьке.
— Это вообще-то совсем не трудно, — начал он объяснять. — Понимаете…
— Скромность украшает даже медведя. — Дяденька перевёл взгляд на продуктовую сумку на колёсиках. — Я смотрю, вы повсюду возите с собой свои ноты. Какое прилежание!
— Это не ноты, — поправил его Паддингтон. — Это овощи для миссис Бёрд.
Он сунул лапу в сумку, достал оттуда морковку и показал дяденьке.
— А-а… — протянул тот, стараясь скрыть разочарование. — Отрадно, что вы успеваете подумать и о простых житейских вещах.
Он указал на афишу, висевшую рядом на стене, — Паддингтон в последние дни видел в округе множество таких афиш.
— Могу я надеяться, что вы почтите нас своим выступлением? Мне поручили организовать благотворительный концерт, и медведь-пианист стал бы прекрасным дополнением к нашему репертуару. Я бы даже сказал, гвоздём программы.
— Джонатан и Джуди как раз возвращаются домой на каникулы, и мистер Браун обещал нас всех отвести на этот концерт, — сказал Паддингтон осторожно. — Так что я там в любом случае буду.
— Феноменально! — воскликнул дяденька. — Лучше и не придумаешь!
— Только мне придётся спросить разрешение у мистера Крубера, — уточнил Паддингтон. — Это его пианино, и он говорит, что таких на свете очень мало осталось.
— Предоставьте это мне, — перебил его дяденька. — Ни слова больше. Уж мы за ценой не постоим, достанем вам рояль экстра-класса. Под стать вашим талантам. Ваши облигато меня сразили наповал. А ваши глиссандо![10] У меня просто нет слов!
Паддингтон не совсем понял, о чём дяденька толкует, но похвала его всё-таки обрадовала.
— Лапами играть не так-то просто, — поведал он. — Я даже свалился со стула под польку «Триктрак».
— С виртуозами такое случается, — кивнул дяденька. — Вам следовало бы оформить страховку на свои лапы. Или, возможно, вы пытались бегать, не выучившись ходить?
Паддингтон уставился на него в изумлении.
— Всего один раз в жизни, сегодня утром, — заявил он. — Мистер Крубер то же самое сказал, слово в слово.
Он немножко подумал.
— Мне понадобятся дырочки от бублика, — заявил он наконец.
— Дорогой сэр! — воскликнул дяденька, воздев руки над головой. — На приёме после концерта мы дадим вам столько дырочек от бубликов, а также столько бубликов, сколько ваша душа пожелает! Туг и говорить не о чём.
— На приёме будет уже поздно, — покачал головой Паддингтон. — Мне они будут нужны прямо на концерте.
— Да что вы говорите? — Дяденька уставился на него в полном изумлении. — Феноменально! Какой новаторский подход! Я просто своим ушам не верю. Может, на свете есть и другие медведи, которые играют на пианино, хотя я никогда ни об одном не слышал, но вряд ли есть ещё хоть один медведь, который играет и ужинает одновременно!
— Ну, если хотите, я могу прямо за игрой есть булку с мармеладом, — согласился Паддингтон. — Я обычно держу кусок в шляпе на всякий пожарный случай.
Дядянька чуть не запрыгал от восторга.
— Отлично! — воскликнул он, закатив глаза. — Лучше приберечь это под конец выступления. Потолок рухнет от аплодисментов.
Паддингтон посмотрел на него с сомнением.
— А меня не придавит? — осведомился он.
— О, да вы ещё и шутник! — обрадовался дяденька. — Ну просто чем дальше, тем лучше.
Он сунул руку во внутренний карман и извлёк оттуда какие-то бумаги.
— Не могли бы вы сразу и расписаться, дорогой сэр? У меня как раз контракт под рукой оказался.
С этими словами он протянул медвежонку ручку с золотым пером.
— Вот здесь, где пустая строчка, — показал он.
Паддингтон не стал ему отказывать, а поскольку дяденька явно был важным человеком, он ещё и добавил отпечаток лапы, чтобы все видели, что подпись подлинная.
— Прошу прощения за любопытство, — сказал дяденька, с интересом разглядывая отпечаток, — вы, полагаю, соотечественник Чайковского?
— Чай-кофе с кого? — переспросил медвежонок, опять запутавшись.
Впрочем, дяденька его не расслышал, он разглядывал подпись под отпечатком.
— Паддингтон — это место, где вы родились? — спросил он наконец.
— Нет, — ответил медвежонок. — Это моё имя. Причём уже давно, с тех пор, как мистер и миссис Браун нашли меня на железнодорожном вокзале.
— В таком случае его лучше бы поменять, во избежание путаницы, — предложил дяденька. — А то, не приведи господи, зрители придут совсем не туда.
— Поменять? — возмущённо воскликнул медвежонок.
— Например, на Падцингтони, — предложил дяденька. — Я сделаю специальную наклейку поверх афиш, зрители будут в полном восторге.
— А миссис Бёрд не будет, — твёрдо сказал Паддингтон. — Она не любит перемен.
— А вы ей не говорите до начала концерта, — посоветовал дяденька. — Пусть это будет сюрпризом. Ну а там будем ковать железо пока горячо и строить своё будущее. Как вы посмотрите на турне по всему миру?
— Я бы не отказался съездить в Дом для престарелых медведей в Лиме, — признался Паддингтон. — То-то бы моя тётя Люси обрадовалась!
— Я не очень люблю организовывать концерты в домах для престарелых, — признался дяденька. — Обычно под конец программы половина слушателей спит.
— Ничего, если кто заснёт, тётя Люси потыкает их вязальной спицей, — успокоил его Паддингтон.
— М-м-да… — Дяденька посмотрел на него с некоторым сомнением. — Ну поглядим. Лиха беда начало. Надо придумать, как подать вас во время концерта. Жалко, что ваш рояль не может появиться из-под пола, как это бывало с органами в кино в прежние дни.[11]
— Можно, если хотите, попросить у мистера Брауна пилу, — тут же предложил Паддингтон.
— Да уж, фантазия у вас буйная! — восхитился дяденька. — Мы с вами обязательно сработаемся. Я теперь ваш менеджер, и я обо всём позабочусь.
